Владимир Сагалов - Твоя Шамбала

…Фильм внезапно прервался. Заданный Георгом вопрос вернул Штефана из кинотеатра, в котором он представлял себе просмотр фильма о детстве своего деда.

– Штефан, ты слышишь меня? Я говорю, горячего давай подолью, а то остыл чай-то уже.

– Ой, да-да, конечно. Я просто так был увлечён твоим рассказом. Продолжай, пожалуйста, – приняв наполненную свежим, ароматным чаем чашку, попросил Штефан.

…Через несколько месяцев, возможно, по причине падающего спроса на клавишные инструменты и, как следствие, плохого финансового положения на фабрике, вся семья Шелленбергов перебралась в Люксембург; там отец Вальтера имел ещё одну фабрику. Поэтому с ним во времена моего детства я больше не встречался. Но позже жизнь пересекла нас вновь, и даже дважды. Уже будучи студентом, когда я поступил на факультет истории и археологии в университете города Гейдельберг, мы с группой друзей, занимаясь римской эпохой, решили посетить Рейнский краеведческий музей и поехали в Бонн. Этот музей являлся одним из старейших в регионе и имел богатый запас археологических изысканий римского присутствия на территории Рейнского региона. В Бонне я и ещё двое моих друзей зашли вечером выпить пива в одну небольшую забегаловку. В помещении были заняты всего два столика, и, долго не раздумывая, мы заняли большой стол в углу и взяли по одному маленькому пиву. На большее денег не было, и мы смаковали пиво маленькими глотками, чувствуя на себе взгляд хозяина, который недовольно наблюдал за тем, что в наших кружках не убывало, а новые заказы не предвиделись. После увиденного днём в музее между нами завязалась интересная беседа, и я даже не заметил, как в заведение вошла ещё одна группа студентов, которые расположились за соседним столиком. Наш разговор прервал один из пришедших молодых людей, спросивший разрешения взять от нашего стола пустой стул, которого не хватало их компании. Мы все дружно прервали наш разговор и обернулись к парню. Оглядев его, я заметил, что он пристально глядел на меня, а его лицо было мне очень знакомо. Его взгляд говорил то же самое. Он придвинул стул к своему столу, сел на него, но тут же обернулся и, вновь посмотрев на меня, встал.

– Извините. Мы знакомы? Я уверен, что мы знакомы, но не могу вспомнить, где мы встречались.

Я также перебирал в голове все возможные варианты с картинками лиц, которые я когда-либо встречал. Но что-то говорило мне – это не могла быть просто встреча где-нибудь; это не было просто мимо проходящее лицо, это было общение, мы хорошо знали друг друга, но когда-то очень давно. В его голове происходило то же самое, я видел это в его глазах.

– Саарбрюккен!! Точно! Я вспомнил! – воскликнул он и обратился к своей компании, в которой так же были девушки, и одна из них, как я позже узнал, была с ним. Он попросил прощения у своих друзей, объяснив им, что уверен в том, что встретил знакомого из детства, и вновь повернул свой стул к нашему. В этот момент меня тоже осенило.

– Вальтер!! Точно, Вальтер!! Я тебя вспомнил!

– А ты тот… – он закинул голову и, глядя на колесо от телеги, которое висело над нашим столом, вновь воскликнул: – Георг! Маленький Георг! Ты как очутился здесь, в Бонне?

Я встал, мы пожали руки и представили своих друзей друг другу.

– Давайте сдвинем столы и повеселимся вместе. Вот это встреча! Как я рад. После нашего переезда из Саарбрюккена я ни разу там не был, но, кстати, должен сказать, что в ближайшее время собирался навестить город нашего детства, – передвигая стулья, говорил Вальтер.

– А я с друзьями в Бонне, по учёбе, мы все учимся в одной группе. Будущие археологи и историки.

– Где же вы в Бонне нашли такое учебное заведение, которое преподаёт такие науки?

– Мы учимся в Гейдельберге, а в Бонн мы приехали в музей.

Все вновь уселись, перезнакомились, и, на нашу удачу, Вальтер встал и громко всем заявил:

– В честь нашей встречи я сегодня угощаю. Весь вечер!

Такое высказывание было воспринято на ура, и все восторженно загудели. Вальтер поговорил со своей девушкой и подсел ко мне.

– Так, Георг, я буду сидеть рядом с тобой, потому что нам нужно многое вспомнить. Давай рассказывай о себе. Последнее, что я помню, – это маленький Георг, стоявший с высушенным крабом в руке. Давай рассказывай, как живёшь, чем интересуешься, и всё, что считаешь нужным и интересным, всё рассказывай.

Я рассказал ему о моей жизни, о родителях и о том, как мой отец, тяжело работая с утра до ночи, накопил денег, с помощью которых я получил возможность записаться в университет. О том, что через месяц моего пребывания в Гейдельберге мой отец умер от многочисленных болезней, которые он носил в себе, не считая нужным расходовать деньги на лечение. Он всё откладывал для моего обучения. Рассказал, что в частном порядке изучаю китайский, хинди и ещё немного русский. Потому что кроме истории и археологии языки мне даются очень легко, и поэтому использую любую возможность полистать словарь или разговорник. Тогда я и думать не думал, что именно эти три языка и упоминание о них Вальтеру сначала поставят меня на грань гибели, но затем помогут мне выжить в самые критические годы моей жизни.

Вальтер встал, и, подняв кружку с пивом, громко объявил:

– Друзья! Я хочу. Нет, я просто считаю своей обязанностью. Обязанностью немца и патриота великой Германии выпить в честь таких отцов немецкого отечества, как отец моего друга Георга. Только что я узнал от моего друга о том, что его отец положил свою жизнь, работая с утра до ночи, за возможность получить место в университете для своего сына Георга. Это делает меня гордым быть немцем, по причине того, что в нашем отечестве есть такие люди, как отец Георга. Нам нужны такие люди. И мы, молодое поколение великой Германии, отблагодарим таких отцов, укрепляя и возвеличивая нашу страну трудом и очищением немецкой крови от грязных серых пиявок, присосавшихся к нашей чистой арийской расе! – он залпом выпил всю кружку пива, поднял её над головой и добавил: – За моего друга Георга!!

Все его друзья встали и повторили за Вальтером. Мои друзья остались сидеть, переглядываясь и косясь на меня с недоумением.

До того момента я не сталкивался так близко с поклонниками Гитлера. Меня, как и моих друзей, политика не интересовала, и мы старались избегать подобных собраний, которых становилось всё больше и больше. Поклонники Гитлера в то время были почти в каждой семье и в каждой компании. Но для меня это шло как-то параллельно моей жизни, я старался с этим не пересекаться. Не потому, что я не поддерживал Гитлера. Просто потому, что я этим просто не интересовался и не хотел интересоваться. К счастью, все мои друзья придерживались такой же линии. Хотя практически каждый день приходилось общаться с ребятами, которые восхваляли Гитлера и регулярно приглашали меня посетить очередное собрание, организованное НСДАП. Эта партия или это движение затягивало молодёжь с головой в партийную деятельность, а также, как ты и сам знаешь, в «Гитлерюгенд». Тогда никто сильно не задумывался о том, что из всего этого выйдет. Для коричневорубашечников были открыты многие двери в различных сферах социальной жизни. И это не могло не привлекать. Все только и говорили о великой германской нации, о величайшем будущем нашей страны и о неизбежности прихода Гитлера к власти; после чего нам больше никогда не придётся голодать и не знать, где заработать хоть немного денег на покупку пищи или того же мыла. Конечно, всё это было очень интересно и заманчиво, но я имел совершенно другие интересы. Должен признаться, что один раз, в моё студенческое время, я чуть не надел коричневую рубашку.