Александр Григоров - Знать

- Там кое-какие мысли по серийному производству ускорителя. Реальная установка должна быть гораздо больше, а значит, потери возрастут. Я покопался в заводской документации и исследовал разные варианты установки корпуса. Посмотрите.

Николай Вальтерович принял папку осторожно, будто полный стакан. Развернул, прочитал первую страницу, усмехнулся и закрыл.

- Обязательно посмотрю на досуге. Мне действительно очень интересно твое мнение.

Возникла пауза, за которую успели допить чай и помыть чашки в рукомойнике.

- А насчет четвертого уровня просто: сбивай зверю защиту, и когда у него мана закончится, бери тепленьким.

Боря посмотрел на шефа округленными глазами, тот кивнул в сторону компьютера - "поверь, я проходил".

Николай Вальтерович вытер руки, обошел установку и примерился к кнопкам на клавиатуре. Собирался ввести параметры тестового режима при переменном потоке частиц. Только нажал первую клавишу, как появилась надпись: "Таймер выключения сработал".

Через секунды экран погас, компьютер выключился.

- Что происходит?! - спросил Бронский и закашлялся.

Сзади подошел Боря, посмотрел на монитор и развел руками.

- Выключается, - ответил он. - Это я таймер поставил.

Первым порывом Бронский хотел наорать. Выдержав положенные психологией пять секунд, директор остыл - Боря записал результаты, а значит, сохранил их. К тому же вел себя совершенно спокойно.

- Боря, ускоритель, как доменная печь. В смысле, что выключать его просто так нельзя.

Лаборант не пытался спорить и оправдываться. Он смотрел то на шефа, то на блок питания, будто попал в ловушку.

- Так Кирилл Денисович же приказал освободить помещение. Еще вечером. Я думал, вы в курсе, у нас сегодня переезд. Специально на работе ночевал, чтобы не проспать.

Теперь Николай Вальтерович понял, что его беспокоило с самого входа в лабораторию. Он вышел в коридор и осмотрелся. Вдоль стен стояли громадные коробки. Будучи в хорошем настроении после утренней полосы препятствий, Бронский не придал значения. А они, оказывается, выжили профессора из лаборатории.

- Это что? - спросил Николай Вальтерович, закуривая. Раньше он бы себе не позволил (прямо в коридоре института!), но с недавнего времени здесь и не так гадили.

- Я открыл одну коробку, - прошептал Боря. - Там - игровые автоматы!

Он потер ладони и легонько толкнул в плечо Бронского на правах негласной геймерской дружбы. Профессор затоптал сигарету и шлепнул ладонью по стене.

- А куда мы лабораторию денем, Кирилл Денисович не сказал?

- Сказал.

Боря замялся, опустил взгляд и проговорил:

- Лаборатория будет в вашем кабинете.

Обхватив голову руками, Николай Вальтерович быстрым шагом пошел по коридору. Стебня приблизился к одной из коробок, оттопырил боковую стенку и заглянул. Улыбнулся и пошел отсоединять компьютеры в лаборатории.

Без четверти два ночи отряды знати заняли позиции вокруг Верховного Собрания. Для атаки договорились использовать весь боекомплект. Первую линию составили из математиков - их наука тяжело дается вартовым и военным. Во второй шли естественники, далее - гуманитарии. Защитников расположили в середине - с началом атаки они должны обеспечить неприкосновенность штурмовых групп.

Медики остались в арьергарде.

Ровно в два Рёшик повел за собой штурмовиков.

Его пытались задержать у ворот. Вход на площадку перед Собранием охранял щекастый майор - настолько безупречного вида, что хоть портрет на плацу вместо зеркала ставь. Загородил пузатой фигурой кованую калитку и спросил документы. Щуплый интеллигент наверняка забрел не по адресу. Но интеллигент что-то сказал майору, и тот упал на колени.

Из дверей вышли двое в штатском. Услышали и отлетели, как сорванные ветром кормушки. Скатились по ступеням и стали неразличимыми на фоне мрамора.

Трое или четверо хотели остановить на красной дорожке, ведущей в зал. Он устранил их, принеся неимоверную боль. Челядь изумлялась невысокому человеку с прямой спиной, который разбрасывает охранников, не прикасаясь.

Перед дверью в Зал Дискуссий он остановился, одернул бушлат со знаком в виде раскрытой книги на груди, вскинул подбородок и выдохнул.

Штурмовики перекрыли выходы.

Зал кишел мразью. Посмотрев на мясистые рожи, Рёшик не нашел ни одного лица. Журналисты на балконе казались грифами - наблюдают за падалью в надежде унести кусок.

Сначала избранники ничего не заметили. Он шел к президиуму, расшвыривая чучела в дорогих костюмах. Политики окружили его, как ходячие мертвецы. В неживом кольце Пользун дошел до трибуны. От нее перемахнул через парапет к Председателю, уложил его и заместителей. Рухнули на пол, задергались, источая запах. Так пахнут обман и ложь.

Не люди - тела, от которых польза появится лишь в одном случае: вывести в поле и раздавить. Отличное удобрение, питательное для будущих посевов.

Где найти тех, кто не боится? За широким полем дело не станет.

Депутаты испугались, но убегать не спешили. Интересно - что сделает нищий, слабый, плохо одетый гость с половиной тысячи упитанных мужчин? Лучше бы им бежать, без оглядки на кожаные портфели и телефоны с бриллиантами. Сильные мира сего - они до тех пор, пока не ткнешь палкой в их кучу.

Рёшик спрыгнул к трибуне, включил микрофон и потрогал его пальцем. Раздались глухие стуки. Сверяясь с повесткой дня, хозяева жизни смотрели на нежданного докладчика.

Он сказал им.

Всем, кто в зале и кто смотрел прямую трансляцию. Миллионам человек - короткую фразу, от которой одни потеряли сознание, другие вздохнули с облегчением. Последних оказалось много, но они были настолько робкими, что испугались собственной радости.

- Плакать от счастья невозможно.

Он шел по пустому коридору, свободному от затхлости и толчеи, в которой глупость утрамбовалась до плотности осмия. Легкой походкой спустился по лестнице, где каждый день встречаются ничтожество и хамство. Насвистывая, перебежал вестибюль, и стены отразили звуки шагов, наконец, избавившись от ушей.

На улице в лучах автомобильных фар и телефонных фонариков командира встречала ликующая толпа. Он шел сквозь них, как солнечный луч через витраж, преломляясь и отражаясь.

Хорошо, что есть на свете столько замечательных людей. Нет, не так - нормальных, порядочных - и тем замечательных людей. Вот им бы возглавить страну, взяться за экономику, возродить науку и образование! Им бы ездить за границу, чтобы иностранцы чесали затылки от зависти - какие неуступчивые патриоты! Им - награждать и карать, ведь и то, и другое будет очевидно справедливым! Им...

"А сам хочешь награждать и карать?".

Вдохнув свежий морозный воздух, Рёшик понял, что совершил большую ошибку. Но лучше жалеть, что сделал...