Степан Зотов - Первый ангел

В какой-то момент капля стала последней. Демон забыл все хитрые планы и просто бросился на Мефистона. Его глаза были черными дырами, а руки превратились в длинные когти, словно костяные клинки.

Вот это кульминация программы! Можно удивиться, как Мефистон радовался атаке потустороннего существа. Но это было то самое «доказательство Бога», которое просила у него Настя. Теперь все бывшие члены Круга хотя бы получат представление, во что были вовлечены и кто был их пастырем. Это уже успех. Осталось упокоить нежить. Долгие беседы с Иваном Сергеевичем научили его многому о демонах. Надо честно признаться, что его Круг, действительно, не был самым большим и значимым, и Захария не самый могучий из одержимых. Тем лучше для Мефистона.

Демонология сложное учение, наука и предание. Для этой схватки было важно то, что одержимость — это сила и слабость демона. Сила потому, что позволяет ему почти неограниченно долго находиться в земном мире. Слабость потому, что ограничивает его силы смертной оболочкой. Максимум, что может выжать демон из тела — это когти, клыки, страшные глаза. В своем чистом обличье Хаоса он мог бы извергать пламя, метать молнии, плавить металлы, да что угодно. У Демона нет своего сознания в нашем понимании. Его отношения с Навью простые, он может то, что заложено его творцом, его природой. Лишь человек способен изучать и овладеть её бесконечным разнообразием. Но это отдельный и долгий разговор. В бою с Мефистоном, вооруженным Сангвинарной школой и Мечом Зари, у Захарии было мало шансов.

Мало это не ноль. Да и со стороны всегда виднее. Участники боя никогда не знают, чем он кончится. Каждый сражался насмерть. Для демона это куда проще. Потеря оболочки лишь временное неудобство. Для Мефистона ставки были выше, и он не жалел сил. Первым неприятным открытием было то, что когти Захарии могли принять и отбить удар Клинка. Лезвие, рассекавшее плоть как дым, гулко билось о костяные отростки демона! Видимо, их Навья природа, родственная Клинку, придавала крепость. Поединок сразу стал куда более рисковым. Захария бился обеими «руками», наносил удары куда быстрее и чаще Мефистона. Лишь Клинок позволял ему держать противника на расстоянии и не забывать о защите. Что-то подсказывало, остальная плоть врага будет подвластна разящей стали.

Они кружили по сцене, словно в кино, рыцарь против чудовища. Облик Захарии расплывался, дергался, как будто в плохом фокусе. Ни у кого не осталось бы сомнений в его потусторонней природе. Он шипел и источал черный дым из пустых глаз. Оскал зубов давно перешел все биологические пределы, став отвратительной слюнявой пастью. «Вот так лицо благодати, покоя и стабильности», — успел подумать Мефистон. Он уверенно парировал мечом бешенные взмахи когтей, но вынужден был признать, его силы не бесконечны. Оборона не выигрывает войн. Кто выдохнется первым, он или тварь Хаоса? Лучше не выяснять. Эти мысли неслись в его голове, пока он вынужденно отступал вдоль края сцены, стараясь не оступиться.

Мефистон также понимал, что держится в бою не благодаря своим волшебным навыкам фехтования. Им просто неоткуда было взяться. Он был крепкий, здоровый мужчина, Меч лежал в руке как родной и он тренировался, когда мог, в «бою с тенью». Только тень никогда не заменит настоящего врага, тем более, демоническую тварь с двумя «клинками». Это всё он продумал задолго до решающего дня. Сангвинарная школа превращала психическую энергию в материальную, гнев в скорость, ненависть в силу, волю в точность. Он хорошо владел Мечом потому, что владел собой и мог направить свои психические силы так, как хотел. Его кровь пела и играла, страшная клыкастая улыбка озаряла лицо. Но у всего есть цена. Первые капли пота появились на лбу. Концентрация, бой в Нави и яви требовал и забирал энергию. Нужен был решительный перелом сейчас, полная победа. Чертовски обидно было бы пасть от истощения в такой момент!

Если чистая волна гнева не помогает, надо включать мозг. Он впервые столкнулся с тем, что его Сангвинарная мощь и обереги крови не приносят победу сами по себе. Неприятное чувство, но надо уметь перестраиваться. Мефистон вновь погрузился в Навь не за силой и скоростью, а чтобы подумать. Если источник его могущества не тело, а душа, то ей и надо пользоваться! Нельзя играть по правилам врага. Тот лишь яростный клубок клыков и когтей. Зачем играть на его поле? Быть больше бестией, чем бестия? Нет. Он же Мог и Сангвинарная школа не единственная! Точно… Арсенал гораздо шире. Сначала, Мефистон подумал, что мог бы просто Прыгнуть за спину врага и вонзить клинок. Но тут же отказался от идеи. Все ощущения момента подсказывали, расслабиться и «забыть», где стоишь, не получиться. Слишком много адреналина. Да и погружаться в безбрежный океан без Печати… теперь слишком большой риск.

Но ведь и Прыжок не последнее средство. Телепатия? Тут без шансов. Не уверен, что у Захарии вообще есть мысли в человеческом смысле. И уж тем более, что он сможет быстро ими завладеть. Что еще в его арсенале? «Настя». Слово-образ пришло само. Как спасательный круг извне. Иллюзия, изменения! Не близкая и не любимая его тема, но уроки были выучены, задания выполнены. «Нет смысла не пытаться». Возможно, демон видит сквозь Навь, и его не провести. Возможно, у него нюх или шестое чувство. А может быть, смертная оболочка нет-нет да и подведет своего носителя. Сейчас узнаем!

Какой бы ни был сильный нюх или потустороннее чутьё, один миг замешательства решает всё. Смертельной бой, первый удар может быть последним. Собрав волю в кулак, глубоко вдохнув, Мефистон сделал ход. Момент, и перед Захарией рассыпались четыре образа противника. Один обходил слева, другой — справа, третий — в грандиозном прыжке сиганул ему за спину, последний остался стоять по фронту, слегка опустив Клинок.

На демонической морде отразилась тень удивления, чуть расширились темные дыры глаз, чуть сжался оскал пасти, на секунду опустились длинные когти. В эту секунду все четыре образа Мефистона нанесли удар. Повинуясь своим непостижимым демоническим рефлексам, Захария попытался уйти и дернулся блокировать сразу один, второй… но прогадал. Настоящий, неумолимый Меч Зари рассек его тело пополам. Половинки словно зависли в воздухе, а затем с влажным хлопком рухнули на пол. Как последний вздох, края раны испускали черный дым.

«Как демоны воспринимают реальность? Сами по себе, и в оболочке из плоти. Надо будет изучить» — первая мысль, пришедшая в голову Мефистону. Он не знал, что сработало. Растерянность, удивление, или, в самом деле, враг не смог увидеть настоящую угрозу. Он очень рисковал, в его иллюзии именно неподвижная фигура с опущенным мечом была реальной. На всякий случай. Это ведь тоже удивительно, когда твой противник вдруг останавливается и опускает оружие. Вдруг, и демоны могут удивляться, чуять неладное, на секунду усомниться. Теперь уже неважно, конечно. Что-то явно сработало. Но изучить надо будет.