Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды: Ранняя проза

– Ну, мутации вообще страшная сила. Тут не то, что амнезия, тут после этих мутаций вообще смерть может наступить… постепенно, конечно же. Получается, что мы все теперь уже тоже мутанты в какой-то степени.

– Пап, а объясни мне еще такую штуку… Почему вот эти – как их? – млекопитающие, считаются более эволюционными и «продвинутыми» в плане своего развития, так сказать, чем всякие рыбы, земноводные, бактерии, вирусы? Ведь те же вирусы их могут уничтожить на раз! Кто вообще взялся определять, от кого какое «царство» животных произошло, а? Да и сосуществуют они все до сих пор вместе… Это что – не закончившаяся, «застрявшая» эволюция?

– Получается, что да. Но кто его знает, как оно на самом деле? Может быть, что мы и обезьяны – это, так сказать, эволюционный авангард этого мира? Ну, а остальные нас стремительно догоняют, подтягиваются, завистливо смотрят нам в глаза и как бы говорят: «Хотим быть такими же, как и вы – научите, люди добрые!»

– Прямо планета обезьян какая-то получается, папа! Нам ведь кстати так и говорили, что человек произошел от обезьяны, что труд как бы облагородил ее, дал первые зачатки настоящего человекоподобного разума… Как-то так. Только я одного до сих пор так и не пойму – почему современные мартышки наподобие той, что мы вчера видали с тобой в зоопарке, в нас-то не превращаются? Ведь, вроде, сколько миллионов лет живет уже человек рядом с ними – а эффекта ноль. И никакой труд им не помогает… Как будто чего-то очень важного у них всех не достает для того, чтобы окончательно стать людьми.

– Ну, а с другой стороны, сынок, это ведь даже преимущество. Вот представь, что было бы, если бы какой-нибудь обезьяне сегодня вручили чемоданчик с кнопками управления баллистическими ракетами с ядерными боеголовками? Тут бы даже о планете обезьян говорить уже не пришлось!

– Да, пап, это точно. Иногда вообще создается ощущение, что это не обезьяны выросли до людей, а некоторые люди опустились до обезьян – а обратно пути уже нету. Точка невозврата, так сказать.

– Ну, это, сынок, уже инволюция получается. А мы вроде как об эволюции еще пока с тобой беседуем. Всех этих странных научных теориях, содержащих тысячу и одно противоречие…

– Алла Зинаидовна тебе бы за подобные рассуждения точно двойку бы влепила, не мешкая! И сказала бы, наверное, что ты очень мало умственно эволюционен.

– Ну, мне теперь, сынок, это уже не страшно. Я уже, так сказать, в этой системе образования отмучился и отвертелся – теперь остается не дать безмысленно и безвопросно вертеться другим. А вообще, ты знаешь, я бы совсем не отказался получить крылья подобно этим самым «низшим» по сравнению со мной птицам. С крыльями оно, знаешь, удобней как-то…

– Летаешь себе, никого не трогаешь, да? И все небо наше?

– Ты про облачка еще не забудь! А, вообще, я тут подумал… может быть… может быть все это великое природное разнообразие, среди которого мы живем, действительно проектирует и воплощает кто-то, кто-то очень могущественный и пока еще невидимый, неощутимый для многих из людей? Как думаешь, о мой юный биолог?

– Все может быть, папа!

13.09.2011

– Я – Эксперт! – провозгласил «эксперт». – Я знаю все по обозначенной вами теме, можете и не сомневаться. То есть будет даже лучше, если вы и не будете в этом сомневаться, потому что ни к чему хорошему это все равно не приведет. Всем все понятно?

– Эксперт, эксперт! Ты знаешь все, мы верим тебе! – закричала Толпа. – Вот тебе медаль!

– Благодарю тебя, Толпа, – снисходительно улыбнулся эксперт. – Повесьте мне ее на шею, да поскорее. Ух ты, какая же она, однако, тяжелая! Воистину нелегок путь подлинного эксперта.

– Расскажи же нам, что ты познал, о Эксперт, – настаивала Толпа. – Я тоже хочу стать экспертом.

– У тебя это вряд ли получится! – резко бросил в ответ эксперт. – Стать Экспертами способны подлинные единицы, а ты – множество. Твоя роль проста – внимать таким Экспертам, как я, и одаривать их медалями, почетом и уважением.

– Я готова внимать тебе, Эксперт, я вся в предвкушении! Поведай же мне мое собственное мнение, я просто обязана его иметь! В наше время каждый должен иметь собственное мнение, даже множество.

– Ну что же, – усмехнулся эксперт, – тогда слушай! Я познал всю правду об N – и это чистая правда! Ну, то есть не совсем всю, и не очень чтобы и правду, но поскольку я Эксперт, а ты всего лишь жалкая и ничтожная толпа, то оно для тебя сойдет и за правду.

– Твоя правда! – разразилась возгласами Толпа. – Бери нас голыми словами, освободи нас от мук разума и самопознания, забери нашу свободу быть людьми!

– Твоя правда – это кривда, моя же правда – это истина! – прогорланил во всю глотку эксперт. – Я много лет занимался этим сложным вопросом, поэтому не буду утруждать тебя, бедная Толпа, всей поистине великолепной и стройной логикой своих выкладок и доводов, всей волшебной элегантностью своего умственного анализа и всей творческой компонентой своего креатива…

– Ты говоришь очень сложно, о Эксперт. Будь проще – и наши множества к тебе потянутся! – отвечала Толпа.

– И вот к какому выводу я пришел… – и эксперт сделал эффектную паузу.

– Какому же?! Не томи нас!

– Все вы пребываете в иллюзии! Это морок, это наваждение, это сон!

– А ты?! – изумилась Толпа.

– И я тоже, – лицемерно заметил эксперт. – Но на то я и Эксперт, чтобы дать вам правильное направление мышления, чтобы обучить вас азам, чтобы, возможно, впоследствии еще один из ваших рядов стал настоящим Экспертом…

– Ничего не понимаем! Говори проще!

– Вы все дураки! А я – непризнанный гений! – заверещал эксперт. – Так вам, наконец, понятно?!

– Да, да! – разразилась радостными воплями Толпа. – Мы согласны, мы всегда со всем согласны! Ты Эксперт, ты прав! Твое мнение – истина!

– Медаль мне на шею! – гордо вскинул голову эксперт. – Да потяжелее!

– Уже несем! – раздалось из Толпы.

– Как вам это мое мнение? – вопросил Эксперт.

– За отсутствием у тебя другого мы возьмем и то, что есть. Сами то думать ведь мы так до сих пор и не научились!

– К вашему большому сожалению и моей превеликой радости, – отметил эксперт. – Но такова природа толп… Чтобы толпа стала личностями, она должна перестать быть толпой, устремившись к самопознанию в лице отдельных ее представителей, что качественно изменило бы целеполагающую компоненту и вектор движения толп. На лицо явное противоречие, из которого вытекает очевидное решение…

– Ты говоришь слишком сложно! Давай лучше о погоде!

– А что, новости культуры и спорта вас уже не интересуют? – поднял брови эксперт. – Там нынче столько гламурных событий произошло…

– Новости! Погоды! Даешь! – гулом разносилось между личностями во множестве.