Эли Макнамара - Маленький цветочный магазин у моря

— Не стоит благодарности, — отвечает Харриет за всех. — Розу высоко ценили в Сент-Феликсе, и это было меньшее, что мы могли сделать. Любому члену ее семьи всегда рады на собраниях гильдии. Надеюсь, вы к нам присоединитесь, Поппи. Нам не повредит вливание свежей крови.

Уиллоу радостно кивает. Джейк хмыкает у меня за спиной.

— Я подумаю, — вежливо говорю я.

— А мне можно? — спрашивает Эмбер, отходя от двери магазина. — Никогда не состояла в Женской гильдии, в Америке такого вроде нету. Что это вообще? Звучит прикольно.

Пока Эмбер обсуждает все блага Женской гильдии с Харриет и Уиллоу, я подхожу к Джейку и Вуди.

— Спасибо, — говорю я.

— Не за что, мисс, — отвечает Вуди. — Обычная работа.

— Это я Джейку. За то, что он за меня поручился.

Джейк гордо улыбается.

— Но если бы ты не появился так кстати, — торопливо добавляю я, заметив, как расстроился Вуди, — не знаю, что могло бы случиться. Обстановка чересчур накалилась.

На этот раз Джейк фыркает.

— Точно тебе говорю, тебя же здесь не было. У этой Берил какой-то зверский вид.

— Да нет, Берил вполне безобидная, — говорит Джейк. — Она уже сколько лет служит в местной церкви. Кларенс совсем пропал бы без нее.

— Кларенс?

— Отец Клейборн, — объясняет Вуди. — Наш викарий. Добрейшая душа, очень помог мне, когда я только приехал в Сент-Феликс. Поппи, я бы и сам за тебя поручился, если бы знал, кто ты. Но ты же мне вчера ничего не сказала.

— Знаю, Вуди, извини меня. — Я дотрагиваюсь до его руки, и он густо краснеет. Что с ним такое? В отличие от большинства женщин я не западаю на форму. Но Вуди такой милый, как щеночек: не хочется обидеть его или огорчить.

Джейк быстро меняет тему.

— Так, из всей этой утренней чехарды я делаю вывод, что ты окончательно решила сохранить магазин. — Он окидывает взглядом «Гирлянду маргариток». — А я все гадал, не передумаешь ли ты со вчерашнего дня.

— С чего я должна была передумать? — вру я.

Джейк пожимает плечами:

— Мало ли, может, ляпнула сгоряча, а потом задумалась на холодную голову.

Я мотаю головой.

— Нет.

— Прекрасно, я рад этому. Но теперь, если старушка остается у тебя, надо решить, что с ней делать.

Мне нравится, что Джейк говорит о магазине, как о живом человеке.

— Это по-прежнему будет цветочный магазин, — говорю я. — Меня тут линчуют, если я его во что-нибудь переделаю. К тому же мама прислала мне Эмбер из Нью-Йорка.

Мы оба оглядываемся на Эмбер. Та закрыла глаза и под скептическими взглядами Харриет и Берил проделывает пассы над головой Уиллоу.

Кажется, Женскую гильдию они уже обсудили.

— Она там считалась крутым флористом.

Эмбер щелкает пальцами, широко распахивает глаза и объявляет, что аура Уиллоу очищена.

— Хотя время покажет, — добавляю я.

Майли перелезает на плечо Вуди и теребит пуговицы, к немалому его беспокойству.

— Вуди, она ничего не сделает, — говорит Джейк, — я тебе это тысячу раз твердил.

— Я знаю, но за форму тревожно, это же казенное имущество, сам знаешь.

— Ой, обезьянка! — вопит Эмбер, бросая свою гильдию и подбегая к нам. Она смотрит на Вуди: — Это ваша? Полицейская обезьянка, прелесть какая!

— Ничего подобного! — Вуди пытается отцепить Майли от своего плеча.

Майли понимает намек и перелезает на Эмбер. В восторге разглядывает пестрые пряди в волосах, а потом добирается до цепочек и бус у нее на шее.

— Майли, — предостерегающе произносит Джейк. — Не шали.

— Все в порядке, — говорит Эмбер. — У парня, жившего напротив нашего магазина в Нью-Йорке, была обезьянка. Я люблю животных.

— Как ни неприятно мне вторгаться в ваш междусобойчик, — говорит Харриет, — все-таки надо решить, как быть с цветами. Мы не можем держать их на складе, пока вы, Поппи, не откроете магазин, и бросать их посреди улицы нельзя.

— Да, точно… Э-э?.. — Я оглядываюсь на остальных, но все озадаченно смотрят на меня.

— Я знаю, — объявляет Эмбер. Майли восседает у нее на голове, словно маленький хипповый Будда. — Много денег на этом не зашибешь, но будет классно.

— Ты уверена? — в десятый раз спрашиваю я у Эмбер, сидя в ворохе лент, проволоки и цветочных головок.

— Да, все в восторге будут.

Чтобы не пропали цветы, приехавшие в фургоне, Эмбер придумала сделать из них венки и раздать всем женщинам в городе. Она рассудила, что это будет отличным приветственным жестом.

Эмбер, видимо, представила себе, что мы будем стоять на улице и под музыку Боба Дилана вручать венки прохожим, как хиппи семидесятых.

Я со своим более практическим подходом решила просто устроить акцию в магазине и брать минимальные суммы, чтобы покрыть расходы, а остальное пожертвовать на благотворительность.

— Это называется «убыточный лидер», — тактично сказал Джейк. Но тут из подсобки нагрянула Женская гильдия с лентами, проволокой и инструментами, и он ретировался вместе с Майли, заявив, что его дело — выращивать цветы, а не аранжировать их.

— Но, — добавил он перед уходом, — я поговорю с Бронте, моей дочуркой. По идее ей с подругами такое должно нравиться. Может, они зайдут во время перерыва в школе, заберут часть венков.

— Славный он, этот Джейк, — говорит Эмбер, забирая у меня очередную гвоздику и проворно прикручивая ее к проволоке. — И горячий.

Я ничего не отвечаю, только кошусь на остальных: какая будет реакция?

— У Джейка трагическое прошлое, — говорит Харриет, скручивая проволоку так, как ее научила Эмбер.

— А что случилось? — спрашивает Эмбер. — Я уловила исходящую от него печаль, но не смогла определить ее суть.

Харриет вопросительно смотрит на Уиллоу и Берил.

Те молча кивают с серьезным видом.

— Его жена, Фелисити, внезапно покинула нас несколько лет назад. Она все озаряла светом, от родительского комитета до нашей гильдии. Милая Фелисити всегда помогала, собирала средства, у нее для каждого находилось доброе слово.

— Чудесная, наверное, была, — произносит Эмбер.

— Именно. Ее все любили.

— Ее смерть нас всех подкосила, — говорит Уиллоу, скручивая ленты. — С Фелисити было так хорошо. Она всегда всем помогала, что бы ни случалось. Такая мягкая, изящная, такая…

— Уиллоу, тебя послушать, так она святая, — замечает Харриет. — Конечно, она была прекрасным человеком, и я никому не позволю дурное слово о ней сказать. Но у нее были свои изъяны, как у любого из нас. Никто не идеален.

— С этим не поспоришь, — бормочет обычно молчаливая Берил.

— Но у Джейка, кажется, остались дети?

Эмбер, умница, спрашивает обо всем, что я хотела бы узнать, да боялась показаться чересчур любопытной.

— Да. Сколько сил он вложил, чтобы воспитать их после смерти матери! — с одобрением вспоминает Харриет. — Бронте сейчас пятнадцать, она в одном классе с моим сыном. А Чарли семнадцать.