Борис Кантор - Побег

— Если курица дичает, то она начинает летать, — размышлял вслух Миша. — И она вполне может залететь на сеновал… Где-то должна быть лестница.

— А ее дядя Коля отнес к хомутной починять. Я покажу.

Мы нашли лестницу рядом с хомутной. Миша принес ее в конюшню, поставил к сеновалу и поднялся.

— Нашел! — сказал он и спустился за котелком. — Там два гнезда. Хочешь подняться?

— Спускаться страшно, когда перекладины так редко, — ответил я ему.

— А я тебя подстрахую.

Я с трудом поднялся на сеновал. Гнезда были рядом, одно с другим, как и раньше, и я сказал об этом Мише.

— Две подружки, — ответил Миша, собирая яйца. — Но одна — заводила, потому что у нее шесть яиц, а у другой только пять. Мы еще сюда вернемся!

Поставив на место лестницу, мы зашли домой, отдали матери пять яиц, а с шестью отправились обратно в сельпо за хлебом и крючками. По дороге туда мы встретили четырех усталых городских жителей с котомками за плечами, которые остановили нас и начали расспрашивать, у кого можно поменять вещи на еду. Увидев наши яйца, они стали упрашивать поменять их на что-нибудь, но Миша сказал, что мы обязаны сдать их в сельпо, а больше у нас ничего нет.

Сельпо было закрыто. Рядом с ним на завалине сидели две пожилые женщины и старик городского вида с котомками в ногах. Миша разговорился с ними и узнал, что они из Осинников и тоже пришли менять вещи на еду.

— У нас и за деньги сейчас ничего не купишь, — сказал старик. — Может, здесь чего найдем?

Подошла продавщица, оглядела нас и открыла дверь.

— А вы еще рано за хлебом, — сказал она нам и повернулась к городским: — А вы, наверное, из города? У нас нет почти никаких продуктов за деньги. Только ржавая селедка и ржаные пряники.

Мы все вошли в магазин, и, пока продавщица занималась с городскими, мы с Мишей рассматривали крючки.

Старик и женщины купили селедку, от которой сильно воняло, и решили ждать хлеба. В сельпо можно было купить хлеб без карточек, но за двойную цену, если он оставался после того, как его забирали по карточкам рабочие промартели, учителя и работники сельсовета. У колхозников карточек не было, и они могли только покупать хлеб, тоже по двойной цене. Считалось, что колхозники получают зерно за трудодни от колхоза, однако после сдачи колхозом зерна государству им почти ничего не оставалось. А денег у большинства из них и вовсе не было.

Оставшись в сельпо одни, мы отдали продавщице яйца и, доплатив сколько-то рублей, купили десять разных крючков, пятьдесят метров намотанной на деревянную дощечку лески и три поводка. Молодая продавщица всё время очень дружелюбно разговаривала с Мишей, расспрашивала его о техникуме и будущей работе. Все говорили, что наш Миша — красавец. Мне было трудно об этом судить, но продавщица, которая назвалась Полиной, очень старалась ему понравиться. Она сказала, что ему не надо стоять в очереди за хлебом, а лучше прийти попозже: она отложит хлеб для него, — и даже предложила получить хлеб по его карточке на три дня вперед, что составляло полтора килограмма.

Сразу после прихода домой Миша решил пойти в лес за удилищами, а я настолько устал от беготни с самого утра, что мне хотелось только где-нибудь спрятаться от сильного ветра и отдохнуть. Я рассказал Мише, как пройти к густому тальнику в Сухом логу, где мы вырезали палку для моего лука, а сам пошел в сарай и снова принялся за выпиливание моего парусника.

Помня слова Миши, я старался не зажимать ножовку в руке, и она сразу пошла легко. Я быстро выпилил корпус парусника, просверлил отверстие для мачты и, услышав, что пришли из школы Валя и Аня, побежал сообщить им, что приехал Миша. Мне хотелось рассказать им эту новость первым, но оказалось, что кто-то в деревне уже сообщил, что приехал брат.

Из-за избушки около моста показались Иван и Надя с котомками. Они шли к мосту, держась за руки, что мне очень не понравилось. Но, подумав, я решил, что мне гораздо интереснее дружить с Колей, а Иван пусть дружит с кем угодно.

Мать дала всем по миске колбы со сметаной и по кусочку хлеба. Поев, я отправился в сарай и быстро заснул на соломе в окружении своих утят. Видимо, ветер утомил и их.

Меня разбудил голос Миши, и я вышел из сарая. Миша принес три окоренных удилища и хлеб. Он сел на завалинку приготовить удочки, и его окружили все дети и мать. Отец еще не пришел с работы. Миша рассказал, что продавщица Полина пригласила его в субботу в клуб на танцы.

— Там каждую субботу танцуют под гармошку, на которой Гена Прокопьев и Николай Васильев, наш почти сосед, играют по очереди, — сообщила Валя. — А Полина ходит с парнем из Малиновки. Ты, Миша, будь осторожен!

Валя знала о деревне больше всех нас. Как только она успевала всё узнавать? Она была очень любопытная, очень заводная и очень любила крутиться на табуретке перед зеркалом, когда уходила в школу, хотя ей было всего десять лет! И Аня, которая была старше на два года, всё время подгоняла ее, чтобы не опоздать.

Я расспросил Мишу о Сухом логе, кандыках и колбе. Оказалось, что трава там уже чуть ли не по колено, а кандыки уже отцвели. Миша принес немного колбы, но ее стебли были жесткие и почти несъедобные.

Пришел отец с котомкой за плечами и с каким-то свертком в руках.

— Здравствуй, сын! — сказал он, радостно обнимая поднявшегося с завалинки Мишу. — Надолго?

— В воскресенье, четвертого мая, нужно быть на месте. С понедельника начнутся зачеты, а потом экзамены и защита дипломной работы.

— Вот и хорошо! Подсобишь нам с посадкой, а то мы тут совсем закрутились.

Все заговорили, что и где сажать.

Отец подал мне сверток.

— Это тебе на день рождения!

Когда я развернул сверток из коричневой мешочной бумаги, там оказался топорик. Он был такой же, как настоящий топор, но маленький, легкий и очень острый. От счастья я не знал, что сказать, и только замычал от удовольствия.

Отец засмеялся, положил руку мне на плечо и проговорил:

— Обращайся с ним осторожно, не поруби себе ноги. Будешь помогать строить новый дом.

— А когда будем строить? — спросил я.

— Еще не скоро — успеешь научиться! А ты, Миша, на рыбалку собрался?

— Хотел рано утром порыбачить. Возьму с собой Ваню и Володю.

— Ниже подвесного моста, по дороге в леспромхоз, есть хороший омут. Я бы там рыбачил, — посоветовал ему отец. — Завтра нужно посадить картошку, а то земля скоро высохнет.

— Я принес скороспелки для посадки.

— Вот это подарок! — сказал отец. — Скороспелка нас очень выручит. Считай, на месяц раньше будем с картошкой.

Я подумал, что этот день — самый лучший в моей жизни! К этому времени ветер затих и облака полностью исчезли. Завтра будет хорошая погода для рыбалки.

Миша попросил нас с Иваном накопать червей, и мы пошли в огород, где был чернозем. Иван копал землю лопатой, а я собирал червей, разрыхляя комки земли. Некоторые черви были очень большие, но я всё равно брал их, хотя Иван сказал, что у нас нет крючков для таких больших червей. Я ответил, что утятам достанутся. Впервые после драки мы делали что-то вместе.