Сергей Оратовский - Замок ангела

— Страшный человек, однако… — только и произнес воевода Адам Кисель.

— Да. А поскольку власть в Киеве поменялась, новым воеводой стали Вы и Антоний Пясота вдруг сильно испугался! Будто бы его разоблачат! Поэтому он решил выйти из этой опасной игры — торговли живым товаром! И об этом он сообщил письмом одному из своих подельников, а именно горбуну «Ангелу». А то давно вынашивал другой план! Что бы вы думали он желал сделать?!

— Даже не знаю…

— Он желал избавиться от СВОЕГО ГОРБА! Серафимий свято верил в это!

«Ангел» Серафимий где-то пронюхал, что у нашего пана подкаштеляна Антония Пясоты в каблуке его правого ботинка хранится одна чудо реликвия! Святые волосы преподобного мученика Пантелеймона. Эта реликвия исцеляла всех больных и обездоленных! Эти волосы, якобы помогли самому Пясоте, избавиться его от врожденной хромоты! «Ангел» Серафимий верил, что эта святыня поможет и ему избавиться от ненавистного горба! И тут такой случай… пан подкаштелян Пясота испугался и сообщил, что выходит из игры… «Ангелу» был нужен только повод!.. Проникнуть он мог в любое место, которое было соединено с подземными лабиринтами тайными ходами. Это и баня, и тюрьма, и дом пана подкаштеляна и множество других мест здесь в замке…

— Это что же и здесь этот негодяй, тайком побывал? Черт!! — вдруг воскликнул воевода Кисель.

— Не исключено! «Ангел» без труда мог попасть куда угодно! Впрочем, украденные волосы святого Пантелеймона оказались… подделкой! Ничем они ему не помогли! Горб остался горбом! Это только разозлило Серафимия! А поскольку о чудо волосах ему сообщил сапожник Крук, его решено было коварно подставить.

«Ангел» оставил на месте убийства украденное у Крука шило. «Ангел» был хитрый. Я думаю, что он все подслушивал, о чем мы там, в бане с лекарем Коршаком говорили. А потом он же и похитил тело. И через тайный лаз, который мы потом обнаружили в полу у дальней стены в бане, отправил его к себе в подземелье. Серафимий хотел окончательно запутать нас. Это он мне сам рассказал при первом же допросе, когда я попал к нему в его крысиные норы.

— Да, такое часто у нас бывает! Думаешь что это святыни, а по факту значит, что это сплошной обман…! — задумчиво произнес воевода Кисель. Он снова с грустью вспомнил о своей жене Анастасии. О пустом имении в Низкиничах.

Ян Лооз тем временем продолжил:

— … Похищение детей было поставлено в них на широкую ногу!. Мальчиков должен был передать Южному послу наш новый приор Заремба. За это он получал — опиумные молоко, золото и специи для произвоства своего пойла. Приор Заремба контактировал через своего подельника сапожника Крука с цыганом «Золотым Конем» — непосредственным похитителем детей. Тот должен был забрать мальчиков у «Ангела» и доставить их в Доминиканский монастырь! Кстати, появление здесь пана Зарембы тоже не случайность… Именно он причастен к таинственной смерти прежнего приора Ставицкого, который как раз и выдавал разрешения на торговлю «бенидиктином». И также имел с этого определенную выгоду. И вот на это «золотое дело» положил глаз жадный пан Заремба. Мы это выяснили, допросив этого негодяя Мирошку…

— А что же с шайкой, что здесь орудовала по глухим лесам, пан Лооз?

— У нас, в руках правосудия, главарь шайки разбойников — атаман Игнаций Чуб! А помог его поймать и посадить… «Гонта» — агент нашей короны под прикрытием. Это он был в этой шайке… На самом деле это королевский командор-дознаватель — пан Рышард Зайончковский…. Его послал Королевский Сенат, чтобы…. — Ян Лооз все докладывал и докладывал. В итоге воевода Адам Кисель уставшим голосом сказал:

— Понятно. Вот так история! Никогда бы не подумал, что она может случиться здесь в этом пограничном, многострадальном Киеве!..

Ян Лооз завершил свой доклад, положил еще какие-то бумаги на стол воеводе Киселю. Он поклонился и вышел… Пан воеводский писарь плотно закрыл за собой дверь. Адам Кисель поднял подзорную трубу и стал следить за стаей черных воронов, которые медленно пролетали над Нижним Городом — Подолом… На Киев надвигалась лютая зима…

… Через несколько дней у караульной башни Драбской брамы раздался печальный, протяжный звук металлической трубы. Глашатай несколько раз протрубил, сообщая таким образом, что прямо сейчас на замковом майдане объявят всем горожанам какую-то важную новость! Таким образом, людям сообщали о дне и точном времени начала казни.

«Петухи» прозвонили три раза… Пошел снег. Он сразу стал укрывать своим холодным одеялом поставленный эшафот. Глашатаем выступал сам начальник караула Юстин Левский. Он взобрался на высокий толстый пень, на котором когда-то рубили головы, и громким командным голосом стал кричать короткие фразы.

… За жуткие преступления против нашей короны!!!..

… Властью данной светлейшему воеводе нашему Киселю!!!

… Приказано повесить!!!

… После их тела выбросят за городскую черту, где их растерзают крысы и бродячие собаки!!!

… У вас не будет в этом городе никаких могил!!!

… Вы прокляты земной и небесной властью!!!

Четверо стражников подошли сзади к каждому из осужденных и по очереди надели на шеи толстые, холодные петли. Мирошке, Горбуну, цыгану и атаману Чубу. Последнему выбрали самую толстую петлю из всех.

… Потом стражники по команде Юстина Левского — «прочь из этого мира, мерзкие крысы!» быстро выбили деревянные колоды из-под их ног. Тела осужденных в агонии стали, словно черви, жутко извиваться. Через несколько минут все было кончено.

По ногам уже мертвых вытекала теплая моча. Дул ледяной ветер и мертвые тела стали медленно раскачиваться на ржавых петлях.

— Расходитесь прочь! На сегодня это все! — крикнул толпе начальник караула Юстин Левский. — Кровавую спекталь окончен! … Расходитесь по домам!

Вооруженные стражники стали оттеснять городских зевак подальше от виселицы…

… У лекаря Андрея Коршака потрескивал дровами камин. На грубом табурете сидел печальный пан воеводский писарь Ян Лооз.

— Я так и не понял, а где же пан приор Заремба? — спросил удивленный лекарь, — его тоже ждала виселица!..

— Ему удалось сбежать! Как я его сразу не раскусил…

Ян Лооз достал из кармана своей кожанки тяжелый золотой брелок. Еще раз внимательно посмотрел на него. «Голова собаки с факелом в пасти». Именно этот пароль Зарембе нужно было предъявить Южному Послу. Однако, в дело вмешался случай! А если бы не он, что бы было тогда?… Кто знает?…

— Держите, Коршак, это вам на долгую память! — произнес пан воеводский писарь и положил золотую голову собаки на стол.

— Боже правый! А если пан приор Заремба вернется за ней?! — испуганно спросил Андрей Коршак.

— Не вернется! Не волнуйтесь!