Макси Фэй - Нефанатка

Но всё-таки, как чувствует себя человек, который вдруг потерял смысл жизни? Ведь я видела, как Егор любил то, что делал, как он кайфовал тогда на сцене. И вдруг кто-то все это перечеркнул. Что он помнит о той ночи? Вдруг у него еще и какая-то психологическая травма? А вдруг он вообще не узнал меня?…

Так. Стоп. Не надо себя накручивать. Мне нужно просто как-то узнать, что он помнит. И сделать это так аккуратно, чтобы он не подумал, что я в нем сомневаюсь. И пока не отходить от него, особенно когда освободят руки. На всякий случай.

Открывается дверь, и я слышу легкие шаги. Вернулась. Я так боялся, что увидев меня, она испугается и убежит. Но, видимо, мою кучеряшку не пугает безмолвное чучело, все в бинтах и каких-то трубках. Широко улыбаюсь внутри. И тут же жалею, что не могу показать ей, как рад.

– Представляешь, доктор разрешил мне остаться и ухаживать за тобой, – весело говорит, подходя ко мне. – Буду спать на соседней кровати. Ты рад? – и пытливо вглядывается в мои глаза.

Конечно, рад! С силой жмурюсь и тут же открываю глаза. Надеюсь, доктор рассказал ей о нашей сигнальной системе и она поймет.

– Отлично! – на её губах появляется радостная улыбка. – Так, я сейчас сбегаю вниз, в ларек, куплю себе тапочки и что-нибудь из одежды, а то я почти ничего с собой не взяла. И сразу же вернусь! Не скучай! – осторожно целует в губы и убегает.

От вихря её волос на меня опустилось облако цветочного аромата, и я лежу в нем, абсолютно счастливый.

Моя девочка… Такая яркая и стремительная… Прилетела ко мне сразу, как узнала… Даже вещи с собой не успела собрать… А что она тут будет есть? Надеюсь, догадается себе что-нибудь купить… Такая худенькая стала… Наверное, экзамены её вымотали… А сессия у нее закончилась? Успела ли она всё сдать? Вдруг бросила всё и прилетела ко мне?.. Столько хочется у нее спросить, но, блин, не могу! Я вообще ни звука издать не могу! Бесит! Пытаюсь шевелить губами. Мышцы шеи натягиваются и немного больно. Терплю и продолжаю. Хочу и сам целовать мою девочку… хотя бы целовать.

В больничном ларьке покупаю себе легкие тапочки и леггинсы. С собой у меня всего лишь пара трусиков, носки и еще одна футболка. Плюс зубная щетка и косметичка. Вот и все, что влезло в мой небольшой рюкзачок. Еще джинсы и клетчатая рубашка на мне. О чем я думала, когда собиралась? Надо было больше вещей с собой взять. Ну да ладно, разберемся. Еще беру себе бутылку воды, сникерс и банан. Ела только утром, кажется… не до того было. Немного подумав, решаю съесть банан и батончик по пути, чтобы не дразнить Егора, ведь ему пока ничего нельзя.

Захожу в палату, а там медсестра в коротком халатике и на каблуках. Переставляет капельницы.

– О, сиделка появилась! – цокает она, поворачиваясь ко мне. Какая-то неприятная она, слишком разукрашенная и надменная. – Доктор сказал снять фиксаторы с рук. Будешь разминать и разрабатывать. И про ноги не забывай. Каждые пару часов – массаж стоп и движения пальцами.

– Хорошо, – говорю я и замечаю, что Егор внимательно смотрит на меня. Ободряюще ему улыбаюсь и спрашиваю медсестру: – А ему воду можно? Из трубочки?

– Сначала надо ларингоскопию сделать, потом доктор решит. Это завтра все.

Оглядывает меня с ног до головы, усмехается и выходит.

Вздыхаю и поворачиваюсь к Егору.

– Ну всё, больше не убегу. Сейчас переоденусь и займусь тобой.

Беру в руки его пальцы и начинаю ласково растирать, приподнимая. Поднимаюсь по руке выше и замечаю, что Егор морщится. Мышцы затекли, наверное.

– Потерпи, милый, – растираю активнее, сгибаю и разгибаю в локте, поднимаю и опускаю руку. Егор начинает сам шевелить пальцами, а затем и рукой. Перехожу ко второй и проделываю то же самое. Закончив, смотрю, как он уже сам поднимает руки и внимательно рассматривает их. Затем опускает их и берет мои ладони. Ласкаем друг друга пальцами и смотрим глаза в глаза. Его взгляд такой теплый и нежный. И как я могла в нем сомневаться? Пусть он молчит, но это всё тот же Егор, который обнимал меня и целовал. Улыбаюсь, а на глазах снова появляются слезы. Целую его пальцы, прижимаясь к ним щекой.

– Удивительно, правда? – тихо спрашивает Ксюша, поднимая голову и глядя мне прямо в глаза. Вопросительно поднимаю брови, и она продолжает: – Как быстро всё случилось. Мы видим друг друга, кажется, всего лишь четвертый раз, а мое сердце уже умирает без тебя. Я не знаю, как выжила в эти дни. Бродила по городу, музыка в ушах на всю громкость… Сейчас понимаю, что могла ведь запросто попасть под машину, но тогда мне было все равно. Только бы не чувствовать эту боль в сердце. Кажется, я постоянно забывала поесть…

Слушаю её и ужасаюсь. Как же так, девочка моя? Зачем ты так с собой? А потом вспоминаю, что было со мной. Я тоже топил себя в музыке, и тоже – на полную громкость.

– Ты стал мне такой родной, как будто кусочек души… А больше ведь у меня и нет никого… Знаешь, моя мама умерла, когда я была в одиннадцатом классе. За год до этого у нее был инсульт. Парализовало всю правую сторону. Она всё время лежала. Иногда я поднимала её и садила, она могла сама есть левой рукой и немного говорила. Я бежала сразу после уроков домой, потому что она была там одна… Мой отец ушел, когда мне было семь, и больше мы его не видели… Но нам и вдвоем было хорошо. А потом она умерла, и я осталась одна. Закончила школу, пустила в наш дом жильцов и уехала в Красноярск. Поступила в институт и больше домой не возвращалась. Мамина подруга устроила меня на работу в клуб и помогала первое время, – вздыхает и вытирает слезы. – Теперь ты знаешь обо мне немного больше. А я так ничего и не знаю о тебе. Доктор сказал, что у тебя никого нет. Жаль, что в этом мы с тобой похожи.

Поджимает губы и задумчиво смотрит в никуда, склонив голову набок. Поднимаю руку и глажу её по щеке.

Не грусти, милая, теперь у тебя есть я, а у меня ты. Мы есть друг у друга, а остальное неважно.

Пытаюсь улыбнуться, ведь я сегодня репетировал. И, кажется, у меня что-то получается, потому что Ксюша вскрикивает:

– Ты улыбаешься, Егор! Ты мне улыбаешься! – наклоняется и быстро целует меня в губы. – Вот видишь! Всё будет хорошо. И твой врач сказал, что ты быстро идешь на поправку. Скоро уже сможешь сам кушать, а потом и вставать. Ты только не сдавайся, любимый, ладно? Ты мне очень нужен. Я ведь тоже умру без тебя.

Не понимаю, о чем она говорит. Какой сдаваться? У меня ведь только что появился смысл жизни! Самая солнечная девочка в мире призналась мне в любви! Да плевать на карьеру, плевать на всё! Ксюша рядом со мной, и ради её улыбки я горы готов свернуть!

Кажется, этот день тянется бесконечно. Наверное, это из-за разницы во времени я так дико устала.