Пьер Леметр - До свидания там, наверху

— Даргон закрыли, — сообщил ему Дюпре, даже не поздоровавшись, как будто этих слов было достаточно для объяснения ситуации.

— Что значит, «закрыли»?

— И Дампьер тоже. И Понтавиль-сюр-Мез. Я всюду позвонил, мне не со всеми удалось связаться, но кажется, все наши объекты прикрыли…

— Но… кто?

— Префектура, но говорят, что распоряжение идет свыше. Перед каждым из наших кладбищ выставили по жандарму…

Анри как оглушили.

— По жандарму? Бред какой-то!

— Да, и, похоже, прибудут инспектора. А пока все приостановлено.

Да что происходит? Ведь неудачник из министерства отозвал свой отчет?

— Все наши объекты?

На самом деле нет никакого смысла повторять — его патрон и так все прекрасно понял. Но то, что до него еще не дошло, так это масштабы проблемы. Тогда Дюпре прочистил горло.

— Я также хотел сказать вам, капитан… Мне надо отлучиться на несколько дней.

— В такой момент и речи быть не может, старина. Вы мне нужны.

Анри ответил, как и полагается в нормальных обстоятельствах, но вот молчание Дюпре не походило на его обычное послушное молчание. Твердым голосом, каким он распоряжался при разговоре со своими бригадирами, более звонким и менее почтительным, чем обычно, он снова заговорил:

— Мне надо навестить семью. Я не знаю, на какое время я там задержусь, сами понимаете…

Анри бросил на него суровый взгляд начальника: реакция Дюпре его испугала. Он понял, что на этот раз положение намного хуже, чем он думал, так как Дюпре, не дожидаясь его ответа, лишь кивнул, повернулся и ушел. Сведения он доставил — его задача выполнена. Полностью. Другой бы на его месте осы́пал Дюпре оскорблениями, Прадель же только сжал челюсти. Он повторил про себя то, что уже много раз говорил себе и раньше: он совершил ошибку, платя ему меньше, чем следовало. Его верность надо было поощрять. Слишком поздно.

Анри посмотрел на часы: половина третьего.

Поднимаясь по ступенькам, он заметил, что на первом этаже горит свет. Он уже было собрался толкнуть входную дверь, когда она открылась сама собой и показалась маленькая темноволосая горничная — как ее? Полина, да, — весьма хорошенькая, чего это он ее еще не оприходовал, ну да не время размышлять над этим вопросом.

— Господин Жарден-Болье звонил несколько раз… — начала она.

Анри всегда производил на нее впечатление, ее грудь часто вздымалась.

— …но телефонные звонки не давали мадам спать, тогда она отключила аппарат и велела мне дождаться вас здесь, чтобы сообщить вам о том, что надо позвонить господину Жардену-Болье сразу же, как только вы придете.

Сначала Дюпре, теперь еще и Леон, с которым он расстался менее двух часов назад. Анри машинально уставился на грудь горничной, но он уже начал терять почву под ногами. Была ли связь между звонками Леона и сообщением о закрытии всех объектов?

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо.

Звук собственного голоса его ободрил. Он просто запаниковал. Кстати, надо проверить, возможно, временно закрыли одно или два кладбища, но чтобы все — это маловероятно, это бы значило придать второстепенным затруднениям размах настоящего скандала.

Полина, должно быть, до того немного задремала на стуле в вестибюле, лицо у нее было слегка опухшим. Анри продолжал смотреть на нее, думая совсем о другом, но его взгляд был таким же, каким он смотрел на всех женщин, от него становилось не по себе. Она отступила на шаг:

— Мсье, я вам еще нужна?

Он покачал головой, и она тут же убежала.

Он снял пиджак. Позвонить Леону! В это время! Как будто ему недоставало работы, придется теперь заниматься еще и этим карликом!

Он прошел к себе в кабинет, снял телефонную трубку, назвал номер телефонистке, а едва начав разговор, заорал:

— Что там? Опять история с этим отчетом?

— Нет, — сказал Леон, — с другим…

В голосе Леона не чувствовалось паники, скорее, он казался хозяином положения, что было весьма удивительно в данном случае.

— Насчет, э… Гардонны.

— Да нет же! — раздраженно перебил его Анри. — Не Гардонны, а Даргонны! Впро…

Анри, до которого наконец дошло, умолк, пораженный этой новостью.

Речь шла об отчете, за который он заплатил сто тысяч франков.

— Восемь сантиметров толщиной, — прокомментировал Леон.

Анри нахмурился. Что там мог написать этот сволочной чиновник, который сделал ноги с его ста тысячами франков, чтобы получился такой увесистый том?

— В министерстве, — продолжал Леон, — никогда ничего подобного не видели: к отчету приложены сто тысяч франков крупными купюрами. Все купюры накрепко приклеены к страницам. Есть даже приложение, в котором переписаны все их номера.

Этот тип сдал деньги. Чудовищно!

Анри, пришедшему в растерянность от полученной информации, никак не удавалось сложить воедино отдельные кусочки мозаики: отчет, министерство, деньги, закрытые объекты…

Леон взялся установить связи:

— Инспектор написал об очень серьезных нарушениях на кладбище Даргонны и заявил о попытке подкупа давшего присягу чиновника, и эти сто тысяч франков являются тому доказательством. Они представляют собой признание. Это значит, что предъявленные в отчете обвинения обоснованны, поскольку беспричинно чиновника не подкупают. Да еще за подобную сумму.

Катастрофа.

Леон помолчал немного, чтобы дать возможность Праделю осознать всю важность рассказанного им. Голос его звучал так спокойно, что у Анри на какое-то время возникло впечатление, что он разговаривает с незнакомым ему человеком.

— Моего отца, — продолжал Леон, — известили об этом вечером. Министр не колебался ни секунды — ты же понимаешь, ему надо себя обезопасить, — и он тут же приказал закрыть объекты. По логике ему потребуется время, чтобы собрать сведения, которые позволят ему обосновать свою жалобу, провести проверки на некоторых кладбищах, дел будет дней на десять, после чего он, скорее всего, подаст на твою компанию в суд.

— Ты имеешь в виду — на «нашу» компанию!

Леон ответил не сразу. Решительно, этим вечером все главное случалось в тишине. После молчания Дюпре теперь вот это… Леон снова заговорил, на этот раз мягко, сдержанно, словно говоря начистоту:

— Нет, Анри, я забыл сказать тебе об этом, виноват… Я продал все свои акции в прошлом месяце. Мелким акционерам, которые, разумеется, очень рассчитывают на твой успех, и я надеюсь, ты их не разочаруешь. Это дело лично меня больше не касается. Тебе же я позвонил, чтобы предупредить, так, по дружбе…

Снова молчание, очень выразительное.

Анри был готов убить этого гнома, выпустить из него кишки своими собственными руками.

— Фердинанд Морье свои акции тоже продал, — добавил Леон.

Буквально опустошенный новостью, Анри никак не среагировал и медленно-медленно положил трубку. Реши он убить Жардена-Болье, у него не нашлось бы сил удержать нож в руке. Министр, закрытие объектов, жалоба на попытку подкупа — все смешалось в одну кучу.