Дарья Сойфер - Лайки вместо цветов

Я: Давай хотя бы созвонимся!

Лера Иванова: Зачем?

Я: Хочу услышать твой голос.

Лера Иванова: Хочешь, чтобы я высказала всё, что о тебе думаю?

Я: Ага. Заводит безумно.

Лера Иванова: Значит, ты из этих?

Я: Кого?

Лера Иванова: Которые любят пожёстче. Латекс, кляпы, садомазо?

Я: Ну зачем ты так?

Я: У тебя не получится меня обидеть. Я всё равно хочу встретиться.

Лера Иванова: Может, лучше вирт?

Я: Что?!

Лера Иванова: Меня сегодня один парень научил. Можно прямо так, в переписке.

Соломатин замер, пытаясь переварить происходящее. Секунду назад он чувствовал себя хозяином положения, а теперь Лера снова подкинула ему пищу для размышлений. Он не мог до конца понять: это шутка? Или она тоже заводится с полуоборота? И что за, мать его, парень её чему-то учит? Может, Лера просто хочет подразнить его, Матвея Соломатина? Зацепить, заставить ревновать? Но он ведь не маленький и не ведётся на такие фокусы! И уж точно не подаст виду, что его этот мифический парень каким-то боком беспокоит!

Я: Ты стесняешься слова «секс»? Или намекаешь на что-то другое?

Лера Иванова: Нет и нет. Но если ты сейчас занят…

Конечно, он занят! Рабочий день, между прочим! Или она думает, что стоит ей поманить пальчиком, как он станет играть в эти виртуальные игры? Он же не нищий студент, которому некуда привести девушку!

Матвей с сомнением смотрел на экран. Он не хотел соглашаться на её правила! И здравый смысл подсказывал отказаться от глупостей и вытащить Леру из «свайпера» в реальную жизнь. Но кого он обманывал? Любопытство уже скреблось внутри. Любопытство – и возбуждение.

Я: На тебя время найдётся. В любом проявлении. Но я как-то больше по настоящему сексу.

Лера Иванова: А давай так: если ты останешься недоволен, я позвоню.

Я: Другой разговор. С чего начнём?

Лера Иванова: ОК. Сейчас я уединюсь…

Я: Ты же не думаешь, что я поверю?

Лера Иванова: Ты же не думаешь, что я стану раздеваться на рабочем месте?

Я: А кем ты работаешь?

Лера Иванова: Ты сейчас действительно хочешь поговорить об этом?

Матвей усмехнулся. Разговоры с ней были похожи на пинг-понг, постоянно держали его в тонусе и азарте, не давая расслабиться или заскучать хоть на секунду. И Соломатину это нравилось.

Я: ОК. Что на тебе надето?

Лера Иванова: Уже на одну шмотку меньше.

Я: Только не говори, что носок!

Вместо ответа Матвей получил фотографию: бюстгальтер, висящий на указательном пальце. Но что куда интереснее, на заднем фоне – кафель туалета. Место, далёкое от романтики, как наступление пенсионного возраста, если бы не индийский ресторан. Во рту у Соломатина пересохло, и он мысленно спросил себя, сможет ли когда-нибудь посещать уборную без сексуальных ассоциаций. И если нет, то сколько сеансов у психоаналитика понадобится, чтобы это исправить.

Я: Я бы лучше посмотрел на тебя.

Лера Иванова: Твоя очередь. Что ты решишься снять?

Матвей стянул галстук, повесил его на палец, точь-в-точь как Лера сделала с лифчиком, и отправил снимок.

Лера Иванова: Неплохо. Но слабенько. А знаешь, у нас в туалете раковины шире и гораздо удобнее.

Я: Ты вспоминала об этом?

Лера Иванова: Всю ночь. Представляла, что было бы, если бы не вошла та женщина.

Я: Ты бы согласилась?

Лера Иванова: Я бы не смогла отказаться.

Я: Приезжай.

Лера Иванова: Мы так не договаривались.

Я: Тогда сними что-нибудь ещё.

Лера Иванова: Попроси вежливо.

Я: Пожалуйста.

И снова снимок. Тот же фон, тот же палец, только на нём уже трусики. И не такие, как были на ней вчера, спортивные, а тонкие, полупрозрачные, чёрные…

Всё это перестало быть шуткой. Матвей хотел её едва ли не сильнее, чем вчера, хотя даже не видел. В кого он, чёрт подери, превратился?!

Я: Давай так: я признаю, что проиграл, но ты приедешь.

Лера Иванова: Нет.

Я: Позвони хотя бы! Хочу услышать твой голос. Давай поговорим. Пожалуйста.

Минуту от неё не было ни ответа ни привета. Даже многоточие не подмигивало, подсказывая, что она печатает. Матвей медленно, но верно, сходил с ума.

Лера Иванова: Ладно. Давай номер телефона.

Едва Соломатин успел отправить ей цифры, как в дверях кабинета показалась секретарша Инна.

– Матвей Игоревич, тут человек из префектуры…

Соломатин подскочил, как подросток, которого родители застукали за неподобающим занятием. Спешно придвинулся к столу, чтобы ничего лишнего Инна не заметила.

– Я же сказал, что меня ни для кого нет! – рявкнул он.

– Но это важно, там насчёт…

– Ты не поняла?! – прорычал Матвей. Он бы встал и сам вытолкнул её из кабинета, захлопнув дверь перед любопытным носом, но не мог. – Я жду важного звонка!

– От кого?

Последний вопрос был стратегической ошибкой.

– От президента! – заорал Соломатин. – Вон, кому сказал! Уволю на хрен…

Большие глаза Инны заблестели от слёз, и она юркнула в приёмную, а Матвей обмяк в кресле, злясь на дуру-секретаршу, на чокнутую Леру с её экспериментами, а больше всего – на самого себя. Никогда он не позволял себе кричать на подчинённых и уж тем более оскорблять их. С самого дня основания следил за деловой этикой… И вот один вечер, один поцелуй – и он превратился в неудовлетворённое животное. Ну, попадись ему эта Лера! Вот сейчас позвонит, он запишет номер, выяснит местоположение и доведёт дело до конца, как бы она ни юлила и изворачивалась. Ну же! Сколько можно ждать?!

Звонка не было. Была эсэмэска, но не от Леры Ивановой. От банка. «На Ваш счет было зачислено…» Фак! Эта зараза выманила у него номер только для того, чтобы вернуть деньги! А если посмотреть реквизиты?.. Нет. Электронная платёжная система. Обвела его вокруг пальца, выставила полным идиотом. Уже во второй раз! И пропала.

Матвей зашёл в «свайпер», но и там его ждал сюрприз. Аккаунт Леры Ивановой был удалён. Вот так просто.

Соломатин негодовал. Вскочил, смёл со стола бумаги. Разбил бы что-нибудь, но чёртов дизайнерский минимализм… Вот дрянь!

– Эй! – В кабинет заглянул Костик, аккуратно просочился внутрь и закрыл за собой дверь. – Ты что буянишь?

– Шёл бы ты, Власов…

– Инна сидит рыдает, префект обозлился, народ шепчется… Ты что, накатил, а меня не позвал?

Матвей ответил Костику тяжёлым взглядом, предупреждающим: «Выйди сейчас, если не хочешь услышать что-то обидное». Но от Власова избавиться было не так просто. И даже если бы Соломатин наорал на друга, как на бедную секретаршу, тот бы не сбежал плакать в приёмную.

– Это всё твоя кучерявая? – спросил Костик, запирая за собой дверь.