Владислав Погадаев - Линия жизни

Ответа положительного я так и не дал, и ещё года полтора – два после этого случая продолжал работать главным инженером. Особого интереса к работе уже не было, но и решимости, чтобы уйти, не хватало. Ещё одним направлением моей деятельности в «Фобосе» – с разрешения Сычёва – стала работа по поиску заказчиков и размещению рекламы на троллейбусах Орджоникидзевского депо. С этим делом я справлялся довольно хорошо, и вскоре многие троллейбусы оказались заняты под рекламу.

В этот период произошёл ещё один неприятный случай. Однажды, возвращаясь в свой кабинет после очередного инструктажа водителей, я встретил в приёмной двух молодых ребят, которые вежливо попросили разрешения зайти в мой кабинет. Могли, конечно, и не просить: дверь была открыта всегда любому и в любое время, если я, разумеется, находился на месте. Никаких часов приёма не было.

Ребятки скромно представили удостоверения сотрудников ОБХСС и так же скромно попросили разъяснить, какая машина приходила вчера на территорию депо, что сюда привезла и что и когда отсюда увезла. Я терпеливо и доходчиво ответил на все эти вопросы. Старался быть спокойным, но в душе поднималась огромная волна негодования: хотелось растоптать и разорвать эту систему на части! Подполковник Насибулин, зарывший в депо соглядатая, ушёл на пенсию. Начальник Орджоникидзевского ОБХСС Махмутов был переведён в транспортную милицию в звании полковника. Пришло новое поколение оперов, но, видимо, агента передали им как эстафетную палочку – вот он и продолжал выполнять свою миссию: стучал, как дятел.

Парни извинились и уже направились к выходу, когда я остановил их и попросил задержаться:

–Ребята, вы и ваши руководители на мне уже диссертацию можете защитить! Вы уже больше десяти лет меня пасёте – и что нашли? Ни-че-го! И не найдёте! Неужели не понимаете, что не ворую я?!

Парни ещё раз извинились и сказали:

–Больше мы к Вам не придём.

И это было правдой: последние два года ОБХСС меня уже не тревожил.

К чести «афганцев», самые страшные опасения Толика не сбылись: брата не стали гноить, понимая по его действиям, что он пытается, но не может найти вора. Какое-то время Толя ещё нёс свою охранную службу бесплатно, отрабатывая причинённый ущерб, но через некоторое время всё же уволился, разумеется, с согласия своих работодателей.

В январе девяносто третьего года я – после долгих колебаний – принял, наконец, решение: получив очередное предложение о смене места работы, совсем было собрался перейти на Ремонтный Трамвайно-Троллейбусный завод, но Геннадий Александрович, узнав об этом, посоветовал мне не торопиться, потому что со мной хотят встретиться все начальники депо. И вот в один из вечеров мы собрались в кабинете у Сычёва. Посидели, поговорили откровенно, по душам, и начальники предложили мне заняться организацией размещения рекламы на всём подвижном составе Трамвайно-Троллейбусного Управления.

Ситуация здесь складывалась следующим образом. Если в Орджоникидзевском депо вся реклама размещалась через «Фобос», то в Октябрьском и Южном рекламу на бортах делали силами депо, а финансировали её «центровые». Вот начальники и предположили, что если и дальше продолжится в том же духе, всё производство окажется под контролем ОПС, а потом и сам Господь Бог не знает, что будет.

Говорили начальники долго, проникновенно, обещали всяческую поддержку – только бы не дать запустить «центровых», которые проявляли живой интерес к этому вновь нарождающемуся бизнесу. Рефреном звучали слова: а на завод ты всегда успеешь – тебя возьмут!

Как оказалось, на эту встречу их благословил сам начальник ТТУ Сергеев Геннадий Степанович.

Я подумал и согласился: захотелось, как и при открытии Орджоникидзевского депо, начать дело с нуля.

Решили так: все договоры с рекламодателями будут заключаться от имени депо, туда же, соответственно, будет поступать оплата. Далее, открыжив часть денег себе в качестве аренды, депо перечисляют оставшиеся суммы на счёт «Фобоса».

В то время многие – да, практически, все – посчитали меня сумасшедшим, полагая, что в такое тяжёлое время наплевать на повышение, оторваться от бюджетной кормушки и уйти в неизвестность может только идиот. Десять лет спустя тональность высказываний поменялась на диаметрально противоположную: многие сочли, что для этого дела много ума не надо – справится даже идиот. Они бы, например, тоже смогли.

Проработав год под крылом Фобоса, я понял, что это – не вариант: нужно организовывать новое предприятие. Вот так и зародилось закрытое акционерное общество «Эскиз-регион», на момент создания которого я отработал в ТТУ – на разных должностях – почти двадцать два года, восемь из них – в должности главного инженера Орджоникидзевского депо. А впереди ждала неизвестность.