Ирина Биркитт - Блондинки в шоколаде, или Психология Барби

После той ночи на моей кухне я не видела Игоря столь красноречивым и романтичным. Я часто приезжала в их уютный загородный дом, где проводила выходные и отогревалась душой.

– Белка, это такое счастье, когда ты знаешь привычки домашних настолько, что тебе не надо заглядывать в комнату, чтобы узнать, чем занимается твой муж, ребенок или мама. Вот Ярик, например, сейчас где-то шкодит, – говорила мне Катя, когда мы пили утренний кофе на веранде.

– Откуда ты знаешь? – Я не сомневалась, что тут опять все дело в ясновидении.

– А все просто – отец спит, бабушки на кухне, а ребенка не слышно, хотя, когда бабушки в сборе, его не выгонишь из комнаты. Если притих, значит, где-то затаился и воплощает в жизнь задуманное.

Подтверждением Катиных слов стал Ярик, с ног до головы измазанный красками. В руках он держал швабру.

– Я идеец!

– Молодец, индеец, иди, бабушкам покажись, – Катя еле сдерживала смех. —

Ну, что я говорила?

Бабушки (мама Гарика, Амалия Мар-ковна, и мать Кати, Галина Иосифовна), как только получали доступ к воспитанию Ярослава, начинали непрерывно ссориться. Мы молча наблюдали за этим домашним реалити-шоу, а когда битва за идеального человека заканчивалась и дамы удалялись в свои комнаты, бурно обсуждали позицию каждой по данному вопросу.

Иногда у меня появлялось ощущение, что меня удочерили. Моя холостяцкая жизнь тоже нередко становилась предметом оживленных дискуссий.

Однажды Амалия Марковна мне прямо заявила:

– Беллочка, вы такая хорошая девочка. Катя и Гарик искренне желают вам счастья. Конечно, в наше время сложно найти порядочного человека. Но вы хотя бы присмотритесь к тем кандидатурам, которые рекомендуют вам Гарик и Катя. И Галина Иосифовна так думает. —

В этом вопросе у них, как ни странно, мнения совпадали. Катя заметила мое раздражение:

– Не обращай внимания, просто еврейские женщины обожают сводить людей. Они верят, что тот, кто устроит жизнь хотя бы одной пары, в рай попадет автоматически.

Итак, я сидела в кабинете и мечтала о море. Ко мне влетела Машка Машинская. Как и я, она уже десять лет жила в Москве. Здесь ее называли не иначе как Машка Бэтээр, и она решительно поддерживала имидж железной женщины: курила крепкие сигареты, ругалась матом и часто меняла мужчин.

Она всегда была влюблена и всегда что-то продавала: квартиры, земли под застройку, иногда автозаправочные станции. Откуда она получала заказы, оставалось только гадать. Разговор она обычно начинала со слов: «Нет! Ты представляешь? У меня опять хохма!» Так было и на этот раз.

– Представляешь, он выбросил мой ключ у меня на глазах в мусорный бак! Нет! Ну нормально? В мусорный бак! Я ему в окно кричу: вернись, мол, гад, а он театральным жестом поднимает крышку бака, нагло скалится и опускает туда ключ. Скотина!

Я молча слушаю, потому что уже давно привыкла.

Сценарий был всегда один и тот же. Машка, продав очередную недвижимость и закатившись в ночной клуб, квасила у барной стойки неизменную водку с лимонным соком и двумя кубиками льда. Мужчины неизменно западали на модельного вида блондинку (брюнетку, шатенку, рыжую) Машку. Она никогда не уходила из ночного клуба одна. Пока Машка была пьяна и расслабленна, она была милейшим человечком. Очаровательно шутила, декламировала стихи, лепетала что-то о вечной любви. Мужчины, как правило, полагали, что имеют дело со стерильной дурой. Машка приводила их домой и после ночи любви подавала завтрак в постель. К вечеру она вытряхивала из очередного возлюбленного всю подноготную.

Если через неделю знакомства от нового друга не было подарков, цветов и трех звонков в день, чаще всего он отправлялся в пешее эротическое путешествие. На моей памяти только четверо продержались дольше. Машка отчего-то свято верила, что количество рано или поздно перейдет в качество.

– Ну почему мужикам надо все готовенькое? Никто мне никогда ничего не дарил! Квартиру и машины я заработала сама! Так почему же меня, такую завидную невесту, не сводить в какой-нибудь «Шопард» или «Арфан», на худой конец?! – негодовала Машка.

– Да потому, что ты выглядишь, как вдова миллионера, которой ничего не надо, – вяло отбивалась я.

– Твоя ведьма скоро в офис приедет? – спросила Машка: они с Катей недолюбливали друг друга.

С Машкой мы познакомились на кастинге на лучшую модель мира. С тех пор постоянно общались. У нас были общие друзья, а теперь и общие стратегические интересы – выйти замуж. Мы отлично смотрелись в паре и никогда не ссорились из-за мужчин. Катя же была моим партнером. И немного другом. И мне была неприятна эта скрытая вражда. Катя как будто не замечала Машку, та же в ответ частенько язвила в ее присутствии, пытаясь вызвать ее на конфликт. Хотя, может, это мне только казалось. Машка схватила с моего стола экземпляр «Спящих красавиц»:

– Вы что, теперь сказки издаете? Кстати, где мой 111-й номер?

Машка была нашей постоянной читательницей, поэтому из первой тысячи экземпляров, пронумерованной и подписанной автором, ей был положен персональный, 111-й. Я достала из стола конверт с журналом, взамен получив предложение пообедать в «Ударнике».

Настоящий игрок, Машинская, как большинство игроков, была азартна и суеверна. Карта почетного гостя за номером 111 в казино «Ударник» давала право на неограниченный заказ напитков и блюд, чем моя подруга, собственно, и пользовалась. К игре на одноруких бандитах она пристрастилась два года назад не без помощи своего тогдашнего любовника. Сначала проигрывала его

деньги, а когда они расстались, принялась спускать свои сбережения.

Периодически Машка звонила мне и восторженно рассказывала о нравах и порядках казино. От нее я узнала, что в игровых залах стоят ионизаторы, которые освежают воздух, и люди, не чувствуя усталости, играют сутки напролет. Или о наемных игроках и штате психологов, который прикреплен ко многим крупным игрокам. И уже не удивлялась, если в три часа ночи Машинская будила меня звонком: «Какой-то залетный придурок сорвал бонус в 100 тысяч долларов! Нет, ну он точно подставной! Видела бы ты его ставки!»

Мой дебют в Лас-Вегасе и еще несколько попыток уже в Москве опровергли утверждение о везучих новичках. А уж проигрывать кровно заработанные в казино с идиотским названием «Ударник» мне категорически не хотелось.

Мы подъехали к зданию казино. Парковщик освободил место для огромного Машкиного джипа с «фартовым» номером 111.

Здесь Машка была как рыба в воде. Ее угловатые движения стали плавными и уверенными. Небрежной рукой она протянула парковщику сто рублей чаевых. Мы прошли через рамку металлоискателя в огромный мигающий и звенящий зал. Машинскую не досматривали, а меня попросили показать содержимое сумочки. Мы сделали заказ, и Машка отправилась играть.