Хелен Джонс - Если ты мне веришь

— Мистер Норвингтон, вы сегодня хотели провести свою беседу с мисс Раян на улице?

Я согласно кивнул, продолжая дальше любоваться природой, и словно не обращал внимания на слова рядом стоящего мужчины. Однако я ему отвечал.

Слышались безумно радостные голоса детей, которые, казалось бы, находились совсем близко, но это было вовсе не так. Ребята бегали где — то за пределами больницы, но их голоса были настолько звонкими, что доносились на такое длинное расстояние. И, как ни странно, мне сразу же вспомнился тогда смех Кристен. Да, она смеялась как ребенок. В этом была ее некая изюминка, которая отличала девушку от остальных пациентов.

Пытаясь, расслышать как можно четче голоса детей, я повернулся в сторону раздававшихся звуков, таким образом, повернувшись спиной к мужчине.

Грэм будто не заметил этого и продолжил:

— Как вы думаете, сэр, она поправляется?

Этот вопрос полностьюзаставил меня забыть о красоте природной, громких голосах, и прийти в этот мир, к своему помощнику, посмотрев ему прямо в лицо:

— Да, Грэм, несомненно, поправится. Это лишь от тоски по матери, такое случается часто.

Грэм утвердительно качнул головой, полностью разделяя мое мнение.

— Во сколько бы вы хотели начать беседу?

— Думаю, не стоит ждать долго. Прямо сейчас же и начну, — сказал я, — только возьму бумаги.

Я не стал сразу заходить в палату Кристен, решив сначала понаблюдать за своей пациенткой через то маленькое окошечко.

Девушка стояла спиной ко мне, глядя в окно сквозь решетку. Она то и дело поправляла свою сорочку и убирала выпавшие волосы из прически за уши. Да, она, вероятно, очень ждала свою прогулку.

Ее волосы были убраны в высокий хвост, полностью открывая лицо девушки. Тогда Кристен выглядела как весьма обычный человек. Никто бы и не подумал, что она нездорова в плане психического развития. Даже я. И в тот момент мне показалось, что она действительно чувствует себя вполне здоровым человеком. Хотя, быть может, я заблуждался.

Кристен почувствовала на себе взгляд и резко обернулась, напугав меня. Я тут же спрятался за дверь, в надежде, что она меня не увидела, но это было уже не к чему.

— И вам доброе утро, мистер Норвингтон, — радостно прокричала девушка, давая мне понять, что мой план провалился. Я зашел в палату.

— Здравствуйте, Кристен. Как спалось? — я сначала немного застеснялся, но после снова стал серьезным.

— Просто замечательно! — воскликнула мисс Раян и снова взглянула в окно, — так, когда мы отправимся на улицу? Там, наверное, тепло? Или мне это лишь кажется?

Кристен определенно была вне себя только от новости о том, что она идет на улицу. Тогда был просто прекраснейший день, и многих пациентов вывели на свежий воздух. Ждать чего — то было просто нельзя. Погода у нас была очень капризной, никто не мог предугадать, будет ли сегодня дождь или солнце, град или может даже ураган. Поэтому стоило бы ценить тот момент, когда снова из — за туч выглянуло солнце, чтобы всех порадовать. И даже, несмотря на легкий ветерок, на улице было вполне тепло.

— Если вы готовы, мисс Раян, то нам следует сейчас же отправиться в путь, чтобы не упустить возможность погреться под солнцем.

Кристен завизжала, прижав руки к подборотку:

— Спасибо, мистер Норвингтон! Я так этого ждала! Вы просто не представляете! — девушка тут же бросилась к двери, ожидая, когда же я ее открою. Я улыбнулся в ответ на ее благодарности и раскрыл перед ней запретную дверь, которая не разрешала ей ранее выходить к людям, и держала ее в тех омерзительных четырех стенах.

Как только мы покинули ту жуткую клинику, я взглянул на Кристен, чтобы не пропустить ничего из того, что она чувствует. Девушка, жмурясь от яркого солнечного света, вздохнула:

— Это просто великолепно! Какие деревья, трава, небо!

В тот момент мне показалось, будто Кристен томилась в темнице несколько лет, и вот теперь, наконец — таки, вышла наружу.

«А ведь я вижу эти деревья, небо и сады каждый день», — подумал я, — «мне это настолько приелось, что я решил не обращать внимания на такие простые вещи в моей жизни. Это не было для меня чем — то удивительным, чем — то таким прекрасным, чем можно было бы любоваться каждый день и все время, а вот для Кристен это было одним из чудес. Но, думаю, если бы ее взору предоставлялось подобное, девушка бы также проходила мимо всего этого, как, впрочем, и раньше». Но, как бы я ни хотел себя успокоить, эти ее восклицания по поводу красоты нашего мира заставляли меня задуматься и дальше, всю мою жизнь.

Мы подошли к одному из лысеющих деревьев. Возле него лежала кучка «мертвых» листьев, словно грустно смотрящих на нас. Я закрыл их своим плащем, и мы с Кристен разом плюхнулись на него. Девушка все это время, молча, наблюдала за мной. За каждым моим вдохом и выдохом, будто чего — то ждала.

Усевшись, я взглянул на нее. Кристен обвела взглядом все вокруг. Затем подняла взгляд в небо. Оно было безупречно чистым, не единого облачка, такого в нашем районе давно не было. Девушка долго смотрела вверх, но потом перевела взгляд на меня:

— Посмотрите же! — приказала она, и я послушно поднял голову. Ничего особенного, ядовитая голубизна заставляла жмуриться и опускать голову. Кристен усмехнулась:

— Доктор, а вы не так часто любуетесь природой, — она засмеялась так звонко, что еще бы немного и я, кажется, оглох. Ее смех был намного звонче, чем смех ребят, который мне пришлось слышать с утра.

Потом я бросил взгляд на девушку, схватившуюся за живот, и чуть ли не покатывающуюся на сухой листве. Ее глаза заметно оживились, улыбка доходила до самых ушей. Намного приятней было видеть девушку такой, жизнерадостной, веселой, слегка с ребячьим задором. Я начал забывать о той Кристен, которая целыми днями сидела в углу, подобрав под себя колени и пряча голову. И мне это было действительно приятно. Так, я мог оценивать хоть какие — то результаты своей работы.

Она, наконец, остановилась и вновь посмотрела на меня, заставляя снова взглянуть вверх. Я подчинился. Девушка прильнула ко мне, едва прикасаясь своими волосами моей щеки. Мне стало совсем не по себе, и только я хотел отпрянуть назад, как она воскликнула:

— Вон же! — Кристен указала пальцем в небо, протягивая руку все выше, словно пыталась до чего — то дотронуться. Я старался проследить за ее движением руки, и тут мои глаза уловили что — то белое, которое двигалось в юг. Я, старательно сдерживая улыбку, взглянул на девушку:

— Кристен, это же обычная стая птиц! — чуть ли не с возражением проговорил я. Девушка нахмурилась, стараясь как можно лучше приглядеться к увиденному. Она то прищуривала глаза, то округляла их, казалось, что вот — вот и они выкатятся наружу.