Леонид Милош - Братья по крови

— Ух ты, какой крутой он у нас водитель! — усмехнулся Эдик и скомандовал: — Жора, Крест, быстро вылезайте и дуйте к школе, я там у поворота ему дорогу перекрою.　

Красный «Жигуль» резко рванул с места, проехав метров сто, свернул к зданию школы. Среди высоких и густых деревьев машину совсем не было видно.　

Черная «девятка», проехав плохой участок дороги, снова стремительно набрала скорость. Но тут из-за поворота прямо ей навстречу медленно вырулила красная легковушка. «Девятка», резко клюнув носом при торможении, требовательно засигналила, но «семерка» и не думала отворачивать. Водительская дверь «девятки» открылась.　

— Эй ты, козел, а ну, давай, живо с дороги!　

Сзади к «девятке» уже приближались две фигуры.　

— Ты чего, мужик, не понял меня! Давай быстро…　

Договорить Игорь не успел. Чей-то мощный кулак с такой силой рубанул по ребрам, что дыхание сразу сперло, а в глазах потемнело. Очнулся Игорь на заднем сиденье своей машины. На него пристально смотрела чья-то лысая физиономия.　

— Эй, в чем дело?　

— Сиди тихо, приятель, — угрожающе промолвил Эдик и скомандовал Жоре, который уже забрался за руль «девятки»: — Поехали, покатаемся.

— Мужики, вы чего?　

— Мужики на зоне вкалывают, а мы люди, понял, щенок?　

— Эдик??? Это ты!!! Ты чего, с ума съехал? Мои же ребята тебя потом…　

Эдик неожиданно схватил его двумя руками за уши и впился зубами ему в нос. Игорь дико взвыл и совсем по-детски стал отбрыкиваться от нападающего. Эдик со всей силы ударил его в живот, а потом несколько раз по лицу. Игорь жалобно заскулил, понимая, что попал в серьезные руки.　

— Ничего, потерпи немного, сейчас приедем, — сказал ему Эдик, и у Игоря совсем упало настроение.　

Нос от укуса кровоточил, а челюсть от удара была словно чужой.　

— Эдик…　

— Заткнись. Я же тебе, приятель, еще вчера сказал, что задница твоя мне понравилась, ты разве не понял? А ты о каких-то бабках базаришь. Я еще вчера понял, что трахну тебя, и губки у тебя такие пухленькие, как у бабы, ты, наверное, сосешь хорошо?　

Игорь с застывшим с глазах ужасом смотрел на Эдика.　

— Что ты собираешься со мной делать? — наконец испуганно пролепетал он.　

— Как что? — невозмутимо переспросил Эдик. — Трахну, а потом в реке утоплю.　

— Но… но, ты не сделаешь этого.　

Эдик как-то страшно и зло усмехнулся:　

— Сейчас увидишь.　

И Игорь понял, что он это сделает, что это только ему, Игорю, не хочется верить в это. А этот Эдик — натуральный зверюга, сделает с ним все, что угодно, заживо зубами загрызет…　

— Эдик… — ватный язык Игоря сковывал страх, — не надо… прошу тебя… не делай этого… я тебе заплачу… хочешь, эту тачку отдам, но только не убивай.　

— Поздно, приятель, поздно, — и помолчав немного для весомости, Эдик добавил, — слишком много свидетелей.　

— Нет, я не хочу… пустите меня…　

У Игоря началась истерика. Эдик снова врезал ему. Игорь закашлялся и согнулся, жалобно застонал:　

— Эдик… я все сделаю, ты слышишь… только не убивай…　

— Жизнь — дерьмо! — процедил сквозь зубы Эдик и смачно сплюнул.　

Две машины — черная «девятка», а за ней красная «семерка» подъехали к озеру, остановились. Песок, кругом сосны, поблизости ни одного домика. И тишина.　

— Давай, вылезай, — приказал Эдик, и сам первый вышел из машины.　

Петрович со страхом наблюдал за трясущимся и плачущим Игорем. Жора грубо вытащил того из машины. Игорь заметил Петровича:　

— Сука!.. Ты продал меня!.. Что ты наделал, они же меня убьют!　

— Убьем, но зато быстро и не больно, — спокойно подтвердил Эдик, и при этих словах Игорь совсем раскис.　

В руках у Эдика показался двуствольный обрез, щелкнул курок. При этом звуке Игорь замер, потом, как завороженный, опустился на колени перед Эдиком, застонал:　

— Не убивай… Эдик… прошу тебя… я на все согласен… только не убивай… прости меня.　

— Заткнись! И утри сопли, а то у меня не встанет: — Эдик повернулся к Кресту: — Дай ему помаду, пусть накрасится.　

Крест достал из кармана тюбик с помадой, протянул его Игорю. Тот, ничего не понимая, смотрел то на Эдика, то на Креста.　

— Давай, накрась губы, чтобы у меня лучше стоял, и снимай штаны, — приказал Эдик.　

Уже давно стемнело, но свет автомобильных фар хорошо освещал небольшую полянку между соснами. Петрович с ужасом наблюдал за происходящим. Сейчас перед ним был совсем не тот Игорь, которого он привык видеть — крутого, непобедимого. Это был жалкий, плачущий парнишка с совсем изменившимся лицом.　

— Ну, давай, живо крась губы! — глухо произнес Эдик. — Или я тебе эту штуку вставлю в задницу вместо моего члена, а она побольнее будет, можешь мне поверить.　

Игорь, со смертельным страхом в глазах глядя на направленные прямо ему в лицо стволы, трясущимися руками стал размазывать по губам ярко-красную помаду.　

— Снимай штаны и прекрати стонать!　

Игорь молча стал расстегивать брюки. Эдик, передав обрез Жоре, направился к Игорю, на ходу расстегивая ширинку.

— Ты не волнуйся, расслабься. Я вставлю неглубоко и быстро кончу. Тебе понравится…　

— А-а!!! Больно!!! — разрезал ночную темноту неожиданный крик Игоря.　

— Потерпи, дорогой, сейчас будет хорошо… О, да ты целяк, мой любимый, неужели тебя никто раньше не поимел… У-у! Как хорошо… кайф… Игорек… мой любимый.　

— Больно!., не могу больше… умираю…　

Игорь делал жалкие попытки освободиться, но Эдик крепко держал его, все энергичнее двигая бедрами.　

Вопреки обещанию, Эдик не кончал очень долго. Игорь беспомощно, еле слышно стонал. Наконец Эдик поднялся, стал не спеша застегивать брюки.　

— Ух ты, весь в крови! Целочку порвал! Приятно-то как. Крест, ты не хочешь его? Тебе понравится.　

— Да он и так чуть не умер, — отмахнулся Крест. Однополая любовь не вдохновляла Креста и на зоне.　

Игорь лежал на песке, скрючившись от невыносимой боли, и тихо плакал.　

— Ну что, надо кончать его, — спокойно произнес Эдик и посмотрел на Петровича. — Давай!　

Петрович нервно затряс головой:　

— Эдик, я не могу, все, что угодно, только не это…　

— Петрович, хочешь, я тебя тоже трахну? Тебе понравится.　

— Эдик, не надо, — взмолился Петрович. — Я исправлюсь… только не надо…　

— Ладно, не скули!　

Игоря подняли на ноги. Он, все еще размазывая сопли вперемешку со слезами, хныкал.　

— Сейчас твои мучения кончатся, Игорек.　

— Не надо… Эдик… я сделаю все, что ты скажешь… только не убивай. Я прошу тебя…　

— Сколько заплатишь?　

— Все… тачку… видик, деньги, пять штук, у меня дома лежат.　

— Это мало, приятель. Двести тысяч еще могли бы тебя спасти…　

— У меня столько нет.　

— Но у тебя же, Петрович нам сказал, целая мафия. Неужели у мафии нет таких денег? Андрюша, я верно говорю?