Александр Даценко - Заклинание ветра

Женщина тамошняя из фильма, уже забыл, как её по имени, хороша, да, а потом мотнула подбородками, и я увидел её в старости… теперь вот не забыть сказать сыновьям, чтобы выбирали невест не только по зубам, но и по подбородкам. Должно же быть хоть что-то для души.

Шучу, не нужно сердиться. И хмуриться не нужно.

У вас ведь нет дождя. Ну, даже если есть, всё равно ведь я первый сказал…

Трещат в печи дрова.

Гусеничная техника буровиков не может вывозить набуренное, да, я о керне. Поэтому ящики скапливаются на буровых, а затем обрушиваются на нас, точно монгольская орда.Их много, они неразборчиво кричат на непонятном языке и являются даже во снах.

А затем опять тишина и покой, без работы, зато с одними и теми же лицами вокруг. Лица норовят рассказать что-то новенькое по пятому разу, но всё скрывает мелкая морось, капли которой везде.

Будет вертолёт, приедут новые люди. Жизнь переменится. А к худу ли, к добру ли — Бог даст, увидим и поймём.

А ведь собирался написать о тургеневских беседках, о том, что мы не понимаем наш народ, о том, что неплохо бы народу нашему жизнь улучшить… Начал текст, а рука сама вывела: «…из разных непотребных мест брошки выковыривать, иные из нас — дерка за границу, те что позлее, за оружие схватились…» Тогда я текст писать прекратил, задумался да и остановился. Зачем переписывать Толстого? Кому надо — сам прочтёт. И поспорил бы с Сапожковым, да вот, как назло, ни хрена не поменялось с той самой «революции» и с гражданской войны, разве что рожать стали намного меньше. Нас нынче просто не хватит на еще одну грандиозную гулянку во имя счастия народного.

Примерно так обстоят дела непогожим днём шестнадцатого августа на маленьком пятачке далёкого полуострова в Тихом океане.

Вернусь, поджарю огромный кусок говядины с кольцами лука, буду сидеть, запивать мясо белым болгарским вином и показывать свой длинный нос сами знаете кому…

(Нет, ну шагу не ступить, чтобы уже не написал кто-то.) Отряд из 177 человек направляется к Тубмесу вдоль тихоокеанского побережья.

«Братья, последуем кресту; имея веру, сим знаком победим».

Стальные селаты мерно раскачиваются в такт шагам…

А вот теперь представьте — такая себе развитая цивилизация, по нескольку тысяч человек через очередь. На вершину пирамиды. Там хорошо обученные, привычные к тяжёлой работе люди вырывают сердца у ещё живых, чтобы посвятить солнцу. И посвящают — протягивают к светилу, произносят всякие неприличные просьбы.

Кровь журчит и стекает по специальным вырезам в камне…

вырезам в камне.

Специальным.

Конечно, архитектура, календари, узелковое письмо, баскетбол и, вероятно, красивые песни.

Величественно, загадочно. Сельское хозяйство опять же.

Сила колосьев маиса, пахаои и всё такое.

Но чем это отличается от Германии времен нацизма? В Германии разве не было красивых календарей? Мужественных воинов? Грамотности? Лагерей смерти? Спорта?

Загадочности и величественности? Архитектура — и та существовала.

Почему убийство охранников в концлагере мы воспринимаем как победу, а убийство жрецов ацтеков — как геноцид?

Уничтожение правителей нацистов — как возмездие, а уничтожение правителей ацтеков — как ужасную трагедию?

Решительно не понимаю.

Это всё, конечно, вопрос особый, но отчего многие из нас осуждают конкистадоров? Чем принципиально Германия Гитлера отличалась от цивилизации, уничтоженной испанцами?

Наверное, узелковым письмом, красивой униформой и озвучкой?

Еще мне неизвестно, из кого индейцы изготавливали абажуры.

Кодекс Малябекиано подтверждает поедание человеческого мяса.

Воину, который пленил жертву, доставалось мясо…

Каннибалы и новаторы массовых убийств.

Ну и как вы поступите, коль скоро Бог есть Любовь, а вы лучшие воины мира? Вот и конкистадоры поступили так же.

Каково это: двести человек против целого континента? Не просто континента — против империй?

Вы понимаете? Примерно двести на каждую?

Золото? Да, золото. А трофеи? Все законно.

А после — крестить. Бог есть Любовь, помните? Чем не денацификация?

Если желаете сравнить с настоящим геноцидом — поднимите глаза к северу. Там было. А тут…

Двести человек, пара пушек, сто лошадей. Справедливость на кончике рапиры. Безумство случайной любви, дым пожаров, пронзительно синее небо, настоящие враги и сказочная страна Эльдорадо за похожим на мавританское седло перевалом.

Багровые травы нового континента.

Всё для тебя, всё против тебя, и каждое мгновение зачем-то.

Да как вы не понимаете, это и есть жизнь.

Очень уж их боялись на Родине, в Испании. В Испании, которую предстояло делать покорной.

И правильно боялись. Было кого.

Интересно, существовало ли у ацтеков «Анненербе»?

Отчего я вообще вспомнил о Южной Америке? То ли ветром оттуда принесло? Как будто не пахнет ветер какао. А у вас?

Вот не спешите осуждать.

Понимание. Говорят, это и есть счастье. Редко, но всё ещё говорят.

Нового у меня вот что. Худел это я, худел (давление 130), внезапно решил, что достаточно претерпел, ворвался в столовую и два дня питался, как все. Результат: вчера вечером сбивал со 180, сбил, утром со 174 , это артериальное давление. Верхнее. Причём нижнее от 70 до 90 и пульс от 60 до 80. Вывод — организм не хочет снова толстеть. Главная проблема, обозначенная экспериментом: если организм не хочет и я сам не хочу, то кто тогда постоянно требует жрать? Рабочая гипотеза— постоянно жрать требует сообщество микроорганизмов внутре. Постановка эксперимента — уничтожить микробы с помощью… запись обрывается.

17 августа

У меня не так много удачно срифмованного. То есть откровенно мало. Но больше всего мне по душе вот это:

Из России выводят Бога, официально, по договору,

Бог сидит на броне, прищурясь: что ж — домой так домой,

шестикрылые серафимы прогревают в бэхах моторы,

и на солнце триплекс бликует, словно радуясь, что живой.

Скоро-скоро пойдёт колонна, всё закончится скоро-скоро,

и не то чтобы нет патронов, просто гниль — это просто гниль,

а какой-то усталый ангел на прощание по забору,

вывел суриком: «Ницше умер» и задумчиво сплюнул в пыль.

Он проверил все сводки и смыслы, расписал маршрут и дозоры,

вы не верьте в смерть и потери: у Всевышнего каждый — живой…

Возвращается Бог в Россию в нарушение всех договоров.

В нарушение всех приказов Бог идёт в Россию, домой…