Илья Казаков - Девушка за спиной [сборник]

– Во клиника! – с восторгом сказал Алексей и пихнул меня. – А ты что молчишь?

– Вижу один выход, – ответил я.

– Какой? – спросил Никита с проблеском надежды.

– Ты пишешь им веселый, а ждешь их приезда грустный. Отсюда и разрыв матрицы. Надо было написать: приезжай прямо сейчас. Тогда были бы угрызения совести, а не вопросы.

– А если бы они все вместе приехали? – уточнил Никита. – Ты об этом не думал?

– Погоди, – сказал я и пошел в дом.

Зашел в кабинет и долго рылся в ящиках шкафа. Наконец нашел, что искал и пошел к ним.

Бутылка была уже пуста. Они открывали вторую.

Я надел ему алюминиевую медаль из моего институтского прошлого на шею и отсалютовал.

– Что это? – спросил Никита, и они начали читать вслух гравировку.

Там было написано: «За первое место в беге на средние дистанции».

– Отбор по Дарвину, – сказал я. – Кто первая приедет, той и приз.

– Круто! – крикнул Алексей. И подтолкнул нашего друга. – Давай пиши.

– Что писать? – спросил он, но ему уже становилось веселее.

– Рассылку свою.

– Я бы написал так, – сказал я. – Жду сегодня у меня, буду дома в десять.

– Жаркие! Зимние! Твои! – воскликнул Алексей.

– Зимние – это лишние, – сказал я. – Это летняя Олимпиада.

– Посмотри, как она на нас смотрит, – присвистнул Максим и показал, куда нужно было смотреть.

Рыжая. Красивая. Но не одна.

За их столиком было трое. Мужчина и две девушки. Он мог быть с ней. Она могла быть с ними. Они могли быть каждый по себе.

– Хорошая, – согласился я.

Я думал, только мы могли прийти в клуб к девяти вечера. Оказалось, что нет. Но мы пришли так рано, чтобы поужинать. А они сидели так, словно за их столом только одни девчонки – бутылка шампанского, и всё.

– Опять на нас смотрит, – отметил друг. – Что делать?

– Дождись, когда она из-за столика встанет, и перехватывай на обратном пути. Или подсаживайся, когда эти двое уйдут, – предложил Алексей. – Ты как маленький.

– Советы и я могу давать, – отрезал Максим. – Дело нехитрое. Главное – прочувствовать момент, меня это волнует. – Он снял очки, протер, снова надел. – Какой же у нее взгляд. Особенный.

Мы снова посмотрели туда. Я без очков про взгляд ничего конкретного сказать не мог. Выжидающе уставился на еще одного друга. Тот пожал плечами.

– Да. Необычно.

– А что необычного? – спросил я, не видя и не понимая.

– Вроде бы мимо тебя смотрит, а вроде и на тебя, – сказал Максим.

По-моему, он был уже влюблен. Магия ночного клуба, не иначе. Пусть даже пока только вечернего.

– Я когда в Лувре первый раз был, все «Джоконду» хотел увидеть, – вспомнил он и задумался.

Мы ждали.

– И что? – попробовал подтолкнуть его Алексей. – Увидел?

– Увидел, – кивнул Максим. – Там столько народа в зале. Все с фотоаппаратами, суета. Всё бурлит, а она просто смотрит на тебя и улыбается. Ей кроме тебя ни до кого дела нет, и ты это чувствуешь.

– Здóрово.

– Что здорово?! – рассердился Максим. – Да ни хрена не здорово! Я ушел, а она осталась.

– Ты боишься, – спросил я, – что сейчас тоже уйдешь, а она останется?

– Ну да, – сказал он. – Она такая красивая, что я трушу. Как школьник. – Взял стакан с виски на донышке, чтобы укрепиться духом. – Раньше не боялся, а как тридцать пять стукнуло, начал.

– Почему? – спросил Алексей. – Наоборот, мужчина в самом расцвете сил. – Посмотрел на него внимательно и добавил: – В меру упитанный. Симпатичный. Будь я девушкой, я бы тебе…

И завис.

Мы ждали. Ждали. Ждали. Когда надоело, я напомнил:

– Ну, мы ждем. Давай.

– Я бы тебе дал, – сказал Алексей. – То есть дала… бы. Дала бы.

– Прекрасный тост, – оценил я. – Лучший комплимент, который ты мог сделать другу.

– А ты? – спросил он.

– Я пошел, – сказал я и встал.

Они сидели и смотрели, как я иду, как сажусь за другой столик. Сложность была в том, что за ним не было еще одного стула, для меня. Надо было быстро и ловко подвинуть стул из-за соседнего столика. Так, чтобы это было одним движением – подвинуть и сесть.

– Добрый вечер, – сказал я бархатно. – Прошу прощения, что без спроса, но это вопрос жизни и смерти.

Мне повезло. Мужчина был адекватный и приветливый. Он даже улыбнулся. Можно было перейти к главному.

– В Средние века, – продолжал я, – или, наверное, даже позже, в эпоху Ренессанса, юноша редко мог объясниться в любви напрямую – из-за волнения. Тогда он посылал друга или гонца со своими словами любви. Потому что дева могла отвергнуть его чувства и он умер бы от разбитого сердца.

Они молчали. Это было плохим знаком.

Но рыжая девушка действительно смотрела особенно. Взгляд проникал в тебя, оставаясь при этом бесстрастным.

Я завелся. Сосредоточился на ней.

– Если вы не верите в любовь с первого взгляда, я уйду, – предложил я. – Чтобы время не терять.

У нее был такой нежный голос, что я понял: еще немного – и дружбе конец. Обычно как – либо взгляд, либо голос. А когда и то, и другое – легко пропасть. Так, что не сразу найдут. Хорошо, что у меня была прививка от таких случаев – семья.

– Со мной так было, – сказала она. – Я верю.

Мужчина на словах о любви погладил пальцем ладонь девушки. Другой девушки. Всё шло отлично.

– Там мой друг, – показал я. – Он увидел и умер. Или превратился в мрамор. Сидит, бездыханный, и не сводит глаз.

– С меня? – спросила девушка удивленно. Словно она не слышала меня. Или не верила.

Я показывал ему под столом, чтобы он подошел. Махал ладошкой, подзывая.

Он встал. Шел молодцом, походка была нормальной.

– Ну что? – спросили мы у него на следующий день. – Как?

– Женюсь. – Он улыбался, а мы одобрительно хлопали его по спине. Может быть, чтобы попытаться выбить из него эту мысль – и посмотреть, получится ли.

– На меня никто в жизни так не смотрел, – бредил он. – Я с ума от ее взгляда схожу. Смотрю на профиль – вроде бы холод и безразличие. Смотрю в оба глаза – там нежность. Дня не хочу терять.

– Ты, случайно, не того? – уточнил Алексей. – Не перенервничал?

– Я погнал, – сказал он, не слыша. – Она с работы отпросилась пораньше, поеду встречать.

– И она тоже так влюблена? Чтобы сходу замуж?

– Да, – сказал наш друг. И выглядел совершенно счастливым болваном. Убежал. Мы посмотрели ему вслед.

– Пропал дом, – подытожил Алексей.

– Рад за парня, – возразил я. – Накрыло по полной. А то тридцать пять прожил в здравом уме и памяти.

Через неделю мы сидели у Максима на кухне. Обсуждая предстоящую свадьбу.

Он как-то странно ерзал на стуле. Как ребенок, захотевший в туалет.

– Ну говори, – сказал я, не выдержав. – Что?

– Даже не знаю, как сказать, – выдавил он и посмотрел на нас. Взгляд был совершенно очумевший.

– Вы друг друга стоите, – сказал Алексей. – Ты всё твердишь, что у нее взгляд особенный, так ты ей сейчас не уступаешь.