Джессика Цимерман - Дневник взбалмошной собаки

Вернуться домой. Почувствовать запах моего лежака. Вновь встретиться с Чипом и Дейлом.

Вернуться к моей миске. Ощутить запах сухого корма. Почувствовать поглаживания моих людей. Спать рядом с Анной и Хьюго.

Решено, я останусь со своими людьми, я слишком их люблю.

Я заставил Чипа и Дейла поверить, что позавчера добежал аж до горы Сен-Мишель.

Они очень гордятся мной, и я тоже горжусь теми тысячами километров, которые я (не) пробежал.

Мне кажется, что после моего неудачного побега, мои люди любят меня еще больше. Мне хочется лизаться и скакать везде. Я хотел бы, чтобы это лето длилось всегда. По летоисчислению собак всегда – это сколько?

Этим утром я махал своим хвостом вверх-вниз, а не справа-налево. Я гениален. У меня такой прогресс во владении своим телом.

Вчера меня взяли на пляж.

Песок забрался везде: в мою пасть, в мою шерсть и мою бороду. От песка мой язык стал шершавым, как язык кота (такой, наверное, у рэпера Снуп Дога, рэпера полу-Снупи, полу-собака).

Все чешется и раздражает.

Ах да, на пляже было еще море. Оно такое изменчивое, накатывает вперед и отступает постоянно, мне никак не удавалось схватить его зубами. Это хуже, чем желтый мяч-луна.

Позавчера, вернувшись с пляжа, люди отряхнули песок с их лап (они называют их ногами, на них полно пальцев, как и на руках).

Никто не подумал о том, чтобы почистить мои глаза и лапы. Но это не страшно, они взяли меня с собой, это доказывает, что они меня любят. И мне становится тепло на душе.

Мне нравится Нормандия. Там есть трава, солнце, пляжи, коровы, и никто не кричит, чтобы выяснить, кто пойдет со мной гулять. Ведь я гуляю один в саду. Свободный от всего, свободный от поводка.

Когда я машу хвостом, то закрываю глаза.

Вот и все.

Чип и Дейл хотели вылезти из своей клетки, чтобы тоже пойти на пляж. Я не могу взять на себя такую ответственность. А если их унесет волной? А если песок засыплет их? Нет, они напрасно настаивают, я не уступлю их милым улыбкам и толстым щекам, я сказал НЕТ.

Чип пообещал мне показать, в каком месте хранится мой сухой корм. Я уступил. Я открыл клетку своим носом, я освободил своих приятелей морских свинок, я спрятал их в пляжной сумке Анны.

Когда мы поставили машину на пляжном паркинге, Анна сказала: «Черт, моя пляжная сумка, я оставила ее дома».

Поэтому мои друзья так и не увидели пляжа. И поэтому я не знаю, где хранится мешок с моим кормом.

Анна сказала детям, что они возвращаются в Париж через 4 дня. Я не хочу возвращаться. Мне нравится в деревне.

Я готов на все, чтобы остаться, даже охотиться на кабана.

На самом деле нет, охота на кабана – это не самое правильное решение.

Хьюго нашел блоху на моей спине. Уууу, вот кто кусал меня последнее время!

Анна толстеет.

Хьюго тоже.

Вот интересно, могут ли человеческие мужчины быть беременными? Без сомнения, ведь они абсолютно не такие, как собаки.

Завтра мы возвращаемся. Мой хвост висит, уши тоже, и взгляд потух.

Возвращение в Париж. Дети опять используют меня вместо коврика в машине. Из коробки, называемой радио, звучит музыка. И есть еще эта дама, которая живет под капотом и говорит, куда надо ехать.

Вчера я очень скучал по деревне, но на самом деле так прекрасно вновь оказаться на МОЕМ диване, увидеть моих приятелей по кварталу, мою миску, мои тротуары, которые надо тщательно обнюхать. Я превратился в старика: так много привычек накопилось.

Видимо, я невольно трансформируюсь в человека. По-настоящему.

Анна заставила Романа поверить, что я прекрасный принц, переодетый в собаку. И что на моем животе есть застежка-молния, если ее открыть, то, хоп, я стану принцем. Вот уже 2 дня маленький человек проводит руками по моему лохматому телу в поисках молнии. Мне щекотно и очень это нравится.

Но поскольку ему никак не удается найти застежку, он нервничает и даже решил взять нож, чтобы вскрыть мой живот. К счастью, Хьюго ему помешал, иначе… иначе я закончил свои дни как гигантский суши.

В прихожей 3 дня назад появился предмет, который они называют зеркало. Проходя мимо, я вижу в нем собаку, а когда я приближаюсь к собаке, то бац, я натыкаюсь носом на этот предмет.

И каждый раз одно и то же. Как жаль, я бы очень хотел подружиться с этим псом (даже если у него немного глуповатый вид).

Этим вечером Хьюго готовил ужин. Он сказал: «Все любят ножки с трюфелями?» На это вся семья ответила криками радости. А я спрятался под кроватью. Я не знаю, ножки какой собаки он собрался отрезать, а трюфель так похож на мой нос. Я решил, что он собирается срезать его. Все это ужасно. УЖАСНО. А еще странно.

Это так же плохо, как есть горячих собак, хот-доги. А потом говорят, что мы звери. Нет, ну правда, гав.

О’кей… в зеркале… это я…

Я понял это сегодня утром, увидев в зеркале ноги Анны, которые я очень хорошо изучил, поскольку они огромныыыыыые, что меня удивило.

А что, если люди носят своих младенцев в ногах?

Короче, напротив зеркала были ее ноги. Как только она двигалась, они тоже двигались, и как только она вышла из прихожей, эти ноги тоже исчезли. Тогда я сам попробовал и все понял.

Какая странная идея у людей желать видеть себя в двойном размере. Я рассказал об этом открытии Чипу и Дейлу. А они уже знали. Они умные, хоть это и не понять сразу по их простодушным мордам.