Эли Макнамара - Маленький цветочный магазин у моря

Джейк колеблется.

— Вообще-то я там был совсем недавно.

У Белль удивленный вид.

— Правда? Рановато для тебя. Может, снова туда заскочим? — Она придвигается к нам и понижает голос. — Только между нами тремя: мне всегда хочется опрокинуть стаканчик после работы с этим классом. Счастливо, Боб! На следующей неделе увидимся!

И она машет парню с мольбертом и коробкой красок.

Джейк поворачивается ко мне:

— Поппи, как насчет еще одного стаканчика в «Русалке»?

— До свидания, Джун! — Белль поворачивается к женщине, проходящей мимо. — Отличная работа сегодня, у тебя восхитительные наброски углем.

— Обещаю, что это не свидание, — шепчет Джейк. — Белль будет дуэньей.

— Ну, раз такое дело, — так же шепотом отвечаю я, — то можно и по стаканчику.

Но пока мы ждем, когда все ученики соберут свои мольберты, кисточки и портреты Майли, крохотная частичка души мечтает, чтобы нас снова было только двое.

На этот раз в «Веселой русалке» народу побольше, но все равно мы без труда находим для себя местечко в дальнем конце зала.

— Что вам, девочки? — спрашивает Джейк. Майли забирается на свое излюбленное место возле подставок для пива.

— Белое сухое, пожалуйста, Джейк, — говорит Белль. — Что-то здесь многовато народу для вечера понедельника.

Это называется «многовато народу»?!

— Женская гильдия. — Джейк перегибается через стойку, высматривая Риту или Ричи. — Они обычно заходят сюда после собрания.

Он изображает, как подносит к губам воображаемый стакан и опрокидывает его залпом.

Белль заливается смехом, чересчур бурным для простой шуточки.

— Поппи, тебе то же самое?

— Так вы здесь были вдвоем?

На хорошеньком личике Белль появляется гримаска недовольства.

— Заскочили на минуточку, — сообщаю я ей. — Да, Джейк, мне то же самое.

Может, стоило заказать что-нибудь поэлегантнее, но мне нравится пиво. И я не собираюсь от него отказываться только ради того, чтобы не отставать от Белль.

А если и откажусь, стакан другой формы дела не поправит. Белль миленькая, хрупкая, изящная. Со своими волнистыми белокурыми волосами, обрамляющими нежное личико, она смахивает на фарфоровую куклу. И тут я в тяжелых башмаках и черном балахоне, да еще и с ростом пять футов девять дюймов. Эдакий Дарт Вейдер с принцессой Леей.

— Вернулся? — спрашивает Ричи, добравшись наконец до нас. — И теперь уже с двумя очаровательными леди. Джейк, я в толк не возьму, как ты так ухитряешься?

Джейк ухмыляется и делает заказ, а я верчусь по сторонам, гадая, кого Ричи имел в виду. И вдруг до меня доходит, что вторая очаровательная леди — это я и есть.

Нечасто меня так величают. Точнее, никогда.

— Вы уже устроились в бабушкином коттедже? — спрашивает Ричи, наполняя стакан пивом. — Оттуда, наверное, потрясающий вид на залив.

— Да, обустроилась, и вид потрясающий. Сегодня, правда, через туман мало что разглядишь, но в ясную погоду там очень красиво.

— Вы извините за Риту, — говорит он, поставив один стакан на стойку и берясь за следующий. — Ее иногда заносит.

— Все в порядке, правда. По мне так пусть лучше говорят в глаза, чем шушукаются за спиной.

— Знакомое чувство. — В голубых глазах Ричи сверкает искорка, когда он косится на меня, а потом снова склоняется над стаканом. — Цветочный магазин для нас обоих многое значит, вы в курсе?

— Я так и поняла. Очень уж Рита хотела, чтобы я его сохранила.

Ричи кивает, ставит второй стакан рядом с первым и берется за бутылку вина.

— Я обычно во всякие чудеса не верю, — продолжает он, аккуратно наполняя бокал. — Но в том, что мы с Ритой сейчас здесь, частично заслуга вашей бабушки и ее цветов.

— Правда?

Он кивает и придвигает к нам бокал с вином.

— Да, Поппи, не знаю уж, как и что именно она сделала, но благодарить мы должны именно ее. Девять фунтов восемьдесят центов, пожалуйста.

— Но как она вам помогла? — спрашиваю я, пока Джейк достает десятифунтовую купюру и протягивает ее Ричи.

— Погоди, ты платил раньше! — протестую я и лезу за кошельком. — Моя очередь.

— Это было бесплатно, помнишь? — отвечает Джейк. — И потом, не могу же я допустить, чтобы за меня платили дамы.

Я поворачиваюсь к Белль в поисках поддержки, но та и ухом не ведет, только потягивает свое белое. Я разрываюсь между желанием вытянуть из Ричи побольше о моей бабушке и попыткой остановить Джейка.

Ричи я в конце концов упускаю, и он убегает к другим посетителям, а Джейк отказывается взять деньги.

— Не будь таким старомодным! — сержусь я. — Женщины вполне могут платить за выпивку.

— Да я знаю, — рассеянно отзывается Джейк, отпивая пиво и оглядываясь в поисках места. — Белль, посмотри, кажется, тот столик освобождают.

Белль идет в ту сторону.

— Но тебе это не нравится, так? — Во мне закипает феминистка.

— Что не нравится? — Он наконец поворачивается ко мне.

— Что я могу угостить тебя выпивкой.

— Я еще не обдумывал такой вариант, потому что мы всего день как знакомы. О, Белль машет. Она нашла столик.

Джейк подхватывает Майли и идет через зал, и мне ничего не остается делать, как тащиться за ним. Ну и бесит же он иногда! Что я ни скажу — прав он. И вообще, какое мне дело до типа, с которым, как он сам справедливо заметил, мы только что познакомились?

— Так что ты будешь делать с магазином? — спрашивает Белль, когда мы усаживаемся за столик.

Кажется, первое впечатление о ней было ошибочным. Если не считать ее совершенной наружности и явного увлечения Джейком, она вполне ничего. Бывают такие няшечки, что и рад бы их ненавидеть, да не за что.

— Пока не знаю, — честно отвечаю я. — Магазин вызывает слишком много воспоминаний — и хороших, и тяжелых. Так что и избавиться от него хочется, и…

— …сохранить его? — с понимающим видом подсказывает Белль.

Я киваю.

— Да. Что я точно знаю, так это что я под торговлю цветами не заточена. Это не мое.

— Почему ты так решила? — Ее интерес кажется искренним.

— Знаю, и все. — Я не хочу вдаваться в подробности. — Не судьба мне цветочным магазином заниматься, и всё.

Джейк прячет улыбку за стаканом.

— Что такого забавного? — спрашиваю я.

— Ничего, — говорит он, взбалтывая пиво, но потом переводит взгляд на меня. — Хотя, если честно, то… ты.

— Ну, валяй. — Я автоматически скрещиваю руки на груди: защитная поза. Откидываюсь на спинку стула, приподнимаю бровь.

Терезу, моего нынешнего психолога, удар бы хватил. Долгие месяцы она вдалбливала мне в голову, что это поза человека, чувствующего угрозу. Следующий пункт, над которым мы бились после способов не нападать на всякого, кто не так на меня посмотрит.

— Такая юная и так решительно настроена, — произносит Джейк, задумчиво разглядывая меня.