Вальтер Скотт - Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов. Часть пятая

Такому униженію Британія не могла покориться. Принимаемый въ этомъ смыслѣ Аміенскій трактатъ уподоблялся договору Циклопа съ Улиссомъ, который по оному долженствовалъ быть пожранъ послѣднимъ. Если бъ Британія осталась съ окованными руками безмолвною, равнодушною зрительницею порабощенія Фракціею твердой земли, то какой же иной участи ей слѣдовало ожидать наконецъ для самой себя? Мы ниже опишемъ распри, возникшія относительно исполненія сего трактата. Можетъ быть, что въ этомъ какъ нибудь бы и сошлись, если бъ самовольный толкъ, который Первый Консулъ давалъ сему договору, не былъ совершенно не совмѣстенъ съ честью, благосостояніемъ и независимостью Великобританія.

Весьма вѣроятнымъ кажется, что сильная радость, обнаруженная Лондонскою чернью при заключеніи предварительныхъ мирныхъ условій, почести, оказанныя ею Лористону, котораго она везла на себѣ карету и восклицанія оной: "Да здравствуетъ Бонапарте! " внушили повелителю Франціи ложную мысль, что миръ для Англіи необходимъ; ибо, ошибаясь, подобно другимъ чужестранцамъ, на счетъ свойствъ нашего народнаго правленія, Бонапарте могъ принять восклицанія Лондонской черни за гласъ Британскаго народа. Министры также по видимому удерживались въ Парламентѣ, только съ тѣмъ условіемъ, чтобы заключить и сохранишь миръ; и Бонапарте могъ приписать безсилію то, что было у нихъ духомъ искренности и уступчивости. Если бъ имъ не владѣло такое впечатлѣніе, то онъ вѣроятно отложилъ бы до окончательнаго заключенія Аміенскаго мира, исполинскій шагъ къ распространенію своей власти, который онъ, не колеблясь, сдѣлалъ по подписаніи предварительныхъ условій я въ продолженіе самыхъ переговоровъ.

Въ предъидущей части мы сказали, что Наполеонъ принялъ званіе Президента Цизальпинской Республики, которую онъ теперь наименовалъ Италіянского, какъ будто ей въ послѣдствіи предназначалось заключить въ себѣ весь полуостровъ Италію. Тайнымъ договоромъ съ Португалліею, онъ пріобрѣлъ все, принадлежавшее сей державѣ въ области Гвіанѣ. По другому условію, заключенному съ Испаніей", онъ захватилъ себѣ ея часть Луизіаны, и, что могло имѣть худшія послѣдствія -- Герцогство Парму и островъ Ельбу, важную приморскую гавань.

На Германскомъ Сеймѣ, собравшемся для того, чтобы назначить вознагражденія разнымъ Имперскимъ Принцамъ, которые лишились земель чрезъ послѣднія событія и въ особенности чрезъ Люневильскій трактатъ, вліяніе Франціи такъ было велико, что оно угрожало совершеннымъ разрушеніемъ этому древнему союзу. Можно здѣсь вообще замѣтить, что города, земли и области переходили изъ рукъ въ руки, подобно картамъ на игорномъ столѣ; и Европейскія Державы вторично увидѣли предосудительную передачу земель отъ одного правительства къ другому, не взирая ни на желаніе. жителей, ни на обычаи ихъ, ни на привычки, какъ будто бы дѣло шло о скотахъ. Пагубная передача сія произвела великія бѣдствія: она прервала всѣ узы любви между владѣльцами и подданными, и истребила преданность послѣднихъ къ первымъ, оставя только союзъ, наложенный силою и принятый по необходимости.

При этомъ переводѣ земель и правительствъ, Король Прусскій получилъ удовлетворительное вознагражденіе за Герцогство Клевское и другія, уступленныя Франціи области, лежащія на лѣвомъ берегу Рейна. Нейтралитетъ сего Государя принесъ Франціи наивеличайшую пользу въ продолженіе послѣднихъ кровопролитныхъ войнъ, я слѣдовало его за оный наградить. Мелкіе Имперскіе владѣльцы, особенно областей, лежащихъ по правому берегу Рейна, добровольно отдавшіеся подъ покровительство Франціи, также были щедро надѣлены прибавкою земель; между тѣмъ, какъ Австрія, которой упорное сопротивленіе очень помнили, за ея домогательства власти и независимости получила вознагражденія, столь же ограниченныя, сколько дарованныя друзьямъ Франціи были обширны.

Эти различныя выгоды, это приращеніе власти и вліянія, были доставлены Франціи большею частью чрезъ дипломатическое искуство при веденіи переговоровъ. Но вскорѣ послѣ подписанія Аміенскаго трактата, Бонапарте показалъ свѣту, что тамъ, гдѣ дипломатическіе происки недостаточны, мечъ его всегда готовъ поддерживать и распространять его посягательства. Нападеніе Директоріи на Швейцарскіе Кантоны всегда считалось явнымъ и грубымъ нарушеніемъ народныхъ правъ, какимъ признавалъ его и самъ Бонапарте. Онъ однако жъ удержалъ за собою Швейцарію, продолжая занимать ее Французскими войсками; и народъ сей, хотя негодующій за разрушеніе его древней славы и свободы, не могъ противопоставить никакого отпора иначе, какъ цѣною своего совершеннаго уничтоженія.

Одиннадцатая статья Люневильскаго трактата, казалось, подавала Швейцарцамъ надежду избавиться отъ сего рабства; но это было лишь на словахъ. Объявили, что трактатъ касается только Башавской, Гельветической, Цизальпинской и Лигурійской Республикъ. "Договаривающіяся Державы обеспечиваютъ независимость упомянутыхъ Республикъ," сказано въ трактатѣ: "и право народамъ, оныя составляющимъ, учредить у себя такой образъ правленія, какой они пожелаютъ." Мы уже видѣли, какія выгоды Цизальпинская Республика получила отъ сего объявленія независимости; со Швейцаріею поступлено еще гораздо ужаснѣе.

Швейцарскіе Кантоны различествовали въ политическихъ мнѣніяхъ на счетъ образа правленія, которое они предполагали у себя учредишь, и о семъ торжественно было разсуждаемо на Сеймѣ, созванномъ въ Бернѣ. Большинство голосовъ клонилось къ Конституціи, основанной на правилахъ прежняго ихъ Союзнаго Правленія, въ слѣдствіе чего былъ составленъ и одобренъ планъ такой Конституціи. Алоизу Редингу, мужу, знаменитому по своей мудрости, храбрости и любви къ отечеству, было поручено исполненіе онаго. Онъ увидѣлъ необходимость исходатайствовать утвержденіе Франціи, дабы соотечественники его могли безпрепятственно пользоваться избранною ими Конституціею, и самъ отправился въ Парижъ, чтобы испросишь на оную согласіе Наполеона. Сіе согласіе было дано съ условіемъ, чтобы Швейцарское правительство допустило къ своимъ засѣданіямъ шесть членовъ противной стороны, которые, будучи поддерживаемы Франціей), требовали Конституціи по образцу, утвержденной для Французской Республики.

Члены сіи, допущенные къ совѣщаніямъ по волѣ Перваго Консула, кончили вѣроломствомъ, которое вѣроятно Бонапарте предвидѣлъ. Воспользовавшись распущеніемъ Сейма по случаю праздника Пасхи, Французская партія сдѣлала свое собраніе, въ которомъ прочіе члены не находились, и составила другую Конституцію, совершенно ниспровергающую всѣ уложенія, подъ котроыми Швейцарцы такъ долго жили въ свободѣ, счастіи и славѣ. Бонапарте поздравилъ ихъ съ такимъ мудрымъ выборомъ. Оный конечно долженствовалъ заслужить его одобреніе, ибо сіе ниспроверженіе всѣхъ прежнихъ народныхъ постановленій давало ему возможность ввести въ новую систему сообразныя съ его политикою перемѣны; и притомъ новое правленіе ввѣрялось людямъ, которые, будучи обязаны Первому Консулу за свое возвышеніе, долженствовали покорствовать его волѣ. И такъ поздравя ихъ съ избраніемъ новой, свободной и независимой Конституціи, онъ объявилъ, что выведетъ войска свои во Францію, что и дѣйствительно исполнилъ. Сей, по видимому благородный поступокъ возбудилъ въ Швейцарцахъ великую благодарность, отъ которой они бы повоздержались если бъ знали, что Бонапарте при семъ руководствовался болѣе политикою, чѣмъ великодушіемъ. Во-первыхъ, ему слѣдовало, хоть по наружности, показать видъ, что онъ оставляетъ Швейцарцамъ ихъ свободу; а во-вторыхъ, онъ былъ увѣрень, что въ странѣ сей скоро произойдутъ событія, которыя доставятъ ему благовидный предлогъ опять вступить въ нее вооруженною рукою.