Сергей Оратовский - Замок ангела

— Хорошо, пан воеводский писарь! Спасибо Вам!

— Прощайте! А сын у вас, смелый мальчик! Будущий воин, настоящий смельчак! Научите его своему ремеслу и отдайте обучаться военному делу в воеводскую школу! Он там себя точно через несколько лет проявит!..

Пан воеводский писарь Ян Лооз крепко пожал им руки, запрыгнул на телегу и уехал…

… Через несколько часов они с лекарем Коршаком, десятником и несколькими вооруженными стражниками были у колодца возле Флоровского монастыря. Ян Лооз давал распоряжения.

— Так. Ждите меня, пока я не появлюсь. Это все!

— Слушаемся! Может мне с вами? — поинтересовался лекарь Коршак.

— Нет! Там узкие проходы, мы там можем застрять навсегда! Сын гончара подробно рассказал, что там и как. У меня несколько факелов, я постараюсь найти его…

— Помните, пан воеводский писарь, этот мерзавец нужен нам живым! Он — ценный свидетель! — попросил Яна Лооза десятник стражников.

— Я постараюсь, панове!

Пан воеводский писарь спустился по гнилой лестнице в колодец, зажег огнивом факел, ему нужно было сильно наклониться, чтобы попасть внутрь лаза. На земле он нашел конец длинной веревки, которую разматывал один из маленьких узников…

… Сколько Ян Лооз пробирался по узким перелазам никто не знал. Пан воеводский писарь уже порядочно перемазався в глине с ног до головы. Он, то поднимался вверх, то опускался вниз. Вскоре он вдали увидел слабое-слабое мерцание. Еле-еле. Факелы на стенах понемногу стали гаснуть. Где-то капала вода. А туда ли попал Ян Лооз?

Он свистнул в абсолютной тишине. И здесь он услышал какой-то звериный стон. Ян Лооз стал приближаться к глухой стене. Рядом стояла брошенная тележка. Пан воеводский писарь посветил и увидел связаннее, лежащее тело.

Горбун почувствовал, что рядом кто-то есть, поэтому стал шевелиться…

… Ян Лооз развернул его к себе. На него уставились нечеловеческие глаза, которые не видели дневного света почти 30 лет!

— Я вернулся из мира живых! Отдать тебе долг, Ангел Серафимий!

Пан воеводский писарь зажег и закрепил на стене еще один принесенный с собой факел. Он достал из кармана железное клеймо и долго грел его на огне… А пока грел, он вытащил изо рта вонючую тряпку и стал расспрашивать горбуна…

… Потом Ян Лооз разорвал вонючий жупан этого существа и отбил у него на левом плече «руку с арбалетом» — старый герб Киева. Затем пан воеводский писарь достал из принесенного мешка цепь и кандалы, одел горбуну на грязную шею, связал руки и потащил эту крысу за собой по узкому лабиринту…

… Под землей слышалось чье-то печальное бормотание. Словно кто-то пел грустную песнь. Это Ян Лооз затянул старую известную «думу о казаке Байде»:

… В двери покоев к пану воеводе Адаму Киселю осторожно постучали.

— Войдите! Прошу!..

Дверь скрипнула и открылась. В покои зашел начальник замкового караула Юстин Левский. Он с довольным видом доложил о визите пана воеводского писаря. Обычно, он не делал никаких докладов, но тут решил и сам приобщиться к делу о раскрытии преступлений. Поэтому он торжественно произнес, а воевода Кисель только махнул рукой:

— Пусть заходит! Давно жду какие-то хорошие известия…

Ян Лооз вошел и поклонился.

— Здравствовать, светлейшему воеводе!

— Здравствуй, пан Лооз!

— Какие у тебя вести?! И какие результаты расследования?

— Мы достигли некоторых успехов! — скромно ответил Ян Лооз. Нам удалось наконец задержать похитителя троих детей!

— Хм. Молодцы! Хвалю вас! Кто же этот мерзавец?

— Это — цыган! Кличка — Гришка «Золотой Конь». Он, без предварительных пыток, во всем нам признался! Я вот на этой бумаге собственноручно записал его ответы. Похититель сейчас находится в железной клетке! Ждет справедливого воеводского суда.

— А дети? Что с ними?

— Все с ними теперь хорошо! Дети по своим домам. Их спас наш лекарь Андрей Коршак!

— Лекарь? Вот так дело! Это хорошо! Надо его наградить!

— Да, надо, ваша милость. Лекарь Коршак мне очень сильно помог в поимке опасного убийцы пана подкаштеляна Пясоты!

— Вот оно как? Храбрый человек наш эскулап…

— Да, ваша милость! Он прошлую войну прошел. Убийцу мы нашли и также изловили! Он в другой железной клетке на металлической цепи.

— И кто же это? Тоже цыган?

— Это некое страшное существо. Горбун! Я прошу вас, светлейший пан, ознакомиться вот с этими бумагами, чтобы через три дня судить их.

— Положи их сюда! — воевода Адам Кисель указал рукой на стол.

Пан воеводский писарь Ян Лооз оставил часть бумаг, низко поклонился и приложил руку к сердцу.

— Ты мне вот что скажи, в двух словах, чтобы я не сильно вчитывался в эти ваши писульки. Из-за его…. того? Убили так жестоко нашего пана подкаштеляна Пясоту?

— Это очень длинная история, ваша милость! Мы допросили другого задержанного. Он — бывший служитель пана подкаштеляна. Его слуга, а затем и предатель. Это некий Мирошка. Он предал пана Пясоту и примкнул к злодеям атамана Игнация Чуба. По словам этого мерзавца Мирошки нам стало известно вот что.

И Ян Лооз стал пересказывать слова арестованного Мирошки. Оказалось, что подкаштелян Антоний Пясота был очень жадным человеком! А его убийца горбун — слишком суеверным и, заметьте — очень набожным! Это их и сгубило. Обоих! Горбун по прозвищу «Ангел» и по имени Серафимий промышлял тем, что скрывал в подземелье, где жил довольно долго, похищенных цыганом и его шайкой — детей!

А наш подкаштелян Пясота переправлял мальчиков доминиканцам. А те в свою очередь, продавали их — османам! Все это оформлялось по этой позорной схеме, как некое, — «девширме». То есть — «налог кровью»! Османам нужны были дети — именно славянские мальчики! Ведь это будущие воины и османы платили за них золотом и… удивительными специями! А их днем??с огнем не найдешь в нашем славном Киевском воеводстве! Эти специи нужны были доминиканцам, как свежий глоток воздуха! Из них они производили крепкий напиток — по типу «бенедиктина», которые продавали по всем своим мерзенным шинкам на Подоле. Доминиканцы извлекали бешеные барыши! Кроме того, новому приору Зарембе Южный Посол привозил еще… опиумное молоко!

— Заремба долго его потреблял… зелье затмевало его разум!.. Заремба привез с собой сюда в Киев чемодан, обитый рыжей кожей! Там у него было несколько доз с опиумным молоком, а не ценные иконы! Вы помните, как тогда он так жутко кричал на замковых служек! Вы же вспомните! Его сильно тошнило всю дорогу сюда из Житомира… Когда он выходил, я осмотрел, что у него в чемодане… я нашел это опиумное молоко… Я знал, что это! Видел подобное в Царьграде! — добавил Ян Лооз.