Леонид Милош - Братья по крови

Машина с ужасающей скоростью влетела в бампер грузовика. От такого удара дальнобойщик с прицепом даже развернуло и он, торопливо скрежеща тормозами, медленно завалился набок в кювет. В ту же секунду все было кончено…　

На кладбище было сыро и хмуро. Прошла осень, зима, но весна еще не успела заявить о себе с полной силой. По-зимнему зябко и темно.　

Где-то вверху на деревьях изредка переругивались птицы. А, может, они вовсе и не ругались, а тоже скорбели об умерших и их душах. Накрапывал совсем мелкий дождик.　

Серый «жигуль» медленно по узкой дорожке въехал на территорию кладбища и неуверенно пополз вперед. Пассажир, сидевший рядом с водителем, всматривался в ряды могил, явно кого-то искал, наконец, махнул рукой и велел водителю остановиться. Вышел. Не спеша взял с заднего сиденья цветы — ало-красные гвоздики, десять штук. Снова всмотрелся в большой широкий памятник из черного гранита. Ветер пронизывал и рвался под одежду. Мужчина поднял ворот пальто, запахнул его на груди и медленно пошел по рядам могил. Остановился у той, с огромным памятником. Постамент тоже застлан широкими большими плитами гранита, по бокам такие же гранитные столбики, на них толстенные провисающие цепи. Могила смотрелась траурно и величественно. Мужчина взглянул на три молодых, улыбающихся ему с фотографии на памятнике лица — в центре девушка, обнимающая двух парней. Все трое — радостные, счастливые. Мужчина чуть дольше задержал взгляд на выбитых готическим шрифтом словах: «Горчаков Сергей Владимирович».　

— Эх, Серега, Серега, — вздохнул мужчина, потом положил на траурный постамент цветы и про себя произнес: «Полгода не виделись, извини, раньше не мог, но все-таки разыскал тебя, навестил».　

Мужчина скорбно смотрел на обрамленный гранитом портрет друга. Здесь, на памятнике, тот был совсем юный. Таким же он был на старой фотографии, которая всегда стояла у него на рабочем столе в кабинете, когда еще существовал кооператив «Пластик стар». Только там он был вдвоем с женой. А здесь еще кто-то третий. Только сейчас мужчина понял, что этого второго парня Сергей тогда отрезал, на той фотке было даже незаметно. А если отрезал, значит, были свои причины, и вот смерть примирила всех троих. Ну и правильно, хоть на том свете пусть в мире и согласии живут. Мужчина внимательно всмотрелся в незнакомца, в эти мальчишеские черты лица — и вдруг внутри что-то напряглось, замерло. Где-то он его уже видел. Перевел взгляд на фамилию на памятнике: «Марголин Владимир Анатольевич». Марголин… Марголин… И тут мужчина все вспомнил — Афган.　

— Надо же! — тихо пробормотал он, — как тесен мир и среди живых и среди мертвых.　

Несколько минут мужчина стоял молча, с чувством выполненного долга. Глубокие морщины на его суровом лице разгладились, даже еле заметный косой шрам на подбородке и тот стал меньше. Потом он глубоко вздохнул, попрощался со всеми тремя и медленно побрел обратно к серой машине. Дождь накрапывал все сильнее, настойчивее…　

Помни о смерти (лат.).