Ольга Мотева - Полететь на зов Софраты

– Ты был на той выставке в Москве? – удивилась Инга.

– Да, а что? Я не похож на человека, который ходит в музеи? – опять немного обиделся Игнат.

– Да нет, я просто сама увидела фотографии как-то, анонсирующие выставку ту, и мне так туда захотелось попасть, но не сложилось… – примиряюще сказала Инга.

– Так вот, на основе мифов об Орфее, бывшем древнем легендарном царе-жреце фракийцев было создано в Древней Греции учение орфиков о балансе солнечно-огненного и земного начал, женского и мужского. А у фракийцев был, кстати, культ Солнца, который схож со славянскими корнями подобных представлений. У них ещё лошадей особым образом почитали… – продолжал Игнат.

– О, у нас тут как раз есть лошадиная голова! – перебила его Смеда, и стала показывать на очертания в камне, действительно напоминающие лошадиную голову.

– Всё сходится, – улыбнулся Игнат.

– Просто удивительно, – пролепетала Инга, с восхищением глядя на Игната, который, приободрившись, продолжил.

– На той выставке были изделия с изображением лошадей, кстати. Там было не только золото, были предметы из серебра, меди, оружие, доспехи, шлемы… Но всё сделано так искусно, со множеством символики, украшений… Очень впечатляюще.

Всем вдруг захотелось повыискивать ещё что-то сакральное в скальной поверхности Софраты. Стали разбредаться по площадке, осматривать насечки, напоминающие какие-то иероглифы, желоба, углубления в форме пирамидок. Углубившись в поиски, притихли словно грибники в лесу, задумавшись – каждый о своём.

Инга вспомнила о том своём давнем желании попасть на выставку фракийских сокровищ, про которую упомянул Игнат. Она ещё тогда подумала – с чего это вдруг ей так захотелось на это фракийское золото посмотреть. Она не могла себя отнести к людям особо увлечённым этой темой, но тогда невозможность попасть на ту выставку она восприняла как какое-то существенное для себя упущение…

Обнаруженные ею здесь три круга заставили снова задуматься о том, насколько настоящее и будущее увязано у неё с прошлым. Тот удушливый страх, который она когда-то испытывала в своём неудачном замужестве напомнил о себе, когда её пытался теперь загнать в угол Волк-Ивэйло, рыскающий по её следу. И вот ей приходится переживать ещё и о том, чтобы дальше из-за неё не пострадали те, кто оказались рядом и даже стали уже какими-то родными. Ей так вдруг захотелось, чтобы этот Волк просто исчез и не мешал никому в этой жизни!

После этого она решила, что ей надо думать о чём-то хорошем, впитать в себя этот праздник общения с теми, кто так подходил ей по духу, кем она искренне восхищалась и любовалась. Тем более, оказавшись в таком удивительном месте, надо постараться хорошенько всё запомнить, это чудесное настроение, это впечатление…

Инга присела на один из камней, коснувшись ладонью которого, она почувствовала приятное тепло. Мысленно возвращаясь к недавнему разговору, где все неожиданно начали выкладывать потоком сведения разного рода, связанные так или иначе с этим местом, она чуточку напряглась от того, что невольно задела Игната своими вопросами.

Ей так не хотелось давать ему даже малейший повод для расстройства, и было несколько не по себе от того, что он так быстро обижался на неё. Она не понимала, почему он так остро воспринимает её слова, в которые она к тому же не вкладывала ничего, что могло его как-то ранить. Хотелось успокоить его как-то так основательно, буквально погрузить его в облако душевного комфорта и радости… И ещё хотелось снова и снова заглядывать в глубину его глаз, утопать в этих мягких вихрях, исходящих от него…

В это время Игнат обследовал камни Софраты буквально наощупь, пытаясь уловить, какие отметины на них имеют искусственное, а какие природное происхождение. Он заметил присевшую Ингу и тоже захотел посидеть с ней рядом.

– Ого, ты этот камень так нагрела? – спросил он её, коснувшись камня, на котором она сидела.

– В смысле, я? Солнышком, наверное, за день нагрело.

– Так другие камни не такие тёплые! – удивился Игнат.

– Как это? – не поверила ему Инга.

– Сама потрогай! – настойчиво стал требовать Игнат, снова не понимая, почему его слова подвергают сомнению.

Инга, думая, что он всё-таки её разыгрывает, недоверчиво потянулась потрогать другие камни. В глазах возникло большое недоумение.

– Действительно, они не такие тёплые как этот. Странно как…

– Ну да… Конечно, и ты его так нагреть не могла… – в замешательстве проговорил Игнат, но, на всякий случай, дотронулся до руки Инги чтобы оценить температуру её тела.

Инга засмеялась.

– Ну, что не обжёгся?

– Не знаю, – с улыбкой ответил Игнат.

– Что у вас тут? – поинтересовался подошедший вместе со Смедой и Богданом Алекс.

– Потрогайте вот эти камни, и вон тот, – попросил их Игнат.

– Этот теплее почему-то, – сравнив ощущения, сказал Алекс.

– Точно! – подтвердил Богдан.

– Надо же, не замечала тут раньше этой особенности, – удивилась Смеда.

– Может быть под ним кто-то лежит, посылая астрально-нагретые импульсы на поверхность? – предположил Алекс.

– Ну, вот, а я на нём сидела, – расстроено призналась Инга.

– Край у него тут острый, явно обработке эта грань подвергалась, кто знает, может и надгробие такое, – продолжал обследование камня Игнат.

– Сколько же загадок в одном, не таком уж и большом месте! – сказал Алекс.

У Инги ещё больше закружилась голова, и ей снова захотелось присесть, но теперь уже не на тёплый камень. Она расположилась в «зрительном зале», откинувшись на одну из невысоких стен-бортиков и вытянув ноги.

Глубоко вдохнув и выдохнув, она прикрыла глаза от удовольствия, ощутила как приятный порыв ветра коснулся её лица и рук, как каждая клеточка тела вдруг будто бы захотела присоединиться к этому ветерку, полетать в этом «зале Софраты», проникнуть в каждую его щёлочку меж камнями… Потом ей захотелось раствориться в свежести воздуха этого места, соединить себя с лесным живым духом, и высоким небом над деревьями, унестись в какие-то невероятные глубины и широты, вознестись высоко-высоко, и в тоже время проникнуть внутрь самой себя, чтоб открыть своё сердце чему-то новому, неведомому, манящему…

Ей показалось, что пространство вокруг неё изменилось, и, хотя она всё ещё сидела с закрытыми глазами, она будто бы видела, как всё вокруг словно сжимается в какой-то закручивающейся спиральной воронке, и в тоже время расширяется, выпадая через неё в иную плоскость. Инга так же чувствовала, что время словно сворачивается, превращаясь почти в звук, который один непостижимым образом охватывает собой то, что было, то что есть и то, что будет.

Увлекаясь в это изменённое пространство, Инга уже определённо не ощущала себя, зато явственно чувствовала потоки энергии, проходящие и вокруг неё и сквозь неё. Она сама была частью этих потоков, которые двигали её в каких-то направлениях, но при этом Инга ощущала себя находящейся одновременно везде в этом пространстве. Ей стало безумно интересно, где она находится, потому что вокруг, казалось, всё соткано из новых возможностей. Нужно было только выбрать какую-то информацию, которая волнами протекала кругом. Удивляло то, что ей было спокойно и радостно в этой непредсказуемой нематериальной массе чего-то нового и мудрого. Она ощущала, что наполняется безграничными вероятностями, выходя в область за пределами всех привычных ранее чувств…