Валерий Попов - От Пушкина к Бродскому

После смерти Петра попавший в опалу Меншиков уехал отсюда в ссылку, из которой не вернулся.

Дальше стоит огромное бело-красное, вытянутое не вдоль Невы, а уходящее от нее здание двенадцати правительственных учреждений, или Коллегий, как называли их тогда, выстроенное Трезини, одним из первых петербургских архитекторов, в 1730 году. Сейчас здесь университет, и по самому длинному и широкому в Питере коридору мчатся юные гении всех наук под присмотром гениев прошлых столетий, застывших на портретах и в бронзе. Новым гениям есть куда податься: следующее за университетом здание — построенная великим Кваренги в классическом стиле с торжественными колоннами Академия наук. Дальше идет древняя, в стиле барокко, Кунсткамера с башней, построенная архитектором Матернови еще при Петре для собрания диковин, за ней плавно закругляется к площади бывший морской пакгауз — склад, где сейчас живет Зоологический музей и где можно увидеть скелеты доисторических тварей.

А на другой стороне Невы, отражаясь в воде, поднимается Адмиралтейство с золотым корабликом на шпиле. С Адмиралтейства, строившего корабли, начинался город. Когда-то от Адмиралтейства к Неве были вырыты каналы, по которым выстроенные корабли шли в Неву. Сейчас корабли тут больше не строят, каналы зарыты. От воды поднимаются широкие гранитные ступени с бронзовыми львами по краям. На этих ступенях всегда, особенно в белые ночи, полно людей, шумные компании и тихие парочки. Постоять или посидеть на этих ступенях и полюбоваться открывающейся перед глазами красотой — большое счастье. Невзгоды как-то растворяются тут, дух взлетает и парит.

Проплыв под широкой гулкой «крышей» — Дворцовым мостом, выплываем на самое широкое — и самое красивое место в городе — здесь Нева разветвляется, огибая Васильевский остров, на Большую Неву и Малую Неву. На развилке, всегда сильно раскачиваясь, стоят два спаренных буя, означающих «свальное течение», и тут надо держать штурвал крепко. Помню, как золотая, просвеченная солнцем волна ударила в грудь нашего рулевого, стоявшего за штурвалом на корме, и у него на мгновение выросли за спиной золотые крылья, как у ангела на шпиле Петропавловской крепости.

Слева видна Стрелка Васильевского острова. Здесь когда-то был главный морской порт, и сооружения над водой напоминают об этом. Высокие Ростральные колонны построены в виде высоких морских маяков с огнем на вершине. Их украшают ростры в виде кораблей, а также фигуры — аллегории главных рек, соединяющих Петербург с обширными пространствами Севера — Невы, Волги, Днепра и Волхова, а через них — с морями и океанами. До сих пор на гербе Петербурга — скрещенные морской и речной якоря. За Ростральными колоннами — похожая на греческий храм колоннада Биржи, построенной Тома-де-Томоном для торговли товаром, приплывшим сюда по воде. Биржа построена архитектором в стиле знаменитого классического храма в Пестуме и служит главным украшением Стрелки. Сейчас в ней пребывает Военно-Морской музей. Помню, с каким упоением в детстве я вникал здесь в затейливую оснастку парусных судов, ощущал грозную тяжесть ядер, глубинных бомб и торпед. Сбоку от Биржи виден купол бывшей таможни, построенный архитектором Лукини. Сейчас там учреждение не менее важное — Институт русской литературы, где изучают и современную литературу, и где хранятся рукописи и личные вещи Пушкина, Лермонтова, Толстого, Некрасова и многих других, составивших славу нашей нации.

Здесь «Васильевский парад» кончается, и открывается простор Невы, ставшей после Стрелки гораздо шире.

Но жалко уплывать от Васильевского, увидев только его фасад, не сойдя на берег и не погуляв по его «линиям». Эта часть Петербурга, задуманная Петром как центр Новой Венеции, должна была стоять на берегу вырытых каналов, продольных и поперечных. Леблон, один из первых придворных архитекторов, нарисовал такой план, и подчиняясь железной воле Петра, эти каналы рыли. Но — не всегда русская нерадивость так уж нелепа. Порой в ней проявляется здравый смысл. Зачем плавать, если можно ходить пешком? Эти маленькие уютные домики располагают к хождению друг другу в гости.

В тихом Тучковом переулке жила юная Ахматова с мужем Гумилевым в маленьком домике, который Ахматова ласково называла «тучка». Здесь у них родился сын Лев.

Здесь непарадная часть Петербурга, стоят в основном маленькие ампирные домики шириной в шесть окон. Но какие люди жили здесь! Они строили Петербург помпезный — а сами скромно жили здесь.

Здесь жили архитекторы Брюллов, Стасов, Сюзор, Фомин, скульпторы Козловский и Клодт, баснописец Крылов. В Кадетском корпусе, занявшем особняк опального Меншикова, учился будущий знаменитый драматург Сумароков, здесь жили Тарас Шевченко, Блок, Хлебников, здесь в гостях у брата переводил дух между ссылками несчастный и гениальный Мандельштам.

Линии Васильевского, штрихующие его поперек, слегка однообразны. Но по какой линии не пойди — везде столько важного! Вот обычное серое здание, но — здесь была знаменитая «Гимназия Мая» (Май — фамилия директора). Выпускников называли «майскими жуками» — и кого только не было среди них! Сколько знаменитых выпускников! Почему же из наших школ столько не выходило? Кроме обычных гимназических предметов тут давали еще уроки музыки, танцев и фехтования, была также столярная мастерская. Учились дети аристократов, но в основном — интеллигенции. Только из семьи Бенуа шестеро. Учились три сына великого композитора Римского-Корсакова и двое сыновей его старшего брата, адмирала. Кроме строгих занятий были и праздники, спектакли и воскресные путешествия на природу, в деревню, с учителями, которые не давали поблажек, но и себе их не давали, весь путь проходя пешком. Многие знаменитые ученики вспоминали гимназию с благодарностью, говорили, как она помогла им. Среди «майских жуков» — художники Рерих, Сомов, много ученых, известных путешественников. На Васильевском было где учиться...