Том Кроссхилл - Кошачий король Гаваны [litres]

Музыка стихла. Загремели аплодисменты. Тут и там раздавались одобрительные возгласы.

Мы с Аной обнялись. На миг мне стало все равно, что произошло между нами прошлой ночью.

– Спасибо, танцоры, – сказал ведущий. – Давайте послушаем жюри!

– Думаю, мы можем сесть, – сказал я Ане.

– Подожди, – возразила она. – А то будем выглядеть как лузеры.

Кубинцы присоединились к нам. Они переговаривались и смеялись.

Обсуждение заняло больше времени, чем я ожидал. Затем ведущий обернулся к нам с загадочным видом:

– Сегодня мы увидели прекрасных танцоров. Эта пара, – указал он на кубинцев, – обладает исключительной техникой. Они показали отличное шоу. – Публика захлопала. Я присоединился к ней, нацепив улыбку. – Однако! – воздел палец ведущий, прямо как Фидель, обличающий империалистов. – У нас не соревнования по акробатике. Главное в касино – это чуткость партнеров друг к другу! Музыка! Веселье! Вот почему в сегодняшнем состязании победила… эта молодая пара! – И он указал на нас.

– Серьезно? – изумленно переспросил я.

Ана рассмеялась.

Это все казалось ошибкой, шуткой. Но зрители так не думали.

Они захлопали, громко приветствуя нас. И танцоры-кубинцы тоже.

Мы с Аной обнялись. Помахали толпе, а потом пошли к сцене за призом. Я думал, ведущий проверит наши документы, но он без колебаний вручил нам внушительную бутылку рома.

Когда мы вернулись к столику, снова зазвучала музыка. Никто больше не обращал на нас внимания. Никто, кроме Йосвани, Пабло и Родриго. Они встали, похлопали меня по спине и обняли смеющуюся Ану.

– Отлично, – похвалил Родриго.

– Вижу, ты и правда чему-то научился, – заметил Пабло.

– Я знал, что у тебя получится, – улыбнулся Йосвани.

– Правда? – спросил я.

– В общем-то соперников у вас не было, – махнул кузен на кубинскую пару. – У Осмела хорошая техника, но музыку он не слышит.

– Вот как!

– Но выступил ты хорошо. Серьезно, брат, теперь ты уже не такой паршивый танцор.

– Спасибо, – хмыкнул я. – Мой кузен определенно умел сделать комплимент.

– Ана, а ты просто чудо, – продолжил Йосвани. – Еще потанцевать хочешь?

Девушка просияла:

– Конечно.

Только они ушли, как Пабло тоже встал:

– Принесу нам чего-нибудь выпить.

Я почти предложил ему свой выигрыш, но сообразил, что поить Пабло ромом не самая лучшая мысль. Поэтому промолчал и остался с Родриго.

– Это редкость, когда иностранцы хорошо танцуют, – сказал он мне.

Глядя на танцпол, я с ним согласился. Приезжие выделялись не только одеждой и сложением. Хаотичные взмахи руками, деревянные торсы, неверные шаги. Если хотите помучить кого-то в стиле «Заводного апельсина», то зафиксируйте его и заставьте час смотреть на танцующих сальсу «тыждруков».

– Это все наживное, – ответил я. – В Нью-Йорке много хороших танцоров. И не все из них латиносы.

– Конечно, – согласился Родриго. – Вот почему я так рад тебя встретить. Ты слышал о «Касинеро Мундиаль»?

Я покачал головой.

– Это телепрограмма, большое соревнование по касино. В этом году мы снимаем в крепости Ла-Кабанья, через три недели.

– Правда?

– Я организатор. Вы хотели бы поучаствовать?

Я подумал, что ослышался:

– Нас? На телевидение?

Родриго кивнул:

– Каждый год мы приглашаем несколько иностранных пар. Зрителям нравится.

Мне казалось, что я на сегодня уже распрощался со страхом, но теперь он обрушился на меня как старый друг.

– Э…

В голове зазвенел голос Йосвани: «Серьезно, брат, теперь ты уже не такой паршивый танцор».

– Конечно, – ответил я. – То есть я поговорю с Аной.

– Превосходно. – Родриго передал мне свою визитку. – Позвони на следующей неделе, обсудим детали.

Когда Пабло вернулся, я пошел искать Ану. Мне не терпелось увидеть лицо Йосвани, когда он узнает, что нас пригласили на ТВ-шоу.

Но их нигде не было. Сыграли уже четыре или пять песен, но ни ее, ни Йосвани я на танцполе не нашел. Я бродил по саду, среди столов, проталкивался сквозь толпу, искал их повсюду, но безуспешно.

Наконец я нашел тихое место у сцены и прислонился к белой каменной балюстраде с видом на море. Там я их и увидел.

Они были в глубине сада. Возвращались из фальшивого каменного замка, бок о бок, так близко, что их плечи соприкасались. Поглядывали друг на друга и изо всех сил сдерживали улыбки.

Ана остановилась, осознав, что блуза выбилась из-за пояса, огляделась и поспешно заправила ее обратно в джинсы.

Йосвани что-то сказал. Она рассмеялась и шлепнула его по руке.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Не помню, как я ушел из «Милочо». Кажется, брел всю дорогу пешком по Малекону, ничего перед собой не видя и не обращая внимания на водные брызги. Но в какой-то момент я все же поймал машину.

Следующее, что помнил, – как барабанил в дверь Рафаэлы уже глубоко за полночь. Барабанил до тех пор, пока она наконец, не выглянула наружу и резко спросила:

– Кто там?

Потом Рафаэла увидела меня, и ее взгляд смягчился.

– Рик! Милый, что с тобой стряслось?

Пожалуй, я и правда выглядел так, будто со мной что-то стряслось.

– Простите, Рафаэла. Мне нужен адрес Рикардо, друга мамы. Где он живет?

Рафаэла долго меня разглядывала, закусив губу. Затем сказала: «Подожди» – и исчезла, так и оставив дверь прикрытой. Минуту спустя женщина вернулась и подала мне сквозь щель листок бумаги:

– Я собиралась его отдать, но мне показалось, что тебе не очень интересно.

– Мне нужно уехать. Убраться из Гаваны. Посетить родной город мамы.

Рафаэла кивнула, но не стала открывать дверь. У меня сложилось впечатление, что ей было не по себе. На миг я представил, как выгляжу со стороны, но секунду спустя эту мысль смел темный вихрь внутри меня.

– Спасибо, Рафаэла. Простите, что побеспокоил. Спокойной ночи.

– Рик, – окликнула женщина, когда я уже был на полпути к своей квартире. – Еще кое-что.

Я обернулся. Она вышла в коридор, но дверь закрывать не стала.

– Когда я последний раз его видела, с Рикардо было опасно общаться. Это Куба, не забывай, – предупредила она меня.

Мой автобус в Тринидад отправлялся жарким летним днем.

Каждый вентилятор в квартире Хуаниты работал на полную мощь. Все шторы были опущены. На улице – тридцать два градуса в тени. Я все утро пролежал на холодном каменном полу с мокрым полотенцем на лице. А когда притащился на кухню за соком из холодильника, то увидел, что декоративная свеча над раковиной поникла набок как садовый шланг (честно говоря, не это сравнение пришло на ум первым).

– Не глупи, – сказала Хуанита днем, когда я выкатил чемодан в гостиную. – Подожди день или два. Пусть станет попрохладнее.