Кира Кузнецова - Кот Нинитки [Повесть-сказка]

Здесь он неожиданно успокоился и задремал, лишь изредка поглядывая в боковое окно на проносящиеся мимо ревущие грузовики.

— Ладно, пусть сидит, — сказал художник, — хорошо, хоть не орёт.

Так и ехали.

И только далеко за городом кот Нинитки почувствовал странное беспокойство — в салоне что-то неуловимо изменилось: сквозь множество более или менее неприятных запахов — от городских улиц, от запруженного машинами шоссе, от внутренностей автомобиля, от новых и старых вещей, набитых в салон — сквозь все эти обыденные запахи вдруг тонкой струйкой стал проникать какой-то… даже не запах, а, словно неуловимое воспоминание, какой-то намек на что-то невыразимое, неведомое, сказочно прекрасное.

И чем дальше, тем сильнее и определённее становился этот запах мечты — он звал, он манил, он не давал покоя. Нинитки вскочил, бешено заколотил лапами в стекло и опять громко замяукал, но в этот раз не жалобно, а нетерпеливо-настойчиво, требовательно.

Жора, всю дорогу дремавший на своей жердочке, испуганно встрепенулся, беспокойно забегал взад-вперед, весь взъерошился и тоже загалдел.

Художник съехал на обочину, схватил кота за шкирку и передал жене.

— Держи крепче, а то он какой-то странный, не в себе, сейчас в стекле дырку проделает!

…и выпустили рвущегося из рук кота

Еле доехали: кот и попугай продолжали орать.

Через покосившиеся ворота въехали в старый сад с густой некошеной травой, встали между кустами цветущей персидской сирени и выпустили рвущегося из рук кота. Он, осторожно ступая по росистой под вечер траве, сделал несколько шагов и замер.

Вся шерсть на нем встала дыбом: не только на спине, а вся — от лап до ушей, как наэлектризованная. Он стал похож на огромный помпон.

Кот Нинитки действительно был не в себе. Никогда ещё в своей жизни он не испытывал такого восторга, даже не восторга, священного трепета перед этим новым великим миром невообразимо прекрасных запахов.

Было начало июня. Всё вокруг буйно росло и цвело. Вечерело, и старый заросший сад, все дачи, лес, луг, озеро — всё утопало в благоухании, особенно сильно ощущаемом после душного города и долгой дороги.

Нет, конечно, и в городе были травы и цветы, кусты и деревья, а кое-где и дикие заросли, особенно на заброшенной стройке, где жил Соловей, но это была лишь бледная затертая копия того, что он нашел здесь.

Три дня кот Нинитки не появлялся. Дети бегали по всей округе, искали, звали его, оставляли в саду и за калиткой мисочки с едой, но всё было бесполезно: еда была не тронута, а кота, похожего на бурундучка, никто из дачников не встречал.

Вся семья была страшно расстроена. Даже Жора приуныл, тихо одиноко сидя на порожке приподнятой дверцы своей клетки: кто его теперь будет опекать, кого он теперь будет дразнить, делая вид, что хочет улететь? Вряд ли свою теперешнюю свободу он променял бы на потерю друга.

— Что же он не возвращается так долго, — говорили дети, — мог бы хотя бы на минутку прийти предупредить, раз уж так занят, мы ведь ему не чужие.

— Он, наверно, не может, — предположил папа-художник, — он, как Мцыри, вырвался в новый прекрасный мир!

— Третий день на исходе — значит, сегодня должен явиться, — сказала мама.

— Худой, измученный и облезлый, — добавил папа, — умирать у нас на руках.

И действительно, ночью кто-то громко и настойчиво стал царапаться в дверь. Пока просыпались и, спохватившись, бежали открывать, нетерпеливый кот переместился к окну и стал подпрыгивать, стуча грязными лапами по стеклу и оставляя на нём следы.

Ворвавшись в дом, Нинитки первым делом ринулся к еде, видимо, ему было далеко не достаточно того корма, что ждал его у калитки, он был страшно голоден и грязен, но отнюдь не несчастен.

Напротив, к середине следующего дня, отоспавшись и вылизавшись, кот Нинитки выглядел вполне довольным и удовлетворённым.

Как ни в чём не бывало он разлёгся на солнечном крылечке под клеткой, где возбуждённо-радостно галдел Жора, и, блаженно жмурясь, поглядывал по сторонам умудрённым взглядом видавшего виды путешественника, отдавшего, наконец, долг зову своего сердца. Где он был эти три дня, что делал, так для всех и осталось тайной.

Как ни в чём не бывало он разлёгся на солнечном крылечке…

А по блаженству, которое было написано на его морде, невозможно было понять, воспоминания ли это того, что он испытал, будучи в бегах, или это нынешнее блаженство возвращения.

Летние дни шли своим чередом. То дождливые и прохладные, то солнечные и знойные, то пасмурные и зябкие, но одинаково насыщенные и счастливые.

У каждого было своё занятие: художник вскапывал грядки, пилил, чинил, строил, красил; жена художника хлопотала в доме, в саду, в огороде.

Дети гоняли на велосипеде, лазили по деревьям в ближней посадке, строили шалаши, играли в салочки и в прятки; попугай Жора, сидя в клетке, подвешенной на крыльце, изучал и творчески перерабатывал сотни новых звуков.

А кот Нинитки, вернувшись к обыденной жизни, первым делом тщательно обозначил свою территорию, ну а потом валялся на тёплой садовой дорожке, гулял по окрестностям, знакомился с соседями, ходил на охоту и гордо притаскивал в дом добычу — дохлых или полуживых мышей. Но жена художника почему-то эту его добычу не принимала, а сердилась и выметала её веником.

И вот как-то раз, то ли потому что все мыши кончились, то ли чтобы угодить хозяйке, кот Нинитки притащил откуда-то… сосиску. Жена художника на всякий случай проверила свои сосиски, они все были на месте, да и как кот мог бы залезть в холодильник.

Все в семье не очень удивились, резонно предположив, что Нинитки приволок её с помойки, хотя сосиска выглядела и пахла вполне свежо. Её предложили коту, но он почему-то отказался и даже, кажется, обиделся, когда хозяйка бросила его сосиску в мусорное ведро. Поэтому, когда на следующий день кот Нинитки опять притащил сосиску, явно свеженькую, жена художника засунула её в морозильник, а кота погладила.

…Нинитки притащил откуда-то… сосиску

С этих пор кот Нинитки каждый день приносил что-нибудь съестное: полсардельки, сосиску, кусочек колбаски, хвостик минтая и даже один раз сырую куриную печёнку, от неё он, кстати, немного поколебавшись, не отказался, когда хозяйка, похвалив его, предложила ему её съесть.

Так продолжалось недели две, в морозильнике скопился уже небольшой неприкосновенный запас продуктов на чёрный день, а кот Нинитки не унимался.

Мало того, он с каждым днём выглядел всё более деловым и важным, притаскивая домой очередную добычу.

В семье уже давно догадались, что кто-то сердобольный его подкармливает, но кто? Все соседи в округе знали, что он домашний.