Александр Ермак - Моя китайская любовь

Я собирался с духом, чтобы сделать ей предложение, хотел, чтобы она стала моей женой. Но вскоре Алина встретила какого-то мужчину и переехала из Москвы в южный город. Так началась и кончилась моя первая любовь…

Позже я встретил Валентину. Познакомились мы с ней на вечеринке у товарища. Рассказал, что живу один в родительской квартире. Туда и поехали поздним вечером. Она хотела послушать, как я играю на гитаре (я правда немного играю). Осталась у меня до утра…

Валентина забеременела и повела к своим родителям, представила:

– Это мой муж и отец будущего ребенка.

Сыграли свадьбу, ради которой мне пришлось влезть в долги ко всем друзьям, знакомым и сестре. Невеста хотела, чтобы все было “по высшему разряду”.

Через девять месяцев у нас родилась дочь Ирина. Жена сначала сидела дома с ребенком, постоянно пилила меня, что мало зарабатываю. Хотя я и на работе имел хорошую зарплату, да и подрабатывал неплохо частным ремонтом. Брался за все, чтобы только она была довольна и не говорила, что хочу уморить дочь голодом, оставить ее без счастливого будущего.

Я работал все больше и больше, хотя и понимал: сколько ни зарабатывай, ей все будет мало. А она пилила и пилила…

Когда я с тоски брал гитару, она накидывалась:

– Ну, чего ты тренькаешь? Лучше кран на кухне почини – уже месяц капает…

Я шел на кухню и, оставшись один, сидел и долго смотрел на кран:

– Кап… кап… кап…

Мне казалось, что это из меня по капле вытекает кровь, сама жизнь. Все так и кончится. Капнет последняя капля. И меня найдут обескровленного на этой кухне. Сестра будет плакать, а жена обшарит карманы, не скрыл ли я каких-то денег от нее…

Потом дочка подросла, отдали ее в детский сад, а жена вышла на работу: нашла себе место в администрации района. Там она познакомилась с одним бизнесменом. Забеременела теперь уже от него. Заставила бизнесмена развестись с женой и жениться на себе. Ну, и попутно развелась со мной. Ушла к новому мужу вместе с дочкой и животом, набитом новой жизнью.

Я не переживал об ушедшей Валентине. Я никогда ее не любил и, когда она ушла, почувствовал больше облегчение. Вот только дочь… Я люблю свою дочку, но бывшая жена не разрешает нам общаться и всячески науськивает Иришку на меня, наговаривает всяческие гадости. На все мои просьбы увидеть ее, Валентина отмахивается:

– Зачем ты ей? У нее новый, хороший отец, не то, что ты, размазня голодраная…

После такого общения с “бывшей” я впал в апатию. И на работе, и дома. Друзья меня никуда не могли вытащить. Я отгородился ото всех музыкой. И на работе, и дома – везде все время был в наушниках. Никого не хотел слушать. Ни о чем не хотел думать. Мне как-то было совсем не интересно жить. Старался как можно больше времени быть на работе. Домой приходил поздно и сразу валился спать. И только та поездка в Нью-Йорк, встреча с тобой разбудила меня, снова вернула к жизни. Я снова стал мечтать, думать о будущем… о нашем с тобой будущем.

А фотография в портмоне… Она и сейчас лежит там. Так уж случилось, что у меня нет другой фотографии дочери. Она там вместе с Валентиной в обнимку, отрезать или оторвать бывшую супругу невозможно. Я ее просто не замечаю на фото, когда гляжу на дочь…

Но не об этом я хотел рассказать (хотя, конечно, надо было гораздо раньше поведать тебе о моей прежней “семейной” жизни). О другом я не рассказал и пока не расскажу просто потому, что еще рано. Не волнуйся, это не относится ни к отношениям с моей бывшей семьей, ни с моей новой девушкой. Это связано с тобой. Обязательно расскажу тебе, когда будет можно. Нужно еще подождать…»

4 июня 2012 г.

«Дорогая Сюань,

Наверное, после того как ты решила, что я тебя обманываю, тебе сложно поверить в правду, о которой я тебе написал в предыдущем письме и которая совсем не похожа на то, что ты себе придумала.

Когда мы встретились в Нью-Йорке, я был один, и это ничего не значило для тебя: ты оставила меня. Без какого-либо обещания. Я спрашивал тебя – ты не отвечала. Ты, наверное, была тогда счастлива с другим своим избранником…

Сейчас у меня есть, а вернее, уже была девушка. Просто потому, что так получилось. Она была, а теперь нет. Теперь я снова один. Один на один с мыслями о тебе.

Жизнь не белая и не черная. У одних все складывается просто – “познакомились-поженились”, а другим, вот как мне, приходится мучиться и, извини, мучить тебя. Но ведь можно все изменить. Да, ты можешь жить в своем страхе и жить, отказываясь от открывающихся возможностей. А можешь и рискнуть обрести новую, возможно, более счастливую жизнь. Что ты потеряешь?..

Я живу теми счастливыми минутами с тобой, и это настоящая человеческая жизнь. Продолжаю надеяться, хотя не знаю почему. Я просто слушаю самого себя

Твой мечтатель Миша»

12 августа 2012 г.

«Здравствуй, Сюань,

Сегодня три года с нашей встречи. Все как будто было вчера. И я все так же надеюсь…

Твой Миша»

20 декабря 2012 г.

«Спасибо тебе за твое письмо. Счастливого Рождества и Нового года

Сюань»

25 декабря 2012 г.

«И тебя с Рождеством и Новым Годом!

Пусть он принесет тебе много-много счастья!

Целую мою дорогую Сюань!»

2013 год

7 января 2013 г.

«Дорогая Сюань,

Как жаль, что от тебя ничего нет.

У нас зима. Метет метель, но она не может замести твои следы. Я снова и снова беру тебя за руку, глажу твои шелковистые волосы, смотрю в глубокие карие глаза и напеваю ту песню, которую присылал тебе…

Твой Миша»

21 апреля 2013 г.

«По-прежнему ничего нет от тебя.

Весна. Время надежд…

Миша»

30 июня 2013 г.

«Здравствуй, дорогая Сюань,

Но вот и наступил тот день, когда я могу рассказать тебе о том, о чем обещал. Ты, видимо, и хочешь узнать о моей тайне, и боишься узнать ее. А в ней нет ничего страшного.

Я писал тебе, что то, о чем хотел рассказать, отнимает у меня времени. И еще: помнишь, когда ты заговорила во время нашей встречи в Центральном Парке Нью-Йорка о Кафке и Прокофьеве, я не поддержал разговор, увел его в сторону. А потом мы говорили о Битлз и Конан Дойле. И это было не из-за моего плохого английского языка. Просто мне было трудно говорить о том, что я плохо знаю…

Тогда в Центральном Парке мне было очень стыдно за свою необразованность. Ты не считала себя умнее меня, но у тебя за плечами был институт, а у меня…

Когда мы встретились, я боялся рассказать не о том, что был женат и у меня есть дочь. Мне было стыдно, что я не такой образованный, как ты.

Сначала, как и старшая сестра, я хорошо учился в школе. Но потом, когда погибли родители, Евгения уже не могла, как они, направлять меня, контролировать, заставлять. К учебе я относился со все большей прохладой. Тем более что большинство моих друзей во дворе не собирались становиться учеными или инженерами. После школы их ждали завод, таксомоторный парк…