Маделин Уикхем - Удиви меня

– Может быть, ты и права, – кивает он. Но тут его лицо вновь напрягается: – Ты читала, что написала Джосс?

– Пока только пролистала, – признаюсь я, потупив взгляд.

Самый главный вопрос висит в воздухе между нами. Я знаю, Дэн сам так и не решится его задать. Делаю глубокий вдох, мысленно готовлю себя к любому ответу, каким бы он ни был:

– Ты думаешь, Джосс говорит правду?

– Не знаю, – говорит он отстраненно. В его глазах снова появляется та непроницаемая пелена, которая пугала меня в последние дни. – Ее слово против его слова. Все было так давно. Наверное, не стоит строить догадки.

– Но ты прочитал все, что она написала, – смотрю ему прямо в глаза. – Что ты думаешь?

Дэн выглядит еще более измученным:

– Мне не хочется говорить об этом с тобой. Все так…

– Постыдно, – безэмоционально отрезаю я. – Не так, какой представлялась моя семейка. Идеальная, купающаяся в деньгах?

Дэн морщится, но не вступает со мной в спор. М-да, моя семейка и вправду оказалась для Дэна драконом о двух головах. С одной стороны, мама со своими нелепыми обедами в стиле «Ну купи комбайн!» и бесконечные просмотры свадебного видео с подмигивающим и улыбающимся папочкой. С другой стороны, войны с адвокатами и попытки удерживать папочкино грязное белье в корзине.

– Я собираюсь прочитать все файлы по делу, – решительно заявляю я. – Все, что она написала, все, что она сказала. Каждое слово.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – качает головой Дэн.

– Не пытайся меня остановить, – отрезаю я. – Я должна знать. Не бойся, я не буду психовать. Ты ведь знаешь, что Джосс – это Линн? – добавляю я, обхватывая себя руками. Почему меня пробирает дрожь каждый раз, когда я думаю об этом? – Мои родители солгали мне.

– Я знаю, – кривит губы Дэн. – И это хуже всего. Я слышал, с каким удовольствием ты рассказывала о своей воображаемой подруге. Но при этом я знал… что твое детство было отравлено ложью.

– Все детство я чувствовала себя виноватой. Когда твои родители убеждают тебя, что иметь воображаемую подругу – это постыдно и глупо… – Мои ладони сами сжимаются в кулаки. – Никогда им не прощу!

Поднимаю глаза на Дэна и вижу, что он смотрит на меня с тревогой во взгляде.

– Не перегибай палку, Сильви. Не позволяй обиде свести себя с ума. Я понимаю, что новости шокировали тебя. Но это же твой папа, помнишь? Ты любила его!

Снова думаю о папе. Пытаюсь вспомнить свои чувства к нему. Жду знакомого потока любви и обожания, скорби и сожаления, немой ярости за то, что его отняли у нас. Но ничего не происходит. Как будто я розетка и меня отрубили от живительно потока электричества.

– Может, и любила, – наблюдаю, как парень на роликовых коньках рассекает по парку, словно мчится наперегонки с ветром. – Может, когда-нибудь полюблю снова. Это все, что я могу сейчас сказать. – Наклоняю голову набок и долго смотрю на Дэна. – Я не понимала, что произошло между тобой и папой. Не понимала, почему ты себя так вел. Теперь я знаю.

– Я думал, что хорошо скрывал свои чувства, – криво улыбается Дэн.

– Не настолько хорошо, – отвечаю ему такой же улыбкой, но внутри отматываю назад все года. Дэн познакомился со мной, с моей семьей, был в хороших отношениях с моими родителями. И вот он узнает правду и становится мальчиком на побегушках у тирана-самодура. И все ради меня. – Не могу даже представить, каково тебе было.

– Ты знаешь, сначала я тоже идеализировал твоего отца, по-своему, – говорит Дэн, отводя глаза. – Он казался мне героем. Но потом всплыли ужасные новости. Сказать, что я был шокирован, – это ничего не сказать. А уж если они меня выбили из колеи, то я боялся, что будет, если обо всем узнаешь ты. Сначала я страстно хотел защитить твоего отца. Думал, это только сблизит нас с ним. Но… – он выдает глухой смешок. – Давай просто скажем: это нас не сблизило.

Безрадостно киваю:

– Я знаю. Читала письма.

– Ему не понравилось, что я сумел разглядеть то, что скрывалось за его внешним глянцем, – медленно проговаривает Дэн. – Что сумел не вестись на обложку и докопаться до сути.

Крики и визги счастливых детей прерывают нас; гурьба прытких детишек несется по парку в нашу сторону, каждый с воздушным шариком в руке, как будто все они разом решили улететь в страну Оз. Анна и Тесса, завидев нас с Дэном, с громким визгом бросаются к нам, будто мы не виделись целую неделю.

– Мамочка, ты поранилась! – испуганно ойкает Тесса, когда я обнимаю ее.

– Всего лишь маленькая царапинка, – заверяю я ее. – Я наклею пластырь, и все пройдет.

– Эй, смотрите все! Это мой папа! – Анна указывает на Дэна, и все остальные детишки в послушном изумлении раскрывают рты, как будто Дэн кинозвезда или певец, хотя они и так видят его почти каждый день в школе. Остальные родители тоже собрались вместе.

– Пойдем к ним? – Мой родительский радар настраивается на частоту «лучший детский праздник – строго контролируемый праздник». – Может, им понадобится наша помощь? Ну там столы накрыть и…

– Нет-нет, они справятся сами, – уверяет меня Дэн.

Девочки с друзьями наперегонки несутся в чайный шатер – огромный тент, растянутый на лужайке, настоящая пещера сокровищ для маленьких детей (леденцы, печенье и пирожные сами собой разумеются). Я слышу, как Тесса хвастается другим детям: «Моя мама всегда лазает по лестницам!»

Мы с Дэном смотрим друг на друга по-новому. Непроницаемая пелена спала с глаз Дэна, в глубине его голубых глаз светится честность. Теперь, когда между нами не стоит страшная тайна моего отца, все будет по-другому. Я буду заново узнавать Дэна, изучать его каждый день нашего бесконечного шестидесятивосьмилетнего брака. Я люблю Дэна, я хочу узнать о нем больше. Моей главной ошибкой было полагать, что я знаю о нем все. Невозможно знать все о другом человеке. Но, как сказал Джон: «Любить – значит видеть в другом человеке великую тайну и стараться ее постичь».

Это мой Дэн. Мой муж. Солнце в моей Солнечной системе. Когда-то его затмевало другое, показное солнце. Не стану врать себе, когда я сравнивала Дэна и папу в своих собственных мыслях, Дэн все равно оставался в тени… Но теперь я знаю, Дэн – все для меня. И солнце, и луна, и звезды. Мой герой. Настоящий герой.

– Сильви? – Обеспокоенный голос Дэна возвращает меня к реальности. Почему он на меня так смотрит?

И тут понимаю, что слезы опять ручьем текут по моему лицу.

– Прости, – сглатываю я, утирая слезы. – Я просто думала… Ну, ты знаешь… О нас.

– О нас, – эхом отзывается он. Но это совсем не тот тон, каким мы раньше предугадывали мысли друг друга и заканчивали предложения. Я вижу в глазах Дэна это новое понимание. Понимание того, что мы разные. Что мы не обязаны знать все друг о друге.