Аарон Хартцлер - Не нужно молчать [litres]

– Я просто хочу понять, что там произошло на самом деле.

И я, Слоан, и я. Я была в столовой, когда помощник окружного шерифа Дженнингс обвинил Дуни в сексуальных домогательствах. Всю неделю окружающие на разные лады повторяли слово «изнасилование».

Но что оно значило на самом деле? Что там произошло – на самом деле ? Я приехала сюда, чтобы услышать версию Стейси. До сих пор я получала информацию из вторых рук: новостных репортажей и сплетен в школе. Без единого доказательства. Конечно, парням предъявили официальные обвинения, но прямо сейчас у нас было слово Стейси против слова Дуни. Возможно, Слоан в такой же растерянности, как и я? Или она знает больше, чем я? Точно ли я хочу знать то, что знает она?

Я наконец вдавила кнопку на брелоке. Замок на дверце пикапа щелкнул, будто передернули затвор ружья. Я вывернулась из‐под руки Слоан и одним движением нырнула в кабину. Плечи журналистки безвольно поникли. Заводя мотор, я услышала сквозь шум двигателя ее отрывистые слова:

– Стейси изнасиловали. Минимум трое парней. Она была без сознания. Провела все воскресенье в больнице.

Вспыхнувшие фары высветили силуэт Слоан, которая принялась обходить пикап спереди. Я резко выкрутила руль, разворачивая машину. Затем вдавила газ и последовала папиному совету: «Сиди тихо».

– ДО ЭКСПЕДИЦИИ две недели! Как можно скорее подпишите разрешения у родителей.

Мистер Джонстон положил перед учениками, сидящими за первыми партами, стопки канареечно-желтых листов, и те поползли по рядам назад, пока у каждого не оказался экземпляр.

«Настоящим даю свое согласие…» Опять это слово. В первый раз оно донеслось до меня утром с кухни – мама с папой смотрели телевизор за чашкой кофе. «Айова сегодня» на «Тринадцатом канале». В голове промелькнула сонная тревога, запустила ли Слоан в эфир видеозапись нашей вчерашней встречи – но снизу не раздавалось никаких судорожных вздохов, поэтому я уткнулась носом в подушку, надеясь урвать еще десяток минут в объятиях Морфея.

– …Не прекращается дискуссия о согласии. Происходил ли сексуальный контакт по обоюдному согласию. Была ли жертва в состоянии дать осознанное согласие…

Мистер Джонстон продолжал вещать о практике.

– Пойма девонского периода находится в полутора часах езды. Мы выдвинемся на первом уроке и вернемся к концу учебного дня.

Это заявление было встречено одобрительным гулом. Прокатиться на автобусе, посмотреть на окаменелости и еще перекусить в фастфуде на обратном пути однозначно приятнее, чем целый день корпеть над учебниками в классе.

Рэйчел подняла руку:

– А что, если моя мама не даст разрешения?

– Почему бы это?

Рэйчел ухмыльнулась:

– Ну, вдруг она решит, что опасно отпускать ребенка с телезвездой вроде вас.

Мистер Джонстон улыбнулся и покачал головой.

– Да какая из меня телезвезда. Скорее жертва сопутствующего ущерба.

– Вас вчера показывали аж по трем каналам, – возразила Кристи.

Послышались смешки и одобрительный свист. Кто‐то из парней у меня за спиной крикнул:

– Вы там всех затмили, мистер Джей!

Внезапно сквозь веселый гомон прорвался голос Фиби:

– Как вы позволили этой папарацци снимать так долго?

Ее вопрос тяжелым туманом повис в воздухе. Мистер Джонстон мотнул головой.

– Я и подумать не мог, что она в зале. Ее не должны были пропускать в школу.

– Для этого нужно специальное разрешение, – заметил Бен.

– Точно, – нахмурился мистер Джонстон. – У разрешений такая особенность, что у вас их нет, пока их кто‐то не даст.

– Но вас с тренером показывали в новостях, – вклинилась Рэйчел. – Даже без вашего согласия.

Мистер Джонстон помедлил, обдумывая ее слова. – Это так. Мисс Китинг взяла то, что захотела, без спросу. Как вы думаете, это заставит людей ей доверять? Кто‐нибудь захочет сотрудничать с ней после такого?

– Нет.

Слово, сорвавшееся с моих губ, прозвучало громче, чем я предполагала. Весь класс обернулся в мою сторону. Мистер Джонстон кивнул.

– Опасно сперва действовать, а потом думать о последствиях. – Он забрал с передней парты стопку непригодившихся бланков. – Не забудьте подписать их у родителей. Крайний срок – следующая пятница.

За обедом обе Трейси заявили, что решили не идти на Весенний бал.

– Настроения вообще нет, – пожаловалась первая Трейси.

Вторая Трейси согласно кивнула.

– Вы видели, что творится во дворе? Шагу нельзя ступить, чтобы не попасть в какой‐нибудь репортаж.

Дуни не отвечал на звонки Фиби, все сообщенияпомечались недоставленными. Тишина в эфире пугала ее. Может, она временно и осталась без бойфренда, но была твердо намерена хранить ему верность и даже мысли не допускала, что ее бросили.

– Вы пойдете на вечеринку. – Тон Фиби не подразумевал возражений. – Если мы струсим, это будет означать победу Сталлард.

Она сплюнула фамилию Стейси, будто прокисшее молоко. Обе Трейси сморщились и заныли. Как бы Фиби ни пыталась бодриться, следовало признать: настроения и вправду не было.

Обычно в день бала школу охватывал радостный зуд – коридоры так и вибрировали от возбуждения, подмывая заранее опробовать парочку па. Крохотные сейсмические сдвиги. Но сегодня все словно забыли про танцы. Головы учеников были заняты единственной темой, которую никто не решался обсуждать вслух. Столько всего изменилось. Завтра исполнялась неделя со дня вечеринки у Дуни. Иногда казалось, что с тех пор прошли столетия; иногда – что все это было лишь вчера. Будто девонский период уместился в одни сутки, и теперь мы пытались дышать новыми легкими, которые еще вчера были жабрами, и делали первые неуклюжие шаги на ногах вместо ласт. За одну короткую неделю мы стали другими существами.

Бен тем же вечером заехал за мной, чтобы отвезти на танцы. Пока я спускалась по лестнице в шелковом платье с чужого плеча, за мной развевался шлейф отстиранной от соуса органзы. Мама утирала слезы, будто я навсегда покидала родительский дом, а не собиралась на двухчасовые танцы в наряде с гаражной распродажи.

Новостные каналы второй день продолжали транслировать зернистую пленку с тренером Сандерсом, орущим на Слоан Китинг. Когда Бен перешагнул порог с браслетом из красных роз, под подбородком диктора вечерних новостей как раз всплыла плашка синюшного цвета: КРИЗИС В КОРАЛ-СЭНДЗЕ.

Папа выключил телевизор, и мама сделала несколько снимков на свою старенькую мыльницу. Очередной однозадачный гаджет, с которым мои родители просто не могли расстаться. Уилл пробовал объяснить маме, что у него в смартфоне и то больше мегапикселей, но она сказала, что он может делать свои фотографии, а она будет делать свои .