Брюс Кэмерон - Путь домой

– Ладно, начинай.

– Итак. – Тэйлор пристально посмотрел на меня. – Номер один. Люси?

Я тоже пристально посмотрела на него. Люси – это что, какой-то вид лакомства?

– Следующая, – сказал Гэвин.

– Макс?

– Макс – это не женское имя.

– А что если ее зовут Максина?

– Я тебя умоляю, – фыркнул Гэвин. – Все это лишено всякого смысла.

– И это мне говорит человек, мать которого назвала свою собаку Бланш! – сухо ответил Тэйлор.

– Из нас двоих это тебе нравятся клички, выбранные произвольно.

– Бэйли?

– Мы уже пробовали Бэйли.

– Белла?

Я склонила голову набок. Это был первый раз, когда кто-то из них сказал мое имя.

– Мэгги?

– Погоди, – сказал Гэвин. – Вернись назад. Я видел у нее какую-то реакцию.

– Белла?

Я зевнула. С какой стати он повторяет мое имя?

– Белла! – позвал Гэвин.

Я повернула голову и посмотрела на него.

– Есть! – Он вскочил с дивана. – Вот оно! Белла! Белла!

Я ничего не могла с собой поделать и тоже вскочила, и, когда Гэвин начал бегать вокруг стола, выкрикивая мое имя, я с лаем последовала за ним. Датч смотрел на нас с дивана, и на его морде было написано отвращение.

На следующий день Тэйлор поиграл с моим ошейником, и после этого, стоило мне пошевелиться, он начинал звякать.

– Теперь у вас обоих есть таблички с вашими кличками, – сказал нам Тэйлор.

Теперь мы были Белла и Датч, две собаки, живущие с Гэвином и Тэйлором, но страстно желающие вернуться к своим настоящим людям.

Каждый вечер, сворачиваясь в клубок, чтобы уснуть, я думала о Большой Киске. Что она сейчас делает? Скучает ли она по мне? Я надеялась, что ее не преследуют койоты и что она не страдает от холода.

Я терпеливо ждала случая сделать «Иди Домой», полагая, что на тропе я смогу снова повстречать Большую Киску. Нас с Датчем часто водили гулять, обычно в темноте и всегда на поводках. Сначала я вежливо обнюхивала каждую метку Датча, но он метил деревья и столбы так часто, что в конце концов я сосредоточилась на других запахах. Как-то раз мы гуляли, Гэвин, держа поводок Датча, а Тэйлор – мой, когда Гэвин произнес мое имя.

– Белла немного поправилась. Теперь она выглядит куда лучше.

Я повернула голову и взглянула на него, потому что услышала в его голосе одобрение.

– А как у тебя идут дела с твоим новым редактором? – спросил Тэйлор.

– Думаю, совсем неплохо. Ей нравится моя рукопись. Но это вовсе не значит, что я не получу от нее уйму замечаний, – ответил Гэвин.

– Не могу поверить, что они тебя не злят. Лично я жутко злюсь, когда от меня хотят, чтобы я внес в продукт изменения. Но ведь ты у нас успешный писатель!

Они на какое-то время замолчали. Я учуяла, что недавно здесь бегала белка, и оставалась начеку, ожидая, не появится ли она вновь.

– Так сколько времени ты там пробудешь? – тихо спросил Гэвин.

– Что?

– Я заметил, что ты всегда начинаешь расспрашивать меня о моих книгах перед тем, как уехать далеко и надолго. Создается такое впечатление, что так ты напоминаешь мне, что по миру разъезжаешь не только ты.

Тэйлор вздохнул.

– Судя по всему, где-то две недели. Базы данных оказались менее совместимыми, чем мы полагали. Значительную часть унаследованного программного обеспечения надо будет переписать. У меня хорошая команда, но им нужно, чтобы я приехал и занялся этим сам.

– Что бы это ни значило, когда я слышу от тебя, что ты уезжаешь на две недели, это обычно значит, что ты пробудешь в отъезде все четыре.

– Мне будет недоставать тебя, – сказал Тэйлор.

Они остановились под деревом и обнялись. Мы с Датчем, совершенно сбитые с толку, обошли их кругом, пока наши поводки не подтянули нас нос к носу.

Несколько дней спустя я выучила слово «чемодан» – это была коробка с ручкой, в которой находилась одежда Тэйлора. Мы с Датчем обнюхали его, когда он, открытый, лежал на полу, и мне было понятно, что Датч пытается решить для себя, поднимать ли ему заднюю лапу, чтобы пометить его, поскольку от него исходили явственные запахи улицы. В конце концов Датч решил оставить на нем совсем слабую метку, всего несколько капель, и ни один из мужчин ее не заметил.

Гэвин и Тэйлор уехали вдвоем, потом Гэвин вернулся один, и с тех пор некоторые правила изменились. Нам с Датчем разрешили спать на кровати! Я спала, прижавшись к Гэвину. Датч залезал на кровать, только если Гэвин настаивал, но ему там было неспокойно, и ночью он всегда спрыгивал на пол.

Датч грустил. Он проводил много времени, лежа под дверью и уткнув нос в щель под ней, принюхиваясь и вздыхая. Ему почти никогда не хотелось со мной играть. Иногда Гэвин ложился на пол рядом с Датчем и обнимал его.

– Ну, как ты, большой пес? Ты придешь в себя? – тихо спрашивал он. Когда он делал это, я чувствовала, как боль немного отпускает Датча. Гэвин дарил Датчу успокоение.

Еще он дал нам много игрушек – пискучие игрушки, мягкие игрушки, игрушки-косточки и мячики. Все, начиная от кусочков курицы, которые давал нам Гэвин, до мягких игрушек, которые мы с Датчем изодрали в клочки, напоминало мне о Лукасе. Гэвин был добр, но он не был моим человеком.

Затем вернулся Тэйлор и привез с собой лакомства!

– Надо же, Белла, ты явно набрала вес! – радостно сказал он, давая мне жесткий кусок мяса. – Ты хорошо выглядишь. А ты, Датч, все еще… полноват.

– Я не могу давать корм Белле и не давать Датчу. Это было бы нечестно, – переходя в оборону, сказал Гэвин.

После того как двое мужчин снова оказались вместе, мы стали гулять чаще.

– Знаешь, думаю, нам надо в последний раз сгонять в хижину, перед тем как отправиться в Китай, – сказал Тэйлор во время одной из таких прогулок.

– Там в горах все еще лежит снег, а я, по правде сказать, предпочитаю лето, – ответил Гэвин.

– Ты непременно сможешь лучше освоить лыжи, тебе просто нужна практика.

– А я вовсе не хочу их осваивать.

– Какая муха тебя укусила?

– Интересно, когда ты собирался сказать мне наконец, что ты связался со службой спасения в горах по поводу их хозяина? На нашей голосовой почте есть от них сообщение.

Мужчины замолчали. Мы с Датчем оба посмотрели туда, где вдалеке лаяла собака. Датч ответил на этот лай, подняв лапу и пометив столб.

– Они сообщили, как его зовут? – спросил наконец Тэйлор.

– Нет, женщина, оставившая это сообщение, просто сказала, что поняла, что ты хочешь получить его контактную информацию и что ей надо узнать, зачем эта информация тебе нужна. И я, Тэйлор, тоже хотел бы узнать зачем.

– Потому что это не наши собаки! Мы должны их вернуть.

– Если бы он хотел получить их обратно, разве бы он не позвонил? Ведь прошло уже столько времени!

– Я не знаю, почему он не позвонил. Именно об этом я и хочу его спросить. Ты просто не хочешь смотреть правде в глаза. Мы не можем оставить этих собак себе.