Виталий Медведь - Холодное блюдо

С этого момента, если тебе давали что-то, ты должен был взять это из рук и произнести положенное «беру и помню». Иначе соперник мог сказать «Бери и помни», вместо тебя. Это и был проигрыш. Ты забыл про игру!

С папой играть было интереснее и сложнее всего, потому что он почти никогда не забывал. И нужно было на время стать взрослой и терпеливой. И выждать хотя бы полчаса, а лучше — продержаться до вечера в надежде вставить свое «Бери и…».

Катя немедленно встала и ушла к себе в комнату. Там она написала на бумажке крупно «Беру и помню!» и положила листок у выхода. Затем доделала математику, почитала «Русскую Речь», сложила учебники и только тогда заглянула в зал. Папа расположился на полу с полуразобранной радиолой. Катя уселась рядом на корточки и принялась крутить в руках отвертку. Дождавшись, когда папа принялся шарить ладонью по линолеуму, она протянула ему инструмент. Папа буркнул «Угу». Не веря своему счастью, Катя выждала с замиранием секунду, и заулыбалась.

— Папа!

— У?!

— Бери и помни!!!

Похоже, папа обрадовался тому, что она его надула, еще больше нее. Он прижал ее к себе и даже попытался подбросить в воздух. И Катя подумала, что проигрывать — это иногда тоже весело!

Тренькнула личка.

> Можете проверить свой кошелек. Аванс за чистку переведен J.

Как же его бесили смайлики в переписке… Петр зашел на Poloniex и увидел, что да, сумма его биткойн-кошелька значительно изменилась. Курс битка последнее время не очень радовал, но все равно преимуществ использования для расчетов биржи криптовалют было немало.

> Да, вижу. Принято.

> Есть две просьбы. Мы с вами договаривались о фото после уборки. Я прошу вас сделать и отправить его сразу же! В ту же минуту. Это же не проблема?;)

> Это возможно.

> Номер тот же. Второе. Я помню, что время уборки вы определяете сами. Но… инсайдеры сообщают, что хозяйка послезавтра уезжает и очень надолго. Можно было бы убраться завтра? Подозреваю, что сегодня уже не получится.

Петр задумался. Инсайдеры, как же. Сама же, небось, Варашевой командировку оформляла. Или подписывала. Или муж твой. Однозначно соперница. Чем он рискует? Место заказчику неизвестно, точное время — тоже…

> Думаю, это тоже возможно. Когда поступит остальная сумма?

> Моментально после получения фото.

> Надеюсь, вы мою репутацию знаете?

> За обман плачу жизнью…

> Принято.

Комфортных вариантов засады снаружи Егор не нашел. В минус семь не особо полежишь в кустах сирени с фотоаппаратом, у которого объектив весит чуть меньше килограмма. Тем более, что в идеале ему нужно сопроводить министра с его пассией в ресторан, или куда они там собрались, и продолжить фотоохоту дальше.

Егор постучался в четыре из пяти квартир первого этажа, чьи окна выходили на нужную локацию. Отворившей старушке он был готов заплатить за час пребывания в два раза больше, чем она сама озвучила. Теперь он вольготно расположился на подтянутом к подоконнику кресле, аппарат позволял разглядеть любой прыщик на физиономии сходящих с крыльца, а авто в полной готовности ждало у подъезда…

Марго не соврала. В 20–01 дверь открылась и под свет фонаря вынырнула та, кого он ждал. А вот и… нет, не министр, возможно, шофер, хотя кто же возит… О боже! Затвор щелкал, не переставая!

Катя была одна. Она любила оставаться дома без родителей и всегда могла себя занять. Мама часто вечеровала, а папа иногда вообще не приходил ночевать, но зато потом, бывало, оставался на весь день.

На кухне стоял металлический электрочайник. Вернее, в теории это была кофеварка, Катя видела в одном из шкафов смешные алюминиевые фильтры, похожие на дурацкий расплюснутый дуршлаг, но использовалась она сугубо для кипячения «чайной» воды.

Приблизив к полированному боку чайника-кофейника свою физиономию, Катя немного покривлялась. В кем-то залапанных пальцами стенках жили искаженные предметы из мира зазеркалья — сахарницы, ложки, шторы…

Катя воткнула штепсель в розетку. Она очень любила короткий период с момента появления пузырьков до мгновения закипания, когда чайник начинал «шуметь». Папа называл это «пузырьково-пристеночное кипение». Это был особый, волшебный шум, который производил завораживающее действие. Он успокаивал и дарил чувство дома, спокойствия и защищенности. А если положить ухо на стол, то это гудение могло за несколько мгновений ввести в состояние дремоты.

В крышке у чайника была полупрозрачная пластмассовая вставка-пимпочка желто-коричневого цвета. И когда вода, наконец, закипала, она начинала булькать внутри этой шишки, сигнализируя: все, выключайте. Это казалось немножко магией, что вода сама тебя предупреждала, зная, когда ей уже хватит кипеть.

Сегодня мамы что-то не было слишком долго. За окном было уже совсем темно. Катя почитала, послушала, как длинный гудок в телефоне переходит в дробное пикание, побродила по комнатам, затем порассматривала картинки в детской энциклопедии. Потом совсем заскучала, сползла с кресла, подтянула колготки, и решила проверить, не идут ли мама или папа. Окна выходили на улицу, поэтому Катя направилась к двери. Сквозь замочную скважину был виден длинный коридор с зелеными стенами и желтая лампочка. Родителей не было. Катя поняла: нужно попробовать услышать шаги, и приложила к скважине ухо. Там выл ветер! Фуишшшшшуууууу… Фххууууииии… И от этого вытья Кате стало так гадко и противно, что она отдернулась от лакированной плоскости.

Спустя каких-то пять минут раздался звук ключа, Катя соскочила с подоконника и бросилась к двери, однако на полпути остановилась. Мама почему-то не включила свет, тихонько прикрыла дверь и привалилась к стене. Когда она начала сползать вниз, Катя не выдержала и бросилась к ней.

И тут мама разрыдалась. Обняла дочь и мокро заскулила ей в ухо.

— Катя, Катеееенька… Папы… Больше нет.

Катя не понимала. Мама никак не могла расстегнуть пуговицу плаща и вытирала слезы скользким платком с рисунком лошади.

— Милиция нашла его избитым. На папу напали и убили. Насмерть.

Насмерть. В Катиных ушах снова завыл противный, гадкий ветер…

За полчаса, что Петр наблюдал за точкой, в подворотню никто не вошел. Петр посмотрел на часы нырнул под арку. От долгого ожидания его начало подмораживать так, что пришлось поднять воротник, но стоило включиться, как тело бросило в жар, кровь загуляла и Петр ощутил традиционный прилив сил.

Варашева еще не вышла. Петр притормозил, сканируя взглядом пространство. Ни-ко-го.

Дверь отворилась и на крыльце, беседуя по телефону, возникла Варашева.