Джанет Уинтерсон - Не только апельсины [litres]

– Тебе придется уйти, – сказала она, вернувшись. – Я не потерплю тут демонов.

Куда мне было идти? Не к Элси, она была слишком больна, и никто из нашей общины не рискнул бы меня приютить. Если бы я пошла к Кэти, то навлекла бы на нее беду, а мои родственники, как и большинство родственников, были отвратительные.

– Мне некуда идти, – возразила я, последовав за ней на кухню.

– Дьявол заботится о своих, – бросила она в ответ, выталкивая меня.

Я знала, что мне не справиться, поэтому даже не пыталась. Я дам волю чувствам потом, когда будет безопасно. Пока я должна быть несгибаемой и белой. В морозные дни зимой земля белая, потом поднимается солнце, и иней тает…

– Тогда решено, – весело заявила я матери, изображая уверенность и безразличие. – В четверг я съеду.

– Куда? – подозрительно спросила она.

– Я тебе не скажу. Посмотрим, как дело пойдет.

– У тебя нет денег.

– Буду работать по вечерам и в выходные.

На самом деле я была до смерти перепугана и собиралась пожить у учительницы, которую до некоторой степени беспокоило происходящее. Я и раньше брала по субботам смены в передвижном фургончике мороженого. Теперь буду работать и по воскресеньям, чтобы со временем с ней расплатиться. Будет несладко, но не настолько, как здесь.

Я хотела забрать собаку, но знала, что мать мне не позволит, поэтому сложила в чемодан лишь книги и музыкальные инструменты, а сверху положила Библию. Беспокоила меня лишь мысль о том, вдруг придется работать во фруктовой палатке, где сплошь апельсины: испанские навелины, сочные яффа, спелые севильские.

«Ни за что! – утешала я себя. – Уж лучше с кишками возиться!»

В мое последнее утро дома я тщательно застелила постель, опорожнила мусорную корзину и неспешно брела за собакой, которую вывела погулять. В тот момент я не могла даже вообразить, что со мной станется, и мне было все равно. Это не Судный день, а просто еще одно утро.

Давным-давно, когда королевство было разделено на разные наделы – совсем как пароварка на отсеки, – люди гораздо серьезнее относились к путешествиям. Разумеется, возникали очевидные проблемы. Сколько еды с собой брать? Каких чудовищ можно встретить? Нужно ли брать запасную голубую тунику на случай мира или запасную красную на случай не-мира? И неочевидные проблемы, например: как быть с чародеем, который хочет о тебе заботиться?

В те дни магия имела большое значение, а сама земля изначально была продолжением мелового круга, который рисуешь вокруг себя, чтобы защититься от духов стихий и тому подобного. Теперь это вышло из моды, а жаль, потому что, когда кажется, что тебе угрожают, гораздо лучше сидеть в меловом круге, чем в газовой печи. Конечно, люди над тобой смеются, но люди над многим смеются, поэтому незачем принимать это на свой счет. Почему это помогает? Да потому, что принцип личного пространства всегда остается прежним, обрушился ли на тебя дух стихии или чье-то дурное настроение. Меловой круг сродни силовому полю, и если воображение у тебя не слишком живое, полезно иметь что-то материальное в напоминание.

Обучить волшебника очень непросто. Волшебники много лет должны провести в меловом круге, пока не научатся обходиться без него. Они понемногу наращивают свою силу: сперва в своем сердце, потом в своем теле, потом переносят ее в окружающий мир. Невозможно контролировать то, что вне тебя, пока не овладел своим собственным жизненным пространством. Невозможно что-то изменить, пока не поймешь субстанцию того, что хочешь изменить. Разумеется, люди стараются что-то изменить и по ходу корежат и калечат, но эта власть – от нечистого, и менять то, чего ты не понимаешь, – зло в истинном виде.

Долгое время Уиннет вообще не замечала странную птицу, которая следовала за ней, – черную птицу с огромными крыльями. Потом на целый вечер птица исчезла. Именно тем вечером Уиннет впервые увидела чародея. Чародей стоял напротив нее, по ту сторону быстрого ручья. Она распознала его по одежде и убежала бы, если бы чародей не обратился к ней, перекрикивая шум воды:

– Я знаю твое имя.

Испуганная, она замерла. Будь это так, она очутилась бы в ловушке. Имена имеют силу. Адам дал имена животным, и животные приходили на его зов.

– Я тебе не верю! – крикнула она в ответ.

Тогда чародей улыбнулся и предложил ей пересечь ручей, чтобы он мог кое-что прошептать ей на ухо. Она помотала головой, ведь за ручьем уж точно территория чародея, а тут она, по крайней мере, в безопасности.

– Без моей помощи тебе никогда не выйти из этого леса, – предостерег он, пока она пробиралась по илу и грязи.

Уиннет не удостоила его ответом. Снова спустилась ночь и на сей раз принесла с собой дождь, который шелестел в листве деревьев и бросал капли под ее навес. Потом на Уиннет напала армия водяных муравьев и заставила отступить еще дальше в темноту. К утру она совсем измучилась. Ее котомка с едой и сухой одеждой потерялась, и глядя на излучину реки, она сообразила, что практически вернулась на прежнее место. На другом берегу стоял, мягко улыбаясь, чародей.

– Я же тебе говорил.

Уиннет совсем не это хотелось услышать. Сев среди камышей, она мрачно задумалась.

Чародей на том берегу развел костер и достал котелок. Уиннет потянула носом воздух и обхватила руками коленки. Пахло как будто голубями.

– Я вегетарианка! – крикнула она, всматриваясь в его лицо.

– Так и я тоже, – довольно ответил он. – Я варю чечевичную похлебку с клецками, тут на несколько человек хватит.

Уиннет пришла в ужас. Откуда он знает? На нее нахлынули воспоминания о бабушке, о ее знаменитой чечевичной похлебке, о песнях у костра, когда мужчины уходили на охоту. Спрятав нос в воротник куртки, она постаралась не дышать.

– В твою тарелку кориандр положить? – снова окликнул чародей. – Свежий.

– Да! – крикнула Уиннет, охрипшая и растерянная. – Но есть я не буду, потому что ты меня отравишь.

– Да ни за что! – Чародей казался неподдельно шокированным.

– Откуда мне знать, можно ли тебе доверять? – В животе у Уиннет заурчало.

– Потому что я не знаю твоего имени. Если бы я знал, то давно бы перенес тебя сюда по воздуху. Так неприятно обедать одному, что скажешь?

Уиннет на несколько секунд задумалась, а затем заключила договор с чародеем. Она разделит с ним обед, потом он должен сказать, что ему надо, и они сыграют в игру – кто победит, получит желаемое. В залог своих добрых намерений он нарисовал для нее меловой круг с крошечным зазором, чтобы она смогла войти, когда пересечет ручей. Потом он перебросил мелок на ее берег. Это был шероховатый бурый камешек, и, крепко его сжимая, она неуверенно перешла по камням, прыгнула внутрь круга и замкнула его за собой.