Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

Матвей смешался, не ожидал он такого разговора. По правде сказать, и не думал он про деда Власа эти дни. А теперь вот задумался и усовестился. Ведь прав старик, уговорил он его, а дальше и не подошел ни разу, словом не обмолвился.

Повернулся к собеседнику, глянул в глаза прямо:

– Ты меня прости, Влас Микитич, прав ты конечно. Не по совести я поступил.

Дед Влас перебил его, улыбнувшись:

– Перестань виниться, Матвей Матвеич. Я ведь не к тому, что ты со мной тетешкаться должон. Мысль у меня есть, так я посоветоваться с тобой хочу.

Матвей заинтересованно посмотрел на деда, а тот подмигнул заговорщицки и продолжил:

– Я вот смотрю, ребятня наша без дела по лесу слоняется. А что, если нам с тобой их к делу приставить?

– Это к какому же делу их приставить можно?

Дед Влас смотрел на него с хитрым прищуром:

– Не смекаешь, а?

Матвей честно признался:

– Неа, не возьму в толк.

Дед Влас хохотнул довольно:

– Эх, молодо-зелено… Вот ты чего лучше всего делать умеешь?

Матвей задумался. В общем, он много чего уже умел. Но лучше всего, пожалуй…

– По тайге ходить.

Дел Влас кивнул:

– А я?

Тут Матвей не сомневался:

– Рыбу ловить.

Дед Влас поднял вверх палец наставительно:

– Вооот. И ты умеешь тоже. А еще ты умеешь лесу сплести и муху связать, рыбу в реке чуешь. Я-то сослепу уже ни того, ни другого не смогу. Но вот рыбу найти и научить ее поймать могу. Так пусть ребятня рыбу на всех заготавливает! Что думаешь?

Матвей задумался, крепко задумался. Идея хорошая, ребятня при деле будет, да и рыбой деревню обеспечат мальцы. Но вот как за ними уследить на реке? Чарыш река своенравная, не так просто с ней сжиться. Понятно, что деревенская пацанва с малых лет на реке. Но одно дело купаться, а другое дело промышлять. Тут и сноровка нужна, и внимательность, и терпение. Матвей хорошо помнил своего первого хариуса и то, сколько сил ему пришлось приложить для его поимки.

– А ведь и вправду мысль хорошая, Влас Микитич. Надо с Петром Милованычем посоветоваться, да и народ поспрошать.

– Вот вечером и поспрошаем, когда соберутся все у костра.

С этими словами дед Влас поднялся кряхтя и побрел к основному зимовью. К слову сказать, за эти дни тут и там поднялись несколько срубов, да и сейчас работа кипела. Звенели топоры и визжали пилы, мужики ворочали бревна и распускали бревнышки похуже на плахи. Жизнь в стане шла своим чередом.

Матвей наконец собрался в тайгу, свистнул Серко и пошел неспешным размеренным шагом в сторону той полянки, где они с отцом по прошлому году корье с валежника обдирали. Шел и прислушивался к происходящему вокруг. Вспомнился ему вдруг штабс-капитан Ухов, который так удачно сбежал от них той ночью, когда они в доме деда Власа ночевали. Кто он все же такой и чего искал в деревне? Куда ушел и где теперь? Грозит ли им это чем-то и если грозит, то чем? Не производил Ухов впечатления отбившегося от отряда человека. Не было в нем растерянности и не искал он помощи. Взгляд у него такой… цепкий, внимательный. Да и манера держаться такая, будто это он их под ружьем держал, а не они его. И развязался уж очень просто, хотя отец узлы вязать не дурак. Нет, людей вязать ему было внове, тех находников мужики без него повязали и в сарае заперли. Но все же охотник, и в узлах разных толк знает. А тут гляди ж ты, развязался и ушел. Хотя, если отец толк знает, почему кто другой знать не должен?

Занятый раздумьями, Матвей едва не проглядел появление опасного хищника. Хорошо Серко предупредил. Да не так, как обычно. Он остановился вдруг и зарычал низко, но явно опасливо и не решаясь идти дальше. Смотрел он куда-то наверх. Странно. На соболя он не так реагирует, белок с бурундуками и вовсе не замечает, а тут…

Матвей проследил за его взглядом и поначалу ничего не увидел. А потом, приглядевшись, заметил на толстом кедровом суку прижавшуюся к нему рыжеватую большую кошку. Ух ты! Рысь! Матвей много слышал от отца рассказов о кровожадности и хитрости этой кошки, но видеть не доводилось. А тут вот она, прижалась к ветке и не сводит с Матвея настороженных янтарных глаз. Ощерилась, кисточки на ушах слегка подрагивают, короткий обрубок хвоста нервно дергается в разные стороны, из груди вырывается жуткий низкий хриплый рык.

Да, с такой не враз и совладаешь, доведись драться. Ну и что делать? Стрелять ее незачем, да и не за что. Обойти? Матвей хорошо помнил отцовский рассказ про Федьку-мукомола, который в лес по грибы пошел и не вернулся. Нашли его через день, окровавленного и изодранного страшно – лежал и тихо стонал под высоченной сосной. Рассказал он тогда, что шел себе спокойно, как вдруг на голову ему упало что-то тяжелое и начало рвать с диким рыком. Он ножом отмахивался, ткнул несколько раз во что-то мягкое, а после упал.

В тот раз шагах в ста от Федьки нашли и рысь, истекшую кровью – попал все же Федька по обидчице. Матвей спросил тогда у отца:

– Бать, а зачем рысь на человека нападает? Неужто съесть хочет? Она ж вон какая маленькая?

Отец посмотрел на него внимательно и принялся объяснять:

– Ты, сын, не гляди, что рысь небольшая. Весит она под сто фунтов и нападает на человека всегда сверху. Прыгает на голову с высоты саженей в пять-шесть и старается сразу затылок прокусить. Если ты такого не ожидаешь, быть тебе убитым.

Матвей заворожено слушал отца. Слушал, а поверить не мог. Как это так, взрослый мужик с ружьем не устоит против кошки? Да не может быть! Спросил:

– Так а нападает-то зачем? Она ведь не съест человека, шибко мала для такого.

– Иногда от голода нападает, иногда территорию защищает. А бывает, что и мстит. Рысь она ведь умная очень. Был в соседней деревне охотник один, Никодимом звали. Так он у рыси двух котят из логова утащил и в город продал. Рысь его выследила и убила. И нападала потом на всех без разбора, пока не застрелили. Вот так, сын.

Эти воспоминания вихрем пронеслись в голове Матвея, и он решил все же обойти зверя. Незачем зверя лишний раз тревожить. Свистнул Серко и отступил, не сводя взгляда с рыси, мало ли.

Отошел немного и подумал: а ведь совсем рядом со станом. И ребятня сюда по грибы ходит. Как бы беды не случилось. Решительно повернулся и пошел назад. К кедру выходил крадучись, стараясь не спугнуть осторожного зверя, но рыси уже не было. Ушла.

Матвей мысленно выругал себя за нерешительность и отправился дальше, сделав в памяти зарубку: предупредить деревенских об обретающемся рядом опасном хищнике. Сейчас искать ее было бесполезно, она намеренно укрылась от человека.

Шел по тайге, поглядывая по сторонам и стараясь подмечать все интересное. Вот два бурундука требушат прошлогоднюю кедровую шишку—падалицу, которая лежит на проталинке. Они гневно верещали, носились по деревьям, затевая драки, возвращались к шишке и снова уносились в погоню, пытаясь отогнать друг друга от лакомства.