Аарон Хартцлер - Не нужно молчать [litres]

Первая Трейси с размаху – и явно нарочно – врезалась в Фиби. Книги полетели во все стороны. Вторая Трейси нахмурилась и закатила глаза, якобы собираясь переступить упавший тетрадный блок. При этом ее каблук смачно впечатался в спираль, та щелкнула, и листы веером рассыпались по линолеуму. Первой Трейси и в голову не пришло извиниться. Вторая лишь воскликнула «Упс!», они хором рассмеялись и пошли дальше. Фиби опустилась на четвереньки и принялась собирать учебники и бумаги. Никто не остановился, чтобы ей помочь. На самом деле никто вообще не остановился.

Я схватила Рэйчел за локоть.

– Что за чертовщина?!

Кристи пожала плечами.

– Бывает.

Я уже хотела спросить, что она имеет в виду, когда увидела Лерона. Он врезался в Фиби, которая все еще ползала на карачках, собирая вещи, – в точности как Трейси перед этим. Фиби завалилась на бок. В следующую секунду Кайл опустил на тетрадные листы свою кроссовку сорокового размера и возил им до тех пор, пока на полу не остались одни обрывки.

– Отстаньте от меня, кретины! – в бессильной ярости закричала Фиби.

Лерон обернулся к Кайлу.

– Ты что‐нибудь слышал?

– Не-а, чувак. Ничего.

Реджи склонил голову к плечу, будто прислушиваясь.

– Погодите‐ка… А, нет! Показалось.

Фиби стукнула Кайла по ноге, пытаясь вытащить тетрадь из‐под его кроссовки.

– Уроды!

– Это мы‐то уроды? – удивился Реджи. – Мы не бросали Дуни. В отличие от тебя.

– Чего еще ждать от такой сучки, – выплюнул Кайл и подпнул тетрадь, так что она отлетела к противоположной стене.

– Точно сказано, чувак. – Реджи положил руку Кайлу на плечо, и они с Лероном направились прочь.

С меня было довольно. Я сунула свои книги Рэйчел, она неуклюже их подхватила и что‐то прошипела мне вслед, пытаясь задержать, – но напрасно. Я уже бросилась по коридору.

– Оставьте ее в покое! – крикнула я Реджи, опускаясь рядом с Фиби и принимаясь собирать листы.

Кайл обернулся и смерил меня равнодушным взглядом.

– Ой, боюсь-боюсь. И что ты мне сделаешь?

– Она тебе не сделает ничего.

Я подняла голову на знакомый голос. Над нами возвышался Бен.

– А вот я, если ты скажешь еще хоть слово, подправлю тебе челюсть.

Кайл заметно струхнул.

– Бро… Я не…

– Не видел меня? Не думал, что я замечу? – услужливо предложил ему варианты Бен. – Ну, теперь увидел. И знаешь ли, я тоже не слепой.

Трое этих дуболомов тут же забормотали извинения и «все норм, все норм», после чего драпанули от яростного взгляда Бена с такой скоростью, будто им жгло пятки. Я вернула Фиби последний лист из выпотрошенного блока. Она прижала к груди неровную стопку книг и бумаг и побрела прочь, так и не подняв взгляда. Бен протянул мне руку, и я с благодарностью ее приняла.

– Откуда ты выскочил?

Он показал мне учебник по истории.

– Взял не ту книгу.

– Что это вообще было?

– Люди выбирают стороны, – ответил он, сверяясь с наручными часами.

Рэйчел подошла к нам и вернула мне учебники. Нужно было торопиться. Бен быстро поцеловал меня в губы и подмигнул.

– Постарайся не оказаться посередине.

Тренер Льюис – настоящий армейский сержант с секундомером и планшетом.

До финала Кристи доползла на последнем издыхании, но, стоит отдать ей должное, ни разу не остановилась. Когда она наконец шлепнула ладонью по линии ворот, тренер щелкнула секундомером и кивнула:

– Неплохо, Миллер.

Она протянула Кристи бутылку воды, и та, прежде чем сделать глоток, многозначительно отсалютовала ей в мою сторону.

– Можем сделать еще пару пробежек или устроить схватку.

Все тут же заорали «Схватку! Схватку!», и тренер отбросила планшет с записями на траву.

– Хорошо. Будете бороться за мяч, пока я не увижу, что кто‐то волынит. Кто станет топтаться на месте – побежит еще один круг.

Мы с Рэйчел вечно задаем друг другу жару. Она берет скоростью и бесстрашием, я – быстрыми ногами и инстинктами. Вместе нас не остановить. В схватках мы сходимся лоб в лоб и от души мутузим друг друга. Рэйчел даже на тренировках играет всерьез – за это я ее, в частности, и люблю.

Мы встали лицом к лицу в центре поля.

– Готовься молить о пощаде, Уэстон.

– Не зарывайся.

Рэйчел усмехнулась:

– Просто предупреждаю.

Стоило тренеру подкинуть мяч, как Рэйчел метнулась за ним в стремительном выпаде; однако я уже перехватила его и увела в сторону, чтобы сделать пас Рисби – десятикласснице с неправильным прикусом и ногами, по сравнению с которыми молот Тора показался бы пушинкой. Ей еще предстояло поработать над точностью и скоростью, но в потасовке она была наилучшим кандидатом, чтобы одним мощным пинком отправить мяч на другой конец поля.

Мы с Рэйчел плечо к плечу наблюдали, как мяч летит к штрафной площадке. Там на него с диким воплем набросилась Линдси и снова отправила в зону полузащиты. Было здорово вернуться на поле и почувствовать себя частью команды – пускай нам сейчас и приходилось тренироваться друг против друга. Я скучала по этому ощущению – когда мы с Кристи, Рэйчел и Линдси играли на одной стороне. В памяти опять всплыли слова Бена.

Люди выбирают стороны… Пока я пыталась увести мяч из центра поля, у меня в груди словно расслаблялся тугой узел. С самого дня арестов между мной и подругами повисло неуютное, непроговоренное напряжение. Нас будто притягивало к разным полюсам правды. Но в чем заключается правда? В обвинениях Стейси? С ней действительно сделали что‐то, на что она не давала согласия? Она сказала, что потом ничего не могла вспомнить. Значит ли это, что на том снимке в инстаграме она и вправду была без сознания?

Рисби попыталась сделать мне пас через поле. По эффекту он больше напоминал ракету, отклонившуюся от курса. Хьюстон, у нас проблемы с траекторией . Я бросилась за просвистевшим мимо мячом, пытаясь выкинуть из головы образ Стейси в голубом полотенце. У нее на руках или ногах были какие‐то отметины? Царапины? Синяки? Я ничего такого не заметила – но, может, их и не должно было быть?

Мяч подпрыгнул один последний раз, и я занесла ногу для паса. Тренер Льюис что‐то кричала мне через поле, но ее слова заглушал гул крови в ушах. В следующую секунду напротив меня материализовалась, выкинув ногу в ударе «ножницами», Рэйчел. Шипованная бутса взлетела в воздух, и на меня словно обрушилась кирпичная стена. Я сперва упала на спину в траву, а уже потом почувствовала боль. Над правым ухом ощутимо набухала шишка. Когда я поднесла к ней руку, пальцы уткнулись во что‐то горячее и мокрое. Отлично, еще и кровь.

Я не плакала. А вот Рэйчел – да. Порез оказался пустяковым – чтобы закрыть его, хватило одного пластыря. Боль почти сразу утихла. Пока тренер осматривала место удара, решая, не стоит ли отправить меня в медкабинет, Рэйчел извинялась как заведенная: