Дженнифер Смит - Билет на удачу

Теперь кивает Тедди.

– Это странно, что я нервничаю?

– Нисколько. – Как же мне мешает разделяющее нас пространство. – Твоя мама сказала, зачем он приехал?

– Он в городе по рабочим делам.

– То есть ты не думаешь, что он…

– Нет, – даже не дает мне закончить Тедди. Однако мы оба знаем, что я собиралась сказать: «…из-за денег». – По его словам, он был не в курсе.

– Тедди, – мягко произношу я, но он качает головой.

– Отец сказал маме, что устроился на работу, – отрывисто бросает он. – На хорошую работу. Он почти год не играл в азартные игры. И каждую неделю ходит на встречи анонимных игроманов.

Тедди уже занял оборонительную позицию, поэтому нет смысла продолжать эту тему.

– Ясно, – говорю я. Хотелось бы мне верить в услышанное. Но как-то уж слишком совпала по времени перемена в отце Тедди с выигрышем. – Хорошо, что ты вернулся домой.

Тедди кивает, однако я вижу: он сдерживается, не рассказывает мне всего до конца. Затем замечаю кинутый возле цветочного горшка и полускрытый тенями рюкзак.

– Ты еще не был дома.

– Не понимаю, что со мной не так, – произносит Тедди, потирая глаза. – Я сел в такси у аэропорта, и когда водитель спросил, куда меня везти, я назвал твой адрес. Автоматически. Не понимаю. Может, это потому, что я так много думаю о тебе.

В груди переворачивается сердце, и я огромным усилием воли подавляю готовую вспыхнуть надежду. Раньше мне казалось, что самое сложное – не показать Тедди своей любви. Но теперь, после того как он с легкостью отмахнулся от нашего поцелуя, я понимаю, что есть нечто похуже: его безразличие. Поэтому я изо всех сил стараюсь погасить уголек надежды, теплившийся во мне столько лет. Я крошу и крошу его, чтобы, махонький и незаметный, уголек этот наконец перестал о себе напоминать и чтобы я о нем позабыла.

Тедди поворачивается ко мне:

– У меня тяжело на душе из-за того, что я наговорил тебе в тот день. Все сказанное мной ужасно. Прости меня. Я ненавижу ссориться с тобой.

Я киваю, думая: как жаль, что я не влюбилась в кого-то другого. В любого другого парня. Это чудовищная несправедливость – влюбиться в лучшего друга. Ведь я нуждаюсь в его дружбе, и было бы гораздо проще, если бы мои чувства не осложняла любовь.

– А я – с тобой, – произношу я спустя пару секунд, и на лице Тедди отражается облегчение.

– Эта ссора была кошмарной.

– Самой худшей.

– Давай больше не будем ругаться?

– Договорились.

Наклонившись, он прижимается своим плечом к моему, и мы с ним словно образуем две стороны треугольника. Каменные ступеньки под нами холодны, на ветру колышется клочок травы перед домом. Вдалеке слышны скрежет автобуса и хлопанье его дверей на остановке, где-то ближе – завывание сирены. Но здесь, в нашем квартале, стоят темень и жутковатая тишина.

– Сколько ты здесь просидел? – спрашиваю я.

– Не знаю, – пожимает плечами Тедди. – Наверное, пару часов. Я постучался, и София сказала, что ты ушла гулять.

– Что ж ты меня внутри не подождал? – поражаюсь я.

– Я не собирался здесь задерживаться. Просто меня ноги отсюда не несли.

Я неосознанно беру его за руку. И понимаю, что сделала, только когда его пальцы обвивают мои. Но в это мгновение мы уже снова связаны, как и раньше, и ноющее ощущение в груди, вызванное тоской по Тедди и желанием быть с ним вместе, смывается мощной волной облегчения.

Мы все еще вместе . Не в том смысле, о котором мечталось мне, но зато в знакомом, уютном и умиротворяющем смысле. Мне, конечно же, хочется большего, но, возможно, и этого будет достаточно.

Этого должно быть достаточно.

– Знаю, это прозвучит очень по-детски, но мне не хочется быть дома, когда там нет мамы, – признается Тедди. – Потому что вдруг он вернется. Как тогда вести себя с ним? Или, наоборот, не вернется? Если он просто возьмет да уедет? Прошло столько времени, что я боюсь встретиться с ним. Но также боюсь не встретиться. Понимаешь, о чем я?

Я киваю, выпускаю руку Тедди, беру другую его ладонь и потираю замерзшие пальцы. Он придвигается ко мне, и мы еще долго сидим так, не разговаривая. Как бы мне хотелось, чтобы здесь был Лео. Он бы нашел подходящие слова. И только эта мысль мелькает у меня в голове, как появляется Лео. Я словно вызвала его одной силой мысли, словно невзначай обрела новую суперспособность, словно мир стал местом, в котором достаточно чего-то пожелать и твое желание осуществится.

Я первая замечаю его, сворачивающего на нашу дорожку, с перекинутой через плечо спортивной сумкой. И второй раз за ночь ошеломлена настолько, что теряю дар речи.

Лео выглядит серьезным, даже слегка расстроенным, и у меня от беспокойства сразу учащается пульс. Брат должен был быть сейчас в Мичигане. С Максом.

Лео видит нас, выражение его лица меняется, и он издает очень странный смешок.

– Что ты здесь делаешь? – вскакиваю я на ноги.

Он скидывает сумку – она падает на землю с глухим шлепком – и перемещает взгляд на Тедди. Тот смотрит на него, нахмурившись.

– Что с Мичиганом-то? – спрашивает Тедди.

– Стоит как стоял, – пожимает плечами Лео. – А с Мексикой что?

– Да тоже на месте, – улыбается Тедди.

Переведя взгляд с одного на другого, я качаю головой.

– Вы оба… – начинаю я, но настолько счастлива видеть их, снова собраться всей троицей, какие бы обстоятельства нас всех ни свели, – что дальше решаю не продолжать.

Утром на почту приходит письмо от администрации Стэнфорда.

Не выспавшаяся – проболтав всю ночь, мы разошлись почти в четыре утра, – я сонно смотрю на экран мобильного. Мой палец на пару секунд зависает над письмом, но я не нажимаю на иконку сообщения. Вместо этого скатываюсь с кровати и бреду в коридор. И лишь за дверью Лео понимаю, что, возможно, в мою голову пришла не самая лучшая идея на свете.

Если в письме хорошие новости, брата они могут не порадовать. Если же плохие, то у нас обоих будет повод проваляться весь день на диване, поедая в пижамах мороженое.

Ночью, после приготовления первой партии попкорна, которую Тедди сжег, после приготовления второй партии, которую Лео рассыпал, и после доставки третьей партии в целости и сохранности в гостиную, Лео выдал новость:

– Все кончено, – сказал он.

Я поняла это еще тогда, когда брат печальным призраком вынырнул из темноты. Но теперь он это подтвердил. И оттого, как он это произнес: слова упали в воздух тяжело, точно неподъемная ноша, которую устали носить, – у меня болезненно сжалось сердце.

Тедди, слишком поглощенный своими мыслями, чтобы сразу догадаться, почему Лео вернулся, на мгновение застыл с засунутой в попкорн рукой. Потом медленно и осторожно вынул ее и развернулся лицом к Лео.

– У вас с Максом? – потрясенно спросил он. – Почему?