Юрий Козлов - Геополитический романс (сборник)
- Название:Геополитический романс (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ковчег, Сашко
- Год:1994
- Город:Москва
- ISBN:5-87639-005-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Козлов - Геополитический романс (сборник) краткое содержание
Геополитический романс (сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Леон изумился: какая, в сущности, мелочь, рейсовый автобус из Нелидова, способна разъярить человека с автоматом.
— В Москве движения нет! — Парень поймал водителя за воротник, вышвырнул его, слабо сучащего ногами, на асфальт, попинал для острастки крепкими черными ботинками. — Приготовить документы! — Но посмотрев на притихших баб, на широко распахнувшую на него глаза Калабухову Аню, на зашедшегося махорочным кашлем деда с мешком на коленях (не иначе как брата-близнеца сторожа), махнул рукой: — Освободить автобус!
— Извините, — громко полюбопытствовал в тишине Леон, — почему это в Москве движения нет? Кто отменил? Тут маленькая девочка, ее должна встретить на автовокзале мать. Куда с ней?
— Что? — растерялся от невообразимой наглости Леона парень. — Сволочь! Еще спрашивает! Да я все ваше Нелидово!
— Поактивнее, поактивнее, граждане, — заглянул в автобус пожилой, тоже в пятнистой форме, но с брюхом. Такого трудно было представить летящим с парашютом на голову врагу. — В Москве чрезвычайное положение. Багаж проверим, и сможете забрать. Спиртное к ввозу в Москву запрещено. У кого есть, лучше сразу сдайте. Ни у кого нет? Неужели никто не везет в Москву спиртное? В случае неподчинения, — вдруг широко, с хрустом в челюстях, зевнул, — военные патрули стреляют без предупреждения, учтите, граждане.
— Куда девочку? Ее должна встретить на автовокзале мать! — крикнул Леон.
— Не до девочек сейчас, — ответил пожилой. — Правительство позаботится.
Леон полез в рюкзак за транзистором, привезенным в счастливые невозвратные годы отцом из Парижа. Должны же передавать новости! Если не наши, то Би-Би-Си.
Он и глазом не успел моргнуть, как молодой с автоматом, словно репку из земли, вырвал у него рюкзак.
— Хочу достать транзистор! — крикнул Леон. — Радио слушать тоже запрещено?
Молодой быстро и сноровисто (не иначе как служил раньше таможенником или тюремным надзирателем) обшарил рюкзак. Задумчиво уставился на потертый транзистор.
— Барахло, Баранов, — подошел пожилой. — Гонконговский «Филипс» семьдесят седьмого года. К нему нужен адаптер. Бери Кондзюлиса, Рахимбаева, дуйте в коммерческий на Чернышевского. Пошарьте там. Если из третьего гвардейского еще там не побывали. Живее, живее, граждане!
Жарко, безветренно было в Москве в это июльское утро. Листья досрочно сгорели на деревьях, устлали асфальт. В воздухе пахло дымом. Стекла на первых этажах были сплошь повыбиты.
«РОССИЯ — МАТЬ ПРАВА!» — протянулся по первой же стене странный, но понравившийся Леону лозунг. Только не очень было понятно: или Россия-мать права без уточнения, в чем именно (всегда и во всем права, и все тут!), или же Россия-мать объявлялась матерью права в том смысле, как понимали право древние римляне, то есть Россия объявлялась страной, где подразумевалось неукоснительно соблюдение законов. Лозунг был хорош в обоих прочтениях. Хотя второе скорее выдавало желаемое за действительное. Ну да, собственно, для того, чтобы подвигнуть жизнь от действительного к желаемому, и пишутся лозунги.
«РОССИЯ — ОПЛОТ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ!» Сразу за первым тянулся другой лозунг, вне всяких сомнений, понравившийся бы дяде Пете. Этот лозунг тоже в известной мере опережал жизнь, но был неплох, как новые крепкие штаны на вырост.
«РОССИЯ — МАТЬ ВЕРЫ!» И этот лозунг лег на сердце Леону. Он подумал, что, пока находился в Зайцах, в Москве кое-что изменилось. Во всяком случае, появились люди, сочиняющие приличные лозунги.
Что-то мягкое, влажное ткнулось в ладонь. Это Калабухова Аня вложила в ладонь Леона крохотную свою ладошку.
— Я боюсь, — сообщила Аня. — Это не наша улица, не володаркина общага.
Бросить Калабухову Аню было все равно что не открыть на ночь клеточные двери кроликам, побрезговать блудными франками Платины, не похоронить по православному обряду дядю Петю. Если бы Леон оставил посреди улицы Калабухову Аню, доверительные отношения между ним и Господом его немедленно бы прекратились. Господу было свойственно мимолетное эпизодическое великодушие, и того же он, похоже, требовал от своих любимцев.
— Идем, — сказал Леон. — Увидишь дядю с ружьем, прячься за меня. Отыщем с Божьей помощью володаркину общагу.
Они двинулись по разоренной улице Чернышевского. Хрустящее под ногами стекло почему-то наводило на глупейшую мысль о хрястнутом об асфальт пенсне знаменитого революционного демократа. Бочком прокрался некто с выглядывающим из-под полы топориком, видимо откликнувшийся на известный призыв к топору.
В тонированные стекла коммерческого магазина «Орион», любопытствуя, въехал бронетранспортер, да и не выехал. Магазина, собственно, как такового, не было. Среди темных и прозрачных осколков, сухих листьев, ярких этикеток и прочих бумажек валялся разодранный, никому не доставшийся бюстгальтер. Тут же благоухала лужица, образовавшаяся после разбития бутылки итальянского миндального ликера. Сизый, с лицом ежа, алкаш на коленях лбом вперед не молился Аллаху, но, избегая осколков, схлебывал ликер с асфальта. Прохожие смотрели на него не столько с осуждением, сколько с сожалением, что сами не могут последовать его примеру. Главным образом из-за того, что буквально на глазах иссякала миндальная лужица. Слишком быстро схлебывал ликер сизый «еж».
— В двадцатом гастрономе в подсобке, — произнес кто-то безнадежным треснутым голосом, — двести ящиков водяры и масло.
Ему не поверили. Не тому, естественно, что в подсобке водка и масло, а что сейчас хоть что-то осталось.
На Леона и Калабухову Аню никто внимания не обращал. Вообще на лицах немногих, неподчинившихся неизвестно откуда лающему радиоголосу, требовавшему разойтись по домам и не выходить до особого распоряжения, прохожих читалось разочарование.
Их обманули.
Коммерческие магазины были реквизированы пятнистыми автоматчиками по праву сильного. В продуктовых и прочих — пустота, как в обычные дни. Тут еще понаехали автобусы с милиционерами, рассыпчато разбегающимися во все стороны с черным дубьем наперевес. Уже какого-то не в добрый час сунувшегося в разбитую витрину щетинистого хачика охаживали резиной по балде.
Нигде — от угла улицы Чернышевского до площади Ногина (или уже не Ногина? Леон не знал, как теперь называется площадь, равно как и кто был этот, как близнец похожий на Свердлова, если верить бюсту в метро, Ногин?) — не приметил Леон проявлений политической активности масс. Ни агитаторов-горланов-главарей, ни колонн демонстрантов, ни даже черносотенцев-бандитов-охотнорядцев, которые, если верить учебникам истории и демократическим ораторам, неизменно выползают на улицы в смутные часы истории, когда слабеет власть. Столь приглянувшиеся Леону лозунги предстали слоном на паутинных ногах с известной картины Дали. То есть, хоть и были написаны на стене, ровным счетом ничего не значили.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: