Вальтер Скотт - Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов. Часть пятая

Между тѣмъ, какъ эти опасенія тревожили Англію, повременныя изданія, столь сильно дѣйствующія на общественное мнѣніе, и сами служащія отголоскомъ онаго, жестоко бранились. Личныя свойства Перваго Консула были въ нихъ строго осуждаемы) его сильно обвиняли за честолюбивые замыслы, и обнаруживали посягательства его на независимость Франціи, Италіи, а въ особенности Швейцаріи, исчисляя притомъ всѣ дѣлаемыя имъ торговлѣ и подданнымъ Англіи притѣсненія въ доказательство сильной, его ненависти къ единственной землѣ, имѣвшей волю и власть остановить его стремленіе ко всеобщему владычеству Европою.

Въ это время, въ Англіи находилось много Французскихъ роялистовъ, которые, не желая возвратиться во Францію или будучи исключены изъ общаго прощенія, считали Наполеона своимъ личнымъ врагомъ и главною препоною къ возстановленію Бурбоновъ, къ чему, если бъ только не онъ, то Французскій народъ показалъ бы болѣе расположенія, нежели въ какую бы то ни было эпоху съ начала Революціи. Сіи роялисты нашли ревностнаго защитника своего дѣла въ Г. Пельтіе, который, будучи самъ эмигрантомъ и усерднымъ роялистомъ, обладалъ тою живостью ума и быстротою сужденіи, которыя въ особенности нужны для повременныхъ изданій. Онъ возсталъ противъ демократовъ при началѣ Революціи въ сочиненіи своемъ: Дѣлнія Апостоловъ, въ которомъ такъ успѣшно осмѣялъ и обругалъ поступки, притязанія и правила тогдашнихъ владыкъ, что, по словамъ Бриссота, онъ одинъ больше повредилъ дѣлу Революціи, чѣмъ всѣ союзныя арміи вмѣстѣ. При настоящихъ обстоятельствахъ, онъ началъ издавать въ Лондонѣ еженедѣльный журналъ на Французскомъ языкѣ, подъ названіемъ: L'Ambigu (Двусмысленный). Въ заглавіи листа была виньетка, изображающая голову Наполеона на тѣлѣ Сфинкса. Въ слѣдствіе сдѣланнаго на сіе издателю замѣчанія, но выпускѣ двухъ или трехъ номеровъ, Сфинксъ явился безъ головы; но со всѣми консульскими символами, и продолжая симъ намекать, какъ на Египетъ, такъ и на двуличность Перваго Консула. Страницы сего журнала наполнялись жестокими выходками противъ Бонапарте и Французскаго Правительства; и какъ онъ весьма понравился по согласію духа онаго съ чувствами Англійскаго народа, то и нашелъ многочисленныхъ читателей.

Эти сатиры и ругательства, изрыгаемыя Англійскими и Англо-Французскими журналами, не могли не раздражить того, который былъ главнымъ оныхъ предметомъ. Въ Англіи мы такъ привыкли къ безпрестаннымъ нападкамъ повременныхъ изданій на самыхъ безвинныхъ и достойнѣйшихъ уваженія особъ, что мы бы пожалѣли о глупости того человѣка, который, не заслуживъ такой брани, обратилъ бы на нея болѣе вниманія, чѣмъ на лай собакъ, раздающійся при малѣйшемъ шумѣ. Но это равнодушіе пріобрѣтено нами, частью чрезъ привычку, а частью по увѣренности, что эти преходящія оскорбленія нисколько не дѣйствуютъ на общественное мнѣніе. Такого равнодушія нельзя ожидать отъ иностранцевъ, подобныхъ въ этомъ отношеніи конямъ, которые, будучи приведены первый разъ въ лѣсной край, приходятъ въ бѣшенство отъ ужаленія оводовъ, между тѣмъ, какъ тамошнія лошади, отъ привычки, почти къ оному нечувствительны.

Если это можно сказать обо всѣхъ вообще иностранцахъ, то легко себѣ представишь, что Наполеонъ Бонапарте, всегда строго наблюдавшій за цензурою и сдѣлавшійся еще болѣе взыскательнымъ и раздражительнымъ отъ пріобрѣтенныхъ имъ во всѣхъ отношеніяхъ успѣховъ, не могъ хладнокровно переносишь жестокихъ и безпрестанныхъ нападеній на его особу и Правительство, дѣлаемыхъ въ Англійскихъ журналахъ и въ Двусмысленномъ Пельтіе. Онъ всегда, какъ мы уже имѣли случай замѣтишь, считалъ весьма важнымъ вліяніе книгопечатанія, которое въ Парижѣ онъ взялъ подъ свой непосредственный надзоръ, и часто снисходилъ до того, что самъ исправлялъ и сочинялъ статьи для газетъ. Осаждаемый такимъ образомъ цѣлымъ отрядомъ Англійскихъ журналовъ, почти столь же многочисленныхъ, какъ ихъ морскія силы, онъ потерялъ всякое терпѣніе, и совершенно предался противъ Англіи тѣмъ непріязненнымъ чувствамъ, которыя по причинамъ, нами объясненнымъ, Британская публика питала уже противъ Франціи и ея повелителя.

Наполеонъ между тѣмъ старался отвѣчать въ томъ же смыслѣ; и въ Moнитёрѣ появлялись многія жестокія, бранныя статьи противъ Англіи. Отвѣты, возраженія и отпоры быстро перелетали взадъ и впередъ чрезъ капалъ, болѣе и болѣе воспламеняя вражду, которую двѣ страны сіи одна противъ другой питали. Но Наполеонъ имѣлъ на своей сторонѣ величайшую невыгоду тѣмъ, что онъ не могъ, подобно Англіи, сложить вину такой соблазнительной войны на свободу книгопечатанія; ибо всѣмъ было извѣстно, что Французскія повременныя изданія, состоя подъ строгимъ надзоромъ цензуры, не могли ничего печатать иначе, какъ съ предварительнымъ одобреніемъ Правительства. Въ слѣдствіе сего, всѣ выходки противъ Англіи во Французскихъ журналахъ были считаемы выраженіемъ личныхъ чувствъ Перваго Консула, который, уничтоживъ во Франціи свободу книгопечатанія, подвергъ самого себя отвѣтственности за всякую предосудительную вольность, Въ ономъ допускаемую.

Скоро обнаружилось, что Наполеону трудно остаться побѣдителемъ въ этой борьбѣ и поддержать литературную войну съ безъименными соперниками. Въ слѣдствіе сего онъ обратился къ Британскому Правительству, и послѣ нѣсколькихъ, довольно умѣренныхъ представленій, поручилъ своему уполномоченному, Г. Отто, изложить въ оффиціяльной нотѣ Слѣдующія причины неудовольствія: -- Во-первыхъ: Постоянное оскорбленіе особы Перваго Консула, и препятствія государственнымъ его мѣрамъ посредствомъ книгопечатанія. Во-вторыхъ: дозволеніе нѣкоторымъ изъ Принцевъ Бурбонскаго Дома и ихъ приверженцамъ проживать въ Англіи, съ тою цѣлью, (какъ было сказано), чтобы составлять и поощрять замыслы противъ жизни и правленія Перваго Консула. Почему онъ настоятельно требовалъ: 1-е. Чтобы Британское Правительство запретило печатаніе статей, оскорбительныхъ для Главы Французской Республики. 2-е. Чтобы эмигранты, живучіе въ Жерсеѣ, были высланы изъ Англіи, равно какъ Епископы, отказавшіеся сложить съ себя санъ свой: чтобы Жоржъ Кадудаль былъ отправленъ въ Канаду; чтобы Принцевъ Бурбонскаго Дома пригласили переѣхать въ Варшаву, гдѣ имѣлъ пребываніе глаза ихъ Фамиліи, и наконецъ, чтобы тѣмъ эмигрантамъ, которые продолжали носить знаки и ордена бывшаго Французскаго Двора, также приказано было оставить Англію. Опасаясь, чтобы Англійскіе Министры не сослались на то, что Конституція земли ихъ препятствуетъ имъ удовлетворить желаніямъ Перваго Консула, Г. Отто предупредилъ ихъ возраженія, напомнивъ имъ, что законъ Alien Act даетъ имъ полное право высылать чужестранцевъ изъ Великобританіи по ихъ усмотрѣнію.