Дэвид Лодж - Для англоманов: Мюриэл Спарк, и не только

Возвращается Поль, Гарвен идет следом.

— Я только что разговаривала с Катериной, — говорит Эльза. — Кто-нибудь из вас слышал наш разговор?

— Я нет, — говорит Гарвен.

— Я тоже, — говорит Поль. — А что?

— Я всего лишь задавалась вопросом, настоящая я или нет. Воображаемые лица не могут вести телефонные разговоры вне сознания воображающих.

— Кто сказал, что ты воображаемая? — говорит Поль. — Жаль, что это не так.

— Вот и прекрасно. Значит, все мы настоящие?

Поль смотрит на ее тень и говорит: — Ты стала настоящей. В этом все дело.

— Поль дошел до точки, и не удивительно, — говорит Гарвен.

— Тогда почему он не ляжет в больницу отдохнуть? — говорит Эльза.

— Мы тут подумали, Эльза, что вы могли бы подлечиться в другой больнице, про которую я знаю, она лучше, намного лучше прежней и совсем рядом, на Манхаттане, так что дети смогут каждый день вас проведывать. И Поль тоже. Там вы будете свободно приходить и уходить по собственному желанию. А если вам там не понравится, то в любую минуту сможете выписаться.

— Я не нуждаюсь в отдыхе, — говорит Эльза. — У меня хорошая, удобная квартира. Зачем мне сдалась какая-то клиника?

— Свободно уходить, — говорит Гарвен, — когда захочется, и…

— Вот только когда мне захочется, уйти будет трудно. Стоит мне там очутиться, как вы сможете предъявить свои надуманные доказательства и поставить меня перед выбором: либо я остаюсь добровольно, либо меня помещают в сумасшедший дом. Я не забыла моего прежнего аналитика в больнице на Лонг-Айленде. Он все время твердил «Или здесь, Эльза, или в Бельвью» [11] Бельвью — психиатрическая клиника в Нью-Йорке. . Нет уж, второго раза не будет. К тому же он погиб в автокатастрофе. И поделом.

— Эльза! — говорит Поль. — Это была трагедия. Он был очень хорошим психоаналитиком.

— Но так и не заметил моей роскошной тени.

— С какой стати ему было ее замечать? На тени не смотрят. Гарвен совершенно случайно…

— О нет, случай здесь ни при чем, — говорит Гарвен. — Просто я необычайно, удивительно наблюдателен.

— Это я и хотел сказать, Гарвен, — говорит Поль.

— Всякий, кому укажут на эту тень, — говорит Гарвен, — то есть всякий разбирающийся, например, в области парапсихологии, будет склонен признать, что Эльзу следовало бы изолировать для наблюдения.

— Знаю, — говорит Эльза, — что моя тень может стоить целое состояние. Но это гипотетически. К счастью, у меня есть деньги, и не гипотетические, а самые настоящие. Я могу купить кого угодно, в том числе вас.

— Здесь слишком жарко, — говорит Поль. — Я намерен исправить батареи, чтобы жить при умеренной температуре.

Звонит телефон. Эльза берет трубку. — Алло. О, это вы. Я звонила вам в магазин, но вас еще не было. Вы откуда звоните?.. Правда? Зачем?.. Я тут поговорила с мужем и дворецким. Муж по-прежнему считает вас шпионом Гельмутом Килем. Должна сказать, что вы действительно на него похожи. Только мы с ним были знакомы в далеком 1944 году, и он бы за эти годы постарел, верно? Муж думает, что я состояла в связи…

— Эльза! — говорит Поль.

— Мой муж — настоящий граф, — продолжает Эльза. — Дворецкий считает меня полоумной и грозится взять расчет. Что вы делаете нынешним вечером?

Поль выхватывает у нее телефон и с треском хлопает на рычаг.

— Гарвен, — говорит Эльза, — поднимите с пола газету, она нарушает общий порядок. Уборщицы сегодня не будет, так что вам придется справляться одному. Я выйду, мне нужно возвратить драгоценности «Ван Клифу».

— В сорок четвертом, — говорит Поль, — ты была милой и довольно мягкой.

Затененная своей тенью, она пересекает комнату по ковру. Вскоре из ее спальни доносятся звуки выдвигаемых и закрываемых ящичков, и, наконец, она деловой походкой покидает квартиру в доме на Ист-Ривер, а Гарвен и Поль остаются вдвоем в удушливой жаре зимнего утра.

— А знаете, Поль, — говорит Гарвен, глядя на Поля, сидящего с газетой в руке, — вы человек интересный. Вы сами могли бы стать объектом изучения.

— В каком смысле? — говорит Поль, поднимая на него глаза. «Теперь он за меня берется, — говорит он про себя, впадая в панику. — Теперь ему нужен я». — Не будем отвлекаться от Эльзы, — говорит он. — В ней наша проблема. Всему свое время. Как мы договорились на кухне, худший враг Эльзы — она сама, и лучшее для нее было бы сменить обстановку. Она…

— Интересный человек, — бормочет Гарвен.

Она топает ногой и говорит: — В самый раз, но какой у них жуткий вид.

— Вам нужно иметь больше сапожек, Эльза, — говорит он. — Все носят сапожки, с этим ничего не поделаешь.

— Вообще-то, Гельмут, я нечасто делаю то, что делают все. К тому же начинается потепление.

— Понимаю, понимаю.

— Мне нужно посоветоваться с мужем, — говорит она.

— Он здесь вчера был. Зашел поздороваться.

— Зашел прямо в магазин? Поль? Зачем?

— Попытался назначить мне свидание, — говорит продавец. — Он не захотел называть меня Мюллером, все время называл Килем. Попытался назначить свидание на вечер, но я ему сказал, что я не такой.

— Пьер, должно быть, унаследовал эту склонность от отца, — говорит Эльза.

— Ваш муж, — говорит продавец, тщательно выговаривая слова, — находится под впечатлением, будто в сорок четвертом году у меня с ним была нежная встреча, и он хочет повторить связь в порядке эксперимента, чтобы удостовериться, кто я такой. Я, однако, объяснил, что в сорок четвертом меня еще на свете не было.

— Вы лгун, — говорит Эльза. — Вы прекрасно знаете, Гельмут, что в сорок четвертом году были с нами в Англии, в Комплексе.

— В нашем положении, — говорит Гельмут Киль, — лгать невозможно. Хотите, я отложу сапожки, чтобы вы еще подумали, а хотите отправлю вам домой, чтобы вы показали их мужу?

— Отправьте домой, — говорит Эльза. — Текст напишите на подметках.

Он кивает. Она смеется.

— Так вы назначили Полю встречу? — говорит она.

— Нет. Но он говорит, что попытается снова. — Он перешагивает через ее тень и открывает ей дверь. Она сидит у окна и глядит на Ист-Ривер.

— Гарвен, — говорит Поль, — опасен. Он ходит за мной как тень.

— Я хочу выпить, — говорит она. — Сходи за льдом.

— Гарвен для меня опасен. Тебе трудно самой сходить? С утра до вечера просиживаешь у этого грёбаного окна, когда я в опасности. — Слово «грёбаный» он произносит как «гробаный».

— Сперва был Киль, теперь Гарвен. Тебе вечно кто-то угрожает.

— Гарвен теперь против меня. По крайней мере, говорит, что заинтересовался мной, — говорит Поль. — Когда такой тип говорит, что интересуется тобой, это опасно. Не сулит ничего хорошего.

Эльза начинает смеяться, словно за компанию с Пустотой за окном высоко над Ист-Ривер.

— Он говорил, что намерен от нас уйти, но так и не ушел. Я спрашивала себя почему. Теперь я знаю, — говорит она небу.