Моника Талмер - Мириал. В моём мире я буду Богом

— Серьёзные люди не прыгают через перила, -улыбнувшись, сказала Элли.

Она что, тоже читала мои мысли или сказала это просто так? Но сейчас у меня не было времени об этом размышлять. Она сидела рядом, в джинсах и мужской рубашке навыпуск, и эта одежда удивительно подчёркивала её женственность. Так она мне нравилась в миллион раз больше, чем в вечернем платье или в юбочке для тенниса. В этом виде в ней было что-то домашнее и очень трогательное, словно предназначенное для меня одного.

— Элли, понимаешь, -сказал я, -вовсе не обязательно быть серьёзным человеком, чтобы испытывать серьёзные чувства.

— Умная мысль, Гэл, -улыбнулась она.-Я запомню.

Наверное, надо было что-то сказать, что-то сделать. Но мне хотелось просто сидеть и смотреть на неё, на садящееся солнце, на начинающие светиться деревья. Мне просто хотелось, чтобы это было, чтобы мы одинаково видели этот закат. Нам пока ещё не было, о чём поговорить, но уже было, о чём помолчать. Я был совершенно уверен, что мы молчали об одном и том же.

Что— то странное было в Элли, что-то загадочное и непостижимое. Она не была красавицей, хотя черты её лица были безукоризненны -маленький тонкий носик, узкие губы, красивые голубые глаза, — они были слишком правильны, даже чересчур. Фигура у неё была тоже удивительно пропорциональна, как будто создана по идеальному шаблону — длинные ноги, узкая талия, длинная шея, красивые руки — но всё это было слишком правильно, слишком гармонично, чтобы быть настоящим. В ней не было того маленького недостатка, который запоминается, придаёт шарм, делает женщину неповторимой. Я ещё нигде не видел таких идеальных людей — даже Мерс, на мой взгляд, проигрывала рядом с ней.

Но Мерс была звездой, и её лицо говорило само за себя — даже если нос у неё был немного курносым, а брови — слишком светлыми и тонкими. Элли же совершенно не употребляла косметику, она ей была просто не нужна. Свои светлые прямые волосы она чаще всего собирала в хвост или заплетала две косички, и на этом заканчивался её туалет. Во всём её облике было что-то неуловимое, и часто, когда мы расставались, я не мог вспомнить её лица.

Она казалась слишком сдержанной, словно внутри у неё была какая-то стена, которую она боялась разрушить. Говорить о себе она не любила, зато просто потрясающе умела слушать. В её присутствии я немного робел, и она совершенно ничем мне не помогала, словно хотела подождать, когда я сам решусь и возьму всю инициативу на себя. Она просто была рядом, и это должно было говорить само за себя.

Даже не знаю, почему я так к ней привязался. Над ней словно светился какой-то ореол, как над ангелами на иконах. Может, таким ореолом человеческое воображение окружает каждого, кто сумел прославиться, добиться успеха, а может, я просто влюбился и искал себе оправдание.

Я ходил по земле, а она летала по небу. Она заразительно смеялась с шуток Кэмели, долго спорила с Алексом, секретничала с Мерс. Её английский был безупречен, но тут, скорее, не обошлось без помощи мистера Джека. Я мог только удивляться, как она сумела переключить всеобщее внимание на себя. Мне было не очень приятно наблюдать, как Алекс с Кэмели наперебой стараются ей угодить, но я не мог ничего поделать. Вдоволь насмеявшись с ними, она возвращалась домой в моём сопровождении, молчаливая и недоступная, и я не мог придумать, что ей сказать. У меня не было остроумия Кэмели Хьюгза, таинственности Алекса Коршунова, славы Мерс Сейлор или положения Рекса Гейрана, у меня была только внешность и улыбка, но сейчас это значило так мало!

Но домой по вечерам её провожал я, и звонил ей по утрам тоже я. Всё-таки я жил в Мириале, а значит, имел право тоже быть рядом с ней. Что бы ни ждало меня впереди, сейчас мне очень хотелось только одного — чтобы Элли посмотрела на меня серьёзно.

Поздно вечером, проводив Элли до самой двери, я направился в бар, чтобы небольшой порцией алкоголя обострить своё романтическое настроение. Я даже не боялся, что кто-то, пожелающий ко мне присоединиться, может его разрушить. По крайней мере, Алекса я там уже не встречу, а остальных завсегдатаев я был бы даже рад увидеть.

За дальним столиком сидел Кэмели и читал газету, потягивая пиво. Я присел к нему, не спросив разрешения, как обычно делал он сам. Кэмели поднял глаза и растянул губы в искуственной улыбке.

— С какой целью?-Осведомился он.

— Просвещения, -ответил я.-Углубляю познания.

— Не могу быть полезен, -отрезал он.-Сам ни черта не знаю.

— Не проблема, -парировал я-Может, родим истину в споре.

— У-у-у, -восхищённо протянул Кэмели, -ну, тогда милости просим. Здорово, красавчик.

— Привет, Кэмели.

Мы обменялись дружелюбными улыбками. Я заказал пиво и поинтересовался, что читает знаменитый правдолюбец.

— Газету, -ответил тот.-Не видишь, что ли. Книги пока не печатают таким форматом.

— Твоя статья?-Спросил я.

— А то чья же? Никто не пишет лучше меня, следовательно, читать другие статьи не имеет смысла. Только я несу людям истину.

— И в чём же она заключается на этот раз?

— Стрисси Кауч. Слыхал про такую?

Конечно же, я слыхал.

— Кэмели, дай глянуть, -попросил я.

— Да на здоровье, -он протянул мне газету.

Я пробежал глазами статью. Теперь мне было совершенно ясно, почему Стрисси больше не живёт в Мириале. Судя по всему, путь сюда был для неё закрыт навсегда.

— А как же её муж?-Спросил я.-Он ведь тоже был здесь. И как он теперь будет к этому относиться?

— Её муж, Гэл, был твёрдо убеждён, что они с семьёй просто отдыхали в дорогой гостинице, и ничего, не мешает ему так думать и сейчас.

— Ничего себе!

— Стрисси хватила через край -она стала делать то, что делать ей не позволялось, а это всегда строго наказуемо. Никому не разрешено переступать черту и заходить слишком далеко.

— Что ты имеешь ввиду, Кэмели?-Взмолился я. Мне так хотелось знать, о чём он говорит, и я боялся, что он сменит тему или не пожелает мне объяснить.

— Как что? Ты разве не слышал про её биологические опыты?-Удивился Кэмели. -Я полагаю, её успехи и стали причиной того, что Джек пригласил её к нам и обеспечил всем необходимым. Но она замахнулась на недозволенное, и пришлось её нейтрализовать.

— Шизофрения? Хорошая нейтрализация!

— Пусть теперь рассказывает про свои успехи санитарам и докторам. Её тайна уже никогда не выйдет за пределы клиники.

— Интересно, Кэмели, ты именно так и описал всё в своей статье? Не забыл упомянуть мистера Джека?

— Между прочим, так и описал, -серьёзно ответил Кэмели.-Кому дано, тот поймёт.

Наверное, мне тоже было дано, и на следующий день я направился прямиком в библиотеку и спросил Арнольда, где я могу найти работы Стрисси Кауч.