Александр Григоров - Знать

В пристройке, где до штурма сидели охранники, обосновался временный командный пункт.

- Взяли без потерь, - ответил за всех Истомин. - На вторую волну штурма приехали спецназовцы, помяли наших, но защитники сработали отлично, спасибо Аркадию Филипповичу.

Дюжик раскланялся, как артист на сцене.

- Среди избранников, - продолжил Володя, - тоже все целы. Одного с приступом увезла "скорая", но жить будет. У меня есть хороший кардиолог.

- И вот пока они не оклемались, - ни с того ни с сего продолжил Розуменко, - нужно, Игорь Владимирович, додавливать. Ну там - Горуправу взять, силовые министерства... почту, телеграф, телефон. Да что я вас учу!

Рёшик предполагал, что горячие головы найдутся, и что одна из них обязательно будет принадлежать Розуменко.

Борьба порождает борьбу. Подставить вторую щеку нужно для того чтобы не отбили голову. Иначе ты отличаешься от грубых невежд только уровнем интеллекта.

Рёшик почувствовал себя магом, который использовал ману во зло.

- Ничего больше штурмовать не будем. Теперь ход за ними, гласную им в окончание.

Разгоряченные боем и легкой победой, командиры наперебой заговорили о том, что это - малодушие. Голоса жужжали, сыпались пригоршни доводов, тембры заводились между собой. Рёшик нужен был для начала разговора о победоносной войне, которая покроет знамена славой. Взрослые умные люди на глазах превратились в мальчишек.

Пользун отошел к окну, закурил, смахивая в воздухе дым и долетающие слова. Но воронка все равно подобралась вплотную и засосала.

- Так что, Игорь, решай. Хлопцы готовы. Сказали "а", надо и "х" говорить.

Рёшик вернулся к столу, на котором появилась бутылочка и закуска. В помещение вошла Яся с фотоаппаратом наперевес. Потерла озябшие ладони, спрятанные в перчатки с "откидными пальчиками". Сделала несколько снимков, озарив вспышками, и подошла к Рёшику. Приобнял ее, но тут же отстранил и вернулся к беседе с командирами.

- Хорошо, давайте возьмем власть силой. - Рёшик разломал яблоко. - Но сначала - закончим с Верховным Собранием. Оно - в наших руках. Кто готов его возглавить?

Улыбки с лиц исчезли. Предвкушение праздника исчезло, знатоки смотрели друг на друга короткими взглядами и опускали глаза.

- Ну ты возглавь, - предложил Розуменко, привстав и чуть склонив голову. - Ты у нас, вроде, за главного. Давай, мы тебя Верховным сделаем, шо.

Пользун усмехнулся и откусил от половинки яблока.

- А я, по-вашему, отблагодарю высокими должностями? Хорошо. - Он крутанул на столе вторую половинку яблока. Хвостик показал на Розуменко. - Вы, Степан, будете премьер-министром, забирайте бюджет. - Он подвинул пол-яблока. - И чтобы через месяц у меня был килограмм яблок.

- Так ведь зима... - зароптал Розуменко.

- А это вы не мне объясняйте, а людям. Зима, неурожай, инфляция - что угодно. Но чтобы жить стало сразу лучше. Иначе зачем вы пришли во власть?

Степан Романович задумался и в размышлениях съел половинку яблока.

- Нет, конечно, нужны профессионалы - из старых, но прогрессивных.

- Точно, профессионалы! - воскликнул Рёшик. - Например, врач - министр здравоохранения, да, Володя?

Пользун взял початую бутылку водки, закрыл крышкой и крутанул на столе.

- Щас целоваться будем, - хмыкнул Розуменко.

Не обращая внимания, Рёшик продолжил:

- Так вот, министр Истомин, вам задача: прекратить махинации на аптечном рынке, бесплатная медицина на уровне скандинавской, увеличение численности населения в год на сто тысяч человек.

Володя молча кивал.

- А старых, но прогрессивных не бывает. Система власти - это организм, который отторгает инородные тела. И если ты думаешь, что я шутил, то ошибаешься: именно этого потребует народ-победитель. Особенно та его часть, которая для победы пальцем не пошевелила.

Он еще раз крутанул бутылку, та покатилась по столу, зацепила локоть Истомина и грохнулась на пол. В комнате запахло спиртом. Сразу трое кинулись посмотреть, как там бутылка, а Рёшик отвернулся к окну.

- Стоять и не двигаться! - скомандовал он, стоя спиной. Трое замерли в полуизгибе, остальные тоже не шевелились. - Стоять на площади и не уходить - вот, что мы должны сейчас делать. Собственно, это у нас и получается лучше всего.

Соратники молчали.

Умный человек прекрасно понимает, что политика и государственное руководство - занятия грязнее некуда. Разум знати живет в гармонии с душой, создавая внутренний уют при маленькой зарплате. Забери у интеллигента каморку в институте, замени ее министерскими хоромами, и человек либо сбежит обратно на полставки, либо превратится в циника.

Молчание нарушил Дюжик:

- А дальше - что? Ну выстоим мы, ну сбегут они, допустим. Кто руководить будет?

Достав пачку сигарет, Пользун открыл ее и провел пальцем по фильтрам. По какому-то принципу вытянул одну, размял.

- Кого народ выберет, тот и будет руководить. Президент.

Розуменко протянул руку к пачке и взглядом спросил: "Можно?". Рёшик кивнул.

- Слишком просто, - ответил Степан Романович, затягиваясь дымом. - Переложить ответственность на народ. Он тебе и выберет какого-нибудь Несусвета. А это - вредно.

Рёшик листал планшет. Показалось, что он пропустил реплику и никогда на нее не ответит.

Ему, как и его голубокровным предкам, казалось, что негодяя достаточно прижать за горло к стене, сдавить щетинистый кадык - прохвост попросит пощады, все осознает и исправится. А доблестный воин выбросит испачканные перчатки и хлопнет гардой по ножнам: знай наших, не балуй, шельма. Вскочит на коня, кивнет охающим дамам и растворится в розовой дымке.

А если негодяй не поймет? Саблей его?

Дамы наверняка не одобрят.

Когда ожидание растаяло, ответ все-таки прозвучал:

- Вредно, Степан Романович, чужие сигареты курить. Они вредят здоровью больше своих. Демократические выборы - не самая объективная форма, но лучше пока никто не придумал. - Он обошел стол, пуская серые кольца. - Выберут какого-нибудь Несусвета? Ну значит действительно все зря: мы родились не в свое время и не в том месте.

- Все мы вышли из одного места, - пробубнил Розуменко. - Туда и уйдем.

С площади бахнул фейерверк.

Меня зовут Мирослав Огнен, и я разрабатываю теорию информационного поля. "Оупенинг" пошел на попятную, они не могут разобраться в результатах моих исследований, привезенных из Италии и Кипра. Я выпросил приличное жалование и лабораторию в Кулхэме. Теперь у меня один путь - доказать теорию. Иначе я - дважды "британский ученый", а такой ярлык снять невозможно, он пришит стальными нитями.

Готовлю завтрак, поглядывая в телевизор. На бирже - паника: кто-то пустил слух "из достоверных источников" о банкротстве компании, занимающейся перевозками. Брокеры кинулись продавать акции, тот же "кто-то" их удачно скупил, а информация о банкротстве оказалась слухом.