Степан Зотов - Первый ангел

— Настоящее могущество изменения в том, что оно незаметно, исподволь. Для сознания окружающих ты расставляешь определенные психические маркеры и тебе вообще не нужно тратить силы. Они сами создадут образ женщины, причем такой, который требует минимум их внимания. По закону наименьшего сопротивления. Понимаешь? И не надо делать такое серьезное лицо. Ты несколько раз воспользовался своими силами и уже тяжело дышишь!

— Ты права.

— Поэтому я поздравляю тебя с первыми успехами. Тренируйся в одиночестве. Маленькое домашнее задание, найти меня через неделю самому и придти неузнанным. На сегодня, мой верный ученик, урок окончен, — с этими словами, она сделала совершенно неожиданную вещь. Вдруг оказалась прямо рядом с ним и поцеловала в щеку прежде, чем исчезнуть!

Мефистон глубоко вдохнул. Выдохнул. Ощущение было крайне приятным, но он был слишком на взводе. Дама, по собственному признанию, была мастерица изменений, провокации были её вторым дыханием. Или первым. Ничего не значит ничего. «Молись Богу и держи порох сухим». Только верность курсу Долгой Войны позволит ему не потеряться в чужой игре. Прежде, чем опустить Щит, он мысленно убедился, что Дама, на самом деле, ушла. И только потом выдохнул по-настоящему, подумав: «Чёртовы женщины».

Заметки Мефистона к первому уроку:

Как ни старайся перехитрить Круг внеплановыми занятиями, скрытыми знаниями, а учиться в Институте и работать надо. Мефистон обнаружил, что свободного времени едва хватает для серьезной практики иллюзий. Тренироваться приходилось «на кошках». Кстати, раз пришлись к слову, он честно пытался внушить кошке, что является собакой. Но либо у кошки были непостижимые для нас образы собак, либо они владели мистической защитой от психосил. В народе зря не скажут про колдовских зверей. С людьми получалось лучше.

Он пробовал постепенно увеличивать и уменьшать энергию на поддержание психических маркеров женщины, молодой и пожилой. При нужном фокусе ему даже место в метро уступали. В сущности, дурить голову людям было нетрудно. Все сосредоточены на физическом восприятии, никто не чует подвоха, многие сами дофантазируют. Получалось даже флиртовать со студентами. Те и сами «обманываться рады». Беззащитны оказались и преподаватели… Главное — никакого риска, это не вторжение в психику. Если аккуратно подбирать фразы, то вообще не придерешься и только по реакции собеседника понимаешь, видит он в тебе красотку или чудака-мужика. «Вы не подскажете, как пройти в аудиторию? Мне так неловко. Всё время теряюсь». По глазам мужчины сразу видно, за кого он тебя принимает.

Или всё-таки вторжение? Ведь восприятие тоже психический процесс, и манипуляция идет не с его обликом… Где грань между иллюзией и телепатией? Такие вопросы Даме можно будет задать.

Две вещи беспокоили его по-настоящему. Первая заключалась в том, что он стал замечать странные взгляды. Буквально пару раз, но их ни с чем не спутаешь. Когда он практиковался в изменениях, в аудитории или в метро, он затылком порой чувствовал, что на него смотрят. И точно, стоило обернуться, как совершенно незнакомый человек буквально пялился на него во все глаза. Весьма неуютно. Что они замечали в нем, оставалось загадкой, но было ясно, это не совпадение. Скрытые моги? Люди, наделенные особым чутьем? Или это одно и то же?

Вторая была намного страшней. Чем больше он практиковался, чем чаще и глубже черпал силы Нави, тем больше чувствовал психическую усталость, истощение. Это само по себе вовсе не было проблемой. По мере того, как он уставал и напрягал свои психические силы, он всё сильнее ощущал, как Навь подобно известной Бездне, «смотрится» в него. Даже днем. Демоны перестали быть ночными приключениями. Их шепоты, угрозы, атаки стали чувствоваться всегда. Чем лучше получалось искусство, тем ближе стояли обитатели за чертой. Может быть, тем и вызывали странные взгляды людей? Что пугало Мефистона, так это отсутствие понятной защиты. Ночью он видел своих врагов, и Меч Зари всегда был под рукой. Днем их было вроде и не видно, только чувство угрозы и близости гораздо сильнее, а вызывать Меч по своей воле он так и не научился. Почему об этом молчит Дама? Это же смертельная угроза. Тут что-то нечисто, а значит, пока и он будет молчать, наблюдать, и черпать скромнее.

— Почему вы об этом молчали? — вопрошал Мефистон голоса.

— А мы тебе должны? Мы не твои учителя, мы не друзья, мы вообще не люди. Скажем так, спутники, собеседники, — отвечал Синий, — наша природа таинственна даже для нас самих. Не могу дать простого ответа. Давай представим, что мы говорим что-то когда ты готов услышать. Так будет достаточно правдоподобно.

— И сейчас я готов?

— Очевидно.

— Так что же мне делать с демонами наяву и почему Круг молчит о них?

— Когда ты готов, вопрос будет часто содержать ответ. Ты всё правильно делаешь. Демоны тянутся к яркому свету душ. Чем глубже погружаешься в Навь, тем ближе к ним, тем проще им коснуться тебя. Поэтому дисциплина, трезвость, самоконтроль, путь любого честного мога.

— А в Круге нечестные?

— Предстоит узнать. Ты сам можешь выдвинуть гипотезы, — Синий не старался облегчить.

— Хорошо. Первая, по неизвестной причине искусство дается им легче и они не черпают так глубоко, и вообще они сильно отличаются от меня. Слабая версия. Предположить, что они никогда не встречали демонов, даже во сне, никогда не были новичками, крайне трудно.