Валерий Попов - Запомните нас такими

Я жадно откусывал кусок пахучей колбасы — и тут же «кусал» кусок романа. Вот это было уже полное счастье! Иногда я кидал взгляд за окно, там сверкали снежные горы — и там все было прекрасно!

Не много было в моей жизни таких счастливых минут! Но и Булгаковы появляются не часто.

Потом — мы уже старались по-булгаковски жить, и женщины наши натирались кремом Азазелло и летали, как Маргарита, и мы чувствовали себя мощными и блистательными, произнося: «Осетрина бывает только одной свежести: первая, она же последняя», «Ты бы еще винограду сверху положил!» (эта фраза для друзей на веселой гулянке) и — «Никогда и ничего не просите: сами предложат и сами все дадут!» — эти слова поддерживали нас в тягостные минуты. Булгаков поднялся из хляби, как остров, и все мы уцелели благодаря ему. И до сих пор — чуть что, мы тянемся к Булгакову. «Маэстро! Урежьте марш!»

На вопрос, кому улыбается «госпожа Удача», хочу ответить сразу и категорично: тем, кто ее, Удачи, достоин, тем, кто не спешит получить все сразу — без упорных усилий, без очереди, а порой и без достаточных оснований. Все неудачи отсюда.

Для иллюстрации своей мысли расскажу (пока без комментариев) две житейские истории, знакомые мне не понаслышке.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. Аспирантка Р. успешно закончила работу над диссертацией. Перед самой защитой вдруг обнаружилось, что в ее деле не хватает справок о сдаче двух экзаменов кандидатского минимума. Заведующий кафедрой предложил аспирантке сдать эти экзамены заново. Но она обиделась, забрала диссертацию и поехала в Москву, в головной институт. Там ее диссертацию прочли и увидели, что одна из глав имеет сходство с работой другого автора. Предстояла тщательная проверка. Оскорбленная обвинением в плагиате (видимо, действительно незаслуженном), аспирантка вновь забрала диссертацию и вернулась домой. Но вот беда — на прежнем месте к ней уже установилось определенное негативное отношение. Теперь жалуется на то, что окружена одними врагами, что жизнь несправедлива и жестока, что пробиться таланту честными путями невозможно.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. У инженера Б., работающего в одном из крупных объединений, появилась идея замечательного прибора. Хоть работа эта не входила в планы его лаборатории, но все, как могли, сверху донизу пытались помогать ему. Он сделался популярен — молодой, талантливый! Его всячески приветствовали, выбирали в разные общества и комиссии, в частности, выдвинули в комитет народного контроля, — все горячо верили, что их «неформальный лидер» наведет наконец порядок! И тот не подвел: для начала энергично обследовал работу столовой, нашел вопиющие злоупотребления, добился увольнения директора столовой и далее заместителя директора объединения.

Казалось бы, тут пора вспомнить о своем приборе (да и о служебных обязанностях), однако Б., упоенный славой правдоискателя, все силы теперь отдавал разоблачениям, расширяя поле деятельности. Под его пристальный взгляд стали все чаще попадать люди честные и добросовестные, чем-то не нравящиеся ему. И постепенно Б. из любимца публики превратился в глазах сотрудников в эдакого горлопана и скандалиста. Сам Б. считал эти обвинения, конечно же, местью за критику. Наконец, в поисках правды поехал в Москву, задержался там больше положенного и был уволен за прогулы. Теперь вся жизнь для него — арена битвы, все люди — враги.

Вроде бы герои двух этих историй должны вызывать наше сочувствие: пострадали за правду. Но лично у меня сочувствия к ним почему-то нет. Уж больно коротким и элементарным оказался у каждого из них путь к поражению. Меня очень тревожит, что сегодня что-то уж слишком много появилось таких «кузнецов своего несчастья», быстро и чуть ли не целенаправленно идущих к неудаче.

Пора трезво поглядеть: как возникают неудачные судьбы, как появляются люди, уверенные в том, что жизнь жестока и бесперспективна? На мой взгляд, вырастает это из ошибок мышления.

Первая из них — непонятная убежденность в том, что «никуда не пробиться, лучше и не пытаться». Но ведь это только очень издалека кажется, что на Олимпе толпа. Чем ближе подходишь туда, тем толпа эта становится реже и, наконец, рассеивается. А стоит только взойти на какую-то свою вершину, как сразу же оказываешься абсолютно один — кто тебе может тут помешать, когда и забраться то сюда, кроме тебя, никто не смог! (Конечно, это при условии, что ты не карабкаешься на вершину, открытую другим человеком до тебя.) «Толковище» существует лишь в очереди за дефицитом — вокруг «точек работы» такого не наблюдается. Наоборот, возникает тоска по равному тебе, люди ищут и порой не могут найти соратников. Это среди бездельников и неудачников тесно, а среди «удачников» — очень даже просторно.

Вторая ошибка, плодящая неудачников — культивирование врагов. Почему-то распространилось мнение, что человек, что-то делающий, обязательно бывает окружен тучей врагов. Чуть ли не престижно это сегодня — иметь врагов. Но ведь для того чтобы человек стал твоим врагом на всю жизнь, надо сильно стараться, причем усердно и непрерывно!

Я глубоко убежден, что человек всегда может добиться того, чего хочет, если его желание достаточно длительно и горячо. Почему мы знаем столько случаев побед над противниками, преграждающими путь человеку, который идет к единственной и, казалось бы, недостижимой цели? Да потому, что этот человек работает для достижения своей цели непрерывно, изо всех сил, противник же препятствует ему вполсилы, вчетверть времени (ведь дело, на котором они столкнулись, не его, и у него наверняка есть какие-то более важные свои делишки, чем кому-то другому препятствовать...). Противник всегда жалок и слеп.

Между тем одна из ошибок «неудачников-профессионалов» — идеализация, возвеличивание противника. Мы очень хорошо знаем свои слабости, слабости наших друзей и союзников. Врагов знаем, естественно, хуже — и тут даем волю безудержному воображению. Противника почему-то принято воображать всемогущим и недремлющим. Между тем противники тоже люди, им случается и вздремнуть, у них тоже есть колебания и сомнения.

В один из дней, когда я думал над этой статьей, ко мне приехал мой родственник из города Н. Вечерами за ужином расспрашивал его об успехах. «Надо же, — рассказывал он, — самый важный вопрос решался сегодня моим коллегой, с которым в одной группе учились — тогда он вроде бы и не выделялся ничем...» — «Ну и как?» — поинтересовался я. «Да чуть я сам все и не испортил! — усмехнулся родственник. — Стал он смотреть мой отчет — все нравилось, до половины дошел, говорит: пойдем покурим! Вышли с ним на площадку — о науке неудобно вроде бы говорить. Тут я и заикнись о шахматах: здорово Каспаров играет! Вдруг вижу — глаза у друга стекленеют. Ты что, спрашивает, всерьез? Ну конечно, говорю, ведь он же выигрывает! Это ни о чем не говорит, произносит он еще холоднее... Да как же!.. Я разгорячился. И тут вдруг говорю себе: стоп! У Каспарова-то все хорошо, а ты, кажется, сейчас результат годовой работы пустишь под откос! И задумчиво так соглашаюсь: вообще-то ты прав... Смыслов серьезнее. Тут у противника моего взгляд потеплел. Через час он подписал мой отчет, долго хвалил (честно говоря, есть за что)... А ведь могло бы...»