Кейси Уэст - Повезет в любви [litres]

– В смысле, что это значит?

– Ты поиграла бровями.

– Это значит – он тебе нравится.

– Нет, не нравится, – парировала я, покраснев. – Даже если бы нравился, это не взаимно.

– Подожди, так нравится? – уточнила Блэр.

– Нет, между нами ничего нет! – возразила я.

– А ты хочешь, чтобы было, – сказала Элиз.

– Нет, мы просто друзья по зоопарку.

– Друзья по зоопарку? Звучит как в детском мультфильме, – отметила Элиз. – Ну лучше бы, чтобы ничего не было. Я только что рассталась со своим парнем ради нашего договора. Тебе теперь нельзя нарушать правила.

– Я думала, ты рассталась с ним из‐за маленькой головы.

– Ну, из‐за этого тоже.

– Ты выяснила, как называется раунд в боулинге? – спросила Блэр.

– Что? О. – Я снова подняла телефон и просмотрела список терминов до конца. – Нет. Нам нужен сайт «Боулинг для чайников», потому что здесь указаны термины для профессиональных игроков. Все будет хорошо, – добавила я и похлопала Блэр по руке. – Они не так уж и долго будут думать, что мы глупые.

Блэр засмеялась, а это был хороший знак. Иногда из‐за таких комментариев она уходила в глухую оборону. Вскоре Блэр заехала на парковку и нашла там место, чтобы поставить машину.

– Сколько партий хотите? – спросил парень за стойкой.

Мы с Элиз переглянулись и одновременно воскликнули:

– Партии!

И расхохотались. Блэр уставилась на парня.

– Именно так называется раунд в боулинге? Партия?

Джерри (судя по указанному на бейджике имени) пришел в замешательство.

– Да…

– Можно нам две партии? – спросила я. – А потом вы добавите еще, если мы захотим продолжить игру?

– Конечно. Или можете забронировать дорожку на час и играть столько партий, сколько хотите.

– Да, на час было бы здорово. Согласны? – спросила я подруг.

Они пожали плечами и кивнули.

– Давайте час. – Я оглянулась на ряд дорожек и посмотрела на номер у дальней стены. – На тринадцатой дорожке.

– Счастливое число тринадцать.

Я не считала тринадцать счастливым числом, но до сих пор помнила все те числа. Тот билет навсегда запечатлелся в моей памяти. 2, 15, 23, 75, 33, 7. Может, надо было выбрать одну из тех дорожек? Мне казалось, я задолжала тем числам за то, что они сделали для меня.

– Тридцать один доллар шестьдесят семь центов, – озвучил Джерри.

Я подняла руку:

– Я заплачу.

Я достала кредитку, которой предстояло выручать меня, пока на банковский счет не поступят деньги.

– Но это мы должны тебя развлекать, – сказала Элиз. – В твой день рождения.

– Вы меня развлекаете. Просто плачу за это я. Элиз обняла меня сбоку.

– Тогда мы купим тебе мороженое.

– Договорились, – сказала я.

Мы взяли ботинки и направились к тринадцатой дорожке.

Мы ужасно играли в боулинг. Даже хуже, чем ужасно. Вероятно, сопливые младенцы играли лучше нас. Ладно, возможно, не все из нас играли настолько плохо. Элиз более-менее справлялась. Выбила один страйк. Но нам с Блэр это вообще не светило. Когда час подходил к концу, Блэр спросила:

– Ты засчитаешь страйк Элиз за тот, что хотела сегодня выбить?

– Конечно, засчитаю, – сказала я, поднимая шар к подбородку и смотря на дорожку.

Элиз ударила меня по заднице.

– Удачи, Бэтмен.

Я засмеялась и сделала три шага вперед, а потом чуть не споткнулась, услышав где‐то слева смех. Я посмотрела туда и увидела через несколько дорожек от нас Трину и ее подруг.

– Это значит, мы тоже крутые? – спросила Элиз. – Если занимаемся тем же, чем занимаются в субботу вечером популярные девчонки?

– Именно это и значит, – ответила я.

– Я все еще не понимаю, почему вам так важно, крутые мы или нет, – заспорила Блэр. – Потому что мы настолько далеки от крутости, что нам не следует даже задумываться о том, как стать такими.

Я засмеялась и бросила шар. Он сбил всего четыре кегли.

– Мне кажется, я только что выбила зубы бабушки, – сказала я.

Элиз держала руки над вентиляцией возвратника шаров, из которого дул холодный воздух.

– Мне кажется, Мэдди теперь крутая, – сообщила она.

– Я только что использовала в предложении слова «зубы бабушки». Так что ты ошибаешься.

– Нет, я в том смысле, что у тебя есть деньги. Это добавляет к твоему счету как минимум сто очков.

– Сотню? – спросила Блэр. – Из скольких? Как по мне, сто – максимальный балл. Так что, добавляя сотню, ты говоришь, что до этого она была на нуле.

Я улыбнулась и кивнула:

– Наверное, так и было.

Блэр закатила глаза.

– Но даже тридцать миллионов не дадут мне идеальный счет, – прошептала я и взяла шар для второго броска.

В этот раз шар попал в желоб, медленно покатился вдоль дорожки и с глухим звуком упал вниз, не задев кегли. – Ноль! – крикнула я. – Конечно.

Элиз вскользь кинула взгляд на другую дорожку. Я тоже, но на нас никто не обращал внимания.

– Нули на всю жизнь, – сказала Блэр.

Я засмеялась:

– Пойдем за мороженым, которое вы мне обещали.

– Слава богу, эта игра закончилась, – сказала Блэр.

Я подхватила Блэр и Элиз под руки и посмотрела на компанию девушек, мимо которой мы проходили. Казалось, они совсем от нас не отличались. Возможно, мы все по‐своему были нулями. Вдруг они показались мне… более приземленными, что ли. Возможно, все это время, пока я считала их выше нас, они находились с нами на одном уровне.

В ПОНЕДЕЛЬНИК В ШКОЛЕ первой ко мне подошла рыжая девчонка с брекетами. Она бросила на меня взгляд, когда мы с подругами шли по коридору, а затем внимательно присмотрелась.

– Эй! Я тебя вчера видела. Поздравляю!

Я озадаченно ей помахала и пошла дальше. Затем ко мне обратился парень, с которым два года назад мы ходили вместе на математику. Его звали Линкольн.

– Сказали, ты учишься в нашей школе. Я ушам своим не поверил. Но вот ты здесь. Дашь в долг пять баксов?

Он рассмеялся собственной шутке и проследил за мной взглядом, когда я пошла дальше. Вдруг на мой телефон начали приходить оповещения. Ученики нашей школы принялись закидывать меня поздравлениями. Количество подписчиков на каждом аккаунте росло в геометрической прогрессии. Я бросилась за ближайший угол и набрала маму. Она ответила после четвертого гудка.

– Привет, детка, я на работе, так что давай побыстрее.

– В новостях все рассказали?

– Что?

– Тот звонивший репортер? Ты же сказала ему, что я не хочу давать интервью, так?

– Да, конечно.

– Кажется, они все равно пошли на это.

Она проворчала:

– О, нет. Я не думала, что они расскажут об этом без интервью.

– Почему они ждали целую неделю, чтобы пустить это в эфир?

– Я не смотрела новости. Возможно, снимали другие интервью и должны были их согласовать или проверить факты. Не знаю. Ты в порядке? – спросила мама.