Михаил Максимов - Домик для игрушек

И вот вышли артисты, и начался спектакль. Он был про то, как когда-то игрушки совершили побег из дома, как они добрались до этих мест, как строили свой дом. Были в этом спектакле и сцены праздников, которые с особым восторгом воспринимались зрителями.

— Заяц, заяц, это ведь ты со своей зайчихой стоишь и на зайчат любуешься, — говорил зайцу лис.

— А ты что, себя не узнал? — отвечал заяц, — вон ты со своими лисятами на елке отплясываешь кадриль.

И такие реплики слышались со всех сторон. Узнавали себя птицы, которые спасались от холода, бобры, которые помогали с заготовкой дров, даже лось узнал себя в одном из эпизодов. И всем было приятно сознавать, что их добрые дела в этом доме игрушек помнят.

Когда закончился концерт, долго не расходились зрители, да и артисты не спешили удалиться в жилище. Они желали друг другу хорошей жизни, чтобы все в ней задуманное сбылось.

— Какая уж тут хорошая жизнь? — ворчал лис, — теперь мне во всех зайцах сосед видится, хоть бросай охоту на них.

— И не говори, — вторил ему заяц, — я вчера думал, что это ты поздороваться со мной хотел, решил подойти к тебе поближе, а потом еле убежал от незнакомого лиса.

— Кто же нас зимой от трескучих морозов теперь спасать будет? — тараторили синички, — как жаль, что вы покидаете нас.

Наконец гости разошлись. Оставшись одни, игрушки уселись на поляне в кружок.

— Мне кажется, что мы покидаем этот дом навсегда, — сказал принц, — больше мы никогда сюда не вернемся. На прощанье я хотел бы взять с собой на память вот эту щепочку от ворот нашего дома.

Он раскрыл ладонь, и все увидели в ней маленькую щепочку.

— Пусть она меня согревает и оберегает так же, как согревал и оберегал наш дом.

И всем захотелось тоже что-то взять на память. И только иностранная кукла не захотела ничего брать.

— Я хочу жить новой жизнью, пусть ничто мне не будет напоминать о жизни прошлой, — пояснила она свое решение.

Не всем это понравилось, но осуждать ее никто не стал. Пройдет время, и она, может быть, не раз еще пожалеет об этом.

Потом все говорили о будущей жизни, о том, что каждый бы хотел в ней иметь. И все сводилось к одному выбору, продолжить и дальше всем коллективом выступать на сцене. Уже слышались предложения о новых спектаклях, интересных ролях, о всевозможных турне по этой прекрасной земле. Эти разговоры поднимали настроение, вселяли надежду на хороший исход дела.

Спали последнюю ночь игрушки хоть и тревожным сном, но утром они бодро вставали и выходили из домика. Лось и два молодых лосенка уже пришли. Дядя Миша готовил мешки для погрузки игрушек на лосей, Катя разные ленточки и бечевки для их привязи, а Семен прохаживался перед воротами.

— В добрый путь, — говорила Катя товарищам, обнимая при этом каждого на прощание.

— Первый раз меня в жизни провожают в дорогу, как положено, — произнес клоун, забираясь в мешок.

Иностранная кукла расчувствовалась, обняла Семена и дядю Мишу, а Катю не просто обняла, она долго не выпускала ее из своих объятий.

— Ну, хватит, хватит, — разнял их Семен, — может еще и свидитесь.

А говорящая кукла не могла забраться от волнения в мешок. Она зацепилась за край и повалилась на землю. Подошел медведь и помог ей забраться в мешок. Он, как обычно, поворчал на нее, а потом погрузил мешки на лося.

— Вы уж довезите их без приключений, — попросил Семен старого лося, — счастливой вам дороги.

— Не переживай, к вечеру все будут на месте, — пообещал лось.

И они сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее стали удаляться.

— Он же растрясет их всех дорогой, — заохала кукла Катя, — надо было наказать, чтобы осторожней везли их лоси.

— Ничего, потерпят, — ответил ей Семен, — не такие испытания они пережили тут, а тряска, сущий пустяк с прошлыми бедами.

Они стояли и смотрели в ту сторону, куда ушли лоси, хотя их уже не было видно. И каждый думал о своем. Катя на какой-то миг пожалела, что не поехала со всеми вместе. Ей тоже хотелось, чтобы у нее была хозяйка, которая заботилась бы о ней, с которой она бы играла в разные игры. Но потом это желание пропало и никогда больше ее не тревожило. Семен жалел о том, что теперь некому работать в жилище. Надо и дрова заготовить, и кое-что подремонтировать в помещении, да и территорию не успели до конца привести в порядок. А плюшевый медведь думал о том, что некого будет воспитывать, некому будет рассказывать о днях минувших, что стал он теперь никому не нужным.

Первой пришла в себя Катя, она развернулась и пошла к жилищу.

— Смотрите, смотрите, что я нашла, — крикнула она.

Семен с медведем подошли к ней.

— Это же шарфик говорящей куклы, вот растеряха. Как-то надо ей его передать, — сказала Катя.

— Вернется сюда еще раз, — сказал медведь, — примета такая есть у людей. Вот посмотрите, обязательно вернется.

Но на сей раз эта примета не сбылась.

Семен сидел у ворот и мастерил табличку, которую хотел повесить над входом. Вышла кукла Катя.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она.

— Я попросил сорок, чтобы они растрезвонили по округе, что у нас открылось помещение для игрушек. Они услышат о нем и придут к нам. А чтобы им не плутать, увидят эту табличку и постучат в нашу дверь.

— А ты думаешь, что они придут?

— Придут, обязательно придут! Вот я сейчас тут и напишу: «ЖИЛИЩЕ ДЛЯ ИГРУШЕК».

— А почему жилище, а не дом? — удивилась она.

— У нас не дом, а оборудованная для жилья пещера, жилище значит, так и писать будем.

— Не пойдет так, Семен, неверно это. Да и кто пойдет в непонятное жилище? У нас дом, понимаешь, дом! Вот и пиши: “ ДОМ ДЛЯ ИГРУШЕК».

— Не дом, зачем преувеличивать, а домик для игрушек, — согласился он с ней.

Так и появилась над входом эта скромная табличка. Они смотрели на нее с умилением. С появлением этой таблички, их дом стал выглядеть даже как-то солидней.

— Не придет к нам никто, далеко добираться надо, не всякий рискнет идти в такую даль, — сказал дядя Миша.

— Надо организовать привоз игрушек самим, — предложила кукла Катя.

— Не будем этого делать, — ответил ей Семен, — мы и так все сделали, чтобы нормально тут жилось, а нянчиться ни с кем не будем. Если кто решиться прийти, сам дорогу найдет, и будет тут жить и работать.

На этом их спор прекратился. Да и о чем было спорить, если к ним еще никто не пришел?

А сороки донесли Кате, что в доме, где много детей, игрушек встретили очень хорошо. Они теперь два раза в неделю выступают на небольшой сцене. Им всегда дружно аплодируют. Живут они в отдельной комнате. В ней и светло, и тепло, и сухо. Для них в том доме даже шьют замечательные костюмы, в которых они и выступают.

Об этом Катя сразу рассказала Семену с дядей Мишей. Они были довольны, что у их бывших товарищей все сложилось так хорошо. А вот Катя завидовала им. Они не побоялись покинуть уютный их домик и начать новую жизнь. Их же жизнь, после ухода игрушек, словно бы остановилась. Нет, она не жалела, что осталась тут, просто было обидно за такое, как она полагала, невезение.