Хелен Джонс - Если ты мне веришь

Мое тело совсем обмякло из за той прогулки, и я бесцеремонно разлеглась на спине у животного. Он уверенно шагал, цепляясь за колючие кусты и сухую траву. Но все же продолжал идти вперед.

Сначала я попыталась слезть с него, но когда я ступила на землю, почувствовала, что вот — вот упаду. Вероятнее всего, я бы упала в шиповник, находящийся совсем близко, если бы не уцепилась за коня. Он терпеливо ждал, когда я приду в себя. А после приклонился к земле, чтобы мне снова удалось взобраться на него. Я покорно села ему на спину и мы тут же взмыли вверх.

Ветви деревьев резали лицо и я, что есть мочи, закрыла руками голову. Назойливые сучья так и намеревались уцепиться за мои волосы и одежду. Кое — какой ветви это даже удалось. Мой свитер был слегка порван на плече, но тогда это не имело для меня совершенно никакого значения.

Казалось, деревья были настолько высокими, и чтобы выбраться из них нам, будто потребовалось несколько часов. Я чуть приоткрыла лицо посмотреть, когда же эти мучения закончутся. Одна из противных веток хлыснула меня по лицу, оставляя кровавый след возле глаза. Я совсем не хотела плакать, и не могу сказать, что мне было настолько больно, но слезы покатились сами собой.

Я не заметила, как мы выбрались из плена деревьев и понеслись прямо к дому. Но когда я перестала тереть свой и без того заплывший глаз, то узнала знакомые места.

Это было то же место, на которой мне приходиться мучительно ждать наступления вечера.

На улицах было совершенно пусто, будто все нарочно попрятались в дома, чтобы не разделить со мной увиденное. Мы спустились прямо возле моего дома. На дорогах так и не появилось никого, что вызвало во мне некую обиду. Ведь это был тот шанс доказать всем, что крылатыое животное существует на самом деле.

Конь снова присел, чтобы я могла благополучно сползти с его спины. Голова уже не кружилась, а ноги не подкашивались. Я ощутила резкую боль возле глаза. Все мое лицо буквально сжигало пламенем огня, отчего я сжала зубы, чтобы нечаянно не выкрикнуть от столь сильной боли. Дрожащая рука сама собой потянулась к лицу и тут же отпрянула, почувствовав мерзкую слизь. Я зашипела.

«Только не сейчас» — моля произнесла я. Мне нужно было показать коня Люсинде, чтобы она поверила мне. Вот же он. Стоит перед ее окном, а она, как нарочно снова на кухне читает газету.

Боль усиливалась переодически, а затем утихала. Я не могла больше стоять на улице, корчась от невыносимой боли.

— Тетя Люсинда! — что есть мочи выкрикнула я и тут же почувствовала, как уже свернувшаяся кровь с треском рассыпается, причинная мне еще боли.

Люсинда не слышала меня, от чего мне стало больно не только физически. Это было так не справедливо! Когда у меня была возможность доказать этому миру, что я не свихнутая дурочка, что во мне еще живет та, разумная Кристен. А в ответ лишь молчание.

Бог будто нарочно меня игнорировал, а когда я начинала беситься, он смеялся надо мной. Как это было не честно с его стороны! Он дал мне увидеть то, что другим не под силу, а теперь с интересом наблюдал за моими действиями.

— Люсинда! Люсинда! — с горечью прокричала я, но тетушка так и не соизволила появиться на пороге.

Я ощущала, как по пылающей ране катятся друг за другом горячие соленые слезы. Дотрагиваясь до царапины, они шипели, будто змеи, готовившиеся напасть.

Я не из тех, кто бы просто ждал, когда хоть кто — то появится и увидит нас. Найдя в кармане крошки от крекеров, я тут же положила их на дорогу. Конь принюхался и через несколько секунд уже начал осторожно слизывать вкуснятину.

Быстро вбежав в дом, я прокричала:

— Тетя Люсинда, он там, возле дома! Скорее! Идемте же скорее!

Испуганная тетушка тут же соскачила со своего кресла и с вытаращенными глазами побежала за мной. Наверное, это был лишь рефлекс, но все же, на мою удачу, Люсинда не стала нервно протирать с полок пыль, которые разламывались от натиска книг.

Я распахнула перед тетушкой дверь, впустя в дом холодный ветер. Нежно розовый халат женщины наполнился воздухом, и она мне напомнила супергероя, летающего по небу. Хотя глядя на ее лицо, этого сказать нельзя было.

— Здесь никого нет, Кристен, — тихо проговорила она, скрывая злость, которая копилась у нее в душе. Я взглянула на улицу. Те же фонари, та же улица, и даже немного крошек от крекеров находилось там же. Все было на своем месте. Все, кроме него.

29 сентября 1982 года

Как бы я ни хотел устроить себе хотя бы один выходной, чтобы побыть с моей любимицей — Розалиндой, этого, к сожалению, не случилось. И вот уже в очередной раз я пробежался с ней по утреннему городу, а теперь бежал на работу.

Заботы все больше наваливались на мои мужские плечи, и как бы я не старался не пригибаться перед их мощью, они постепенно тянули меня к земле. Вечные дела, вечная спешка.

Я еще раз взглянул на Рози. Она с грустью и обидой смотрела на меня, пытаясь понять, в чем она провинилась. Ее ушки были тесно прижаты к голове, хвост поник, глаза отдавали печалью. Я уже, который день толком не мог погулять с ней, за это поплатился новыми обоями и старым диваном. Практически каждый раз я замечал в своем доме порванные вещи, поэтому все самое сокровенное хранил на верхней полке большого плотяного шкафа, надеясь, что хоть там она их не достанет.

Розалинда гавкнула с такой силой, что мои уши на мгновение заложило, и я спрятал голову в тело.

— Ну что, ж Рози, надеюсь, завтра я все — таки отпрошусь с работы. Постараюсь, — я поцеловал собаку в ее мокрый холодный нос. Она словно поняла меня и, виляя хвостом, забралась на изодранный диван.

Сегодня предстояла встреча с Люсиндой. От этого была взволнована не только Кристен, но и я. Я хотел поговорить с этой женщиной наедине, спросить о поведении моей пациентки за пределами той больницы. Тогда мне стало бы намного легче сделать какие — то выводы по поводу мисс Раян.

— Утро доброе, сэр! Через час должна прийти миссис Пристли, вы помните? — как всегда бодро начал мой верный помощник, его лицо, казалось, вот — вот взорвется от счастья.

— Благие новости, Грэм?

Он тут же расплылся в ужасно некрасивой улыбке, показывая мощные кроличьи зубы.

— Сэр, могу ли я уйти сегодня пораньше? — она замолчал, пытаясь понять мое сегодняшнее настроение, — у меня встреча, — уже тише проговорил он, и его худощавое лицо вмиг преобрело красный цвет.

Я улыбнулся. Хоть у Грэма жизнь идет в нужном русле. Хотя, признаюсь честно, я был немного расстроен тем, что работая столько дней, я не получил ни одного выходного. По крайней мере, до появления Кристен мне предоставлялась возможность не только уходить на два часа раньше, но и получать заслуженные два выходных. Что же случилось потом? Порой меня тянуло на работу, а все это из — за мисс Раян, но постепенно я терял свои силы, считая себя полным неудачником. И теперь уже не мог сказать, нравится ли мне моя работа. А все потому, что не хотел слышать отрицательный ответ.