Вероника Кияница - Гимназия С.О.Р. Чёртов Побег.

- Ты что-то видишь? - Митя коснулся моего плеча.

- Они здесь, - прошептала я, и взволнованно сжала его руку. - Фанька повёл вот того мужика к змеям. А вон там два алкаша видишь? На том, что руками машет - Изька сидит. На втором Гошка.

- Вот уж, - декан поджал губы. - Самых развязных, конечно, выбрали.

- Ты их знаешь?

- Да и ты их знаешь, - пожал плечами Митя. - Изька на Фёдоре сидит. Он и его дружок Жора тогда сквозь защиту гимназии на телеге проехали. А Гошка сидит на Иване. Его тогда не было.

- А утопленника нет тут?

- Не вижу. А зачем он тебе? - удивился декан.

- Просто любопытно, - призналась я, улыбнувшись. - Я его таким перепачканным видела, что теперь бы и не узнала.

Митя тоже улыбнулся и, накинув, на мои плечи руку, подтянул ближе.

- Подождём, когда стемнеет, и аккуратно чертят снимем без лишних свидетелей. А пока нам лучше спрятаться. А то еще дёру дадут.

Я печально смотрела на стол с самыми парадными яствами.

- Кушать хочу, - жалобно простонала я.

- Пойдём, - утягивая меня глубже в лес, позвал Митя, - У Стёпы что-нибудь перекусим.

- У Стёпы небось не так вкусно, - захныкала я.

- Вернёмся в гимназию и попрошу домовых приготовить нам всё, что только захочешь.

- Прям всё? - не поверила я.

- Всё в переделах разумного, - посмеивался Митя, утаскивая меня дальше в лес.

- Так не интересно... И куда мы идём?

- В обход. Но и так недалеко.

Пропетляв по лесу, мы наконец вышли к дому, который располагался с другой стороны от праздничной поляны. Митя уверенно зашел в дом (тот был даже не заперт), прошел к печке, откапал в корзинах кулич не первой свежести и с гордостью показал мне. На лице его при этом светилась самодовольная улыбка. Вроде как добытчик.

Я поморщилась. Сморщенный кулич - не предел мечтаний когда там столько вкусностей.

- Как стемнеет, за чертятами пойдём и попытаемся со столов что повкуснее прихватить, - ободряюще заверил декан. - Пока перебьёмся этим.

- Можете еще груш взять или еще чего. Чего уж, - в дом вошел хозяин. Остановившись у порога, он задумчиво почесывал пузо. - Молока еще козьего дать могу.

- Ой, только не козьего, - поморщившись, пробубнила я.

- Стёп, мы над конюшней в сеннике спрячемся, - тут же произнёс декан, начиная набирать за пазуху большие желтые груши. - Не говори никому. Но если что странное происходить будет... особенно с Федором и его дружками, позови меня, ладно?

- Ладно, Мить. Но всё веселье пропустите.

- Мы после заката спустимся.

Едва удерживая охапку еды, в которой как-то оказались еще огурцы и большая морковка с ботвой, декан побрёл к выходу. Я за ним.

Мы прошли к конюшне. Там декан продемонстрировал чудеса ловкости, поднявшись по приставной лестнице без помощи рук.

Сверху было навалено сено с соломой. Запах травы настолько сильный, что почти полностью заглушал запах лошадей, вполне позволял мне поесть в этом месте.

Первым делом выхватив из рук декана морковь, я села на стог и принялась её грызть.

- Так и знал, что ты оценишь, - улыбнулся декан, выкладывая еду неподалёку.

- Почему? - удивилась я и принялась отгрызать следующий кусок.

- Ты же козлёнок. Я бы тебе и капусты взял, да не было, - хмыкнул он, кусая кулич.

- Ну тебя, - шикнула я, но улыбнулась.

Мы быстро съели всё, что принёс декан. Потом просто повалялись в сене. После бессонной ночи глаза просто слипались. До заката оставалось уйма времени, а силы приближались к исходу.

- Мы можем вздремнуть... - сказал Митя, когда я в очередной раз зевнула. - Но будет лучше если я тебя придержу.

- Да, - тут же согласилась я, подползая к человеческому декану ближе, и утыкаясь носом ему в грудь. Так во всех отношениях было гораздо-гораздо лучше. И безопаснее, и приятнее в стократ. А уж когда он обнял меня за плечи, я вообще разомлела. Хорошо, что с ним поехала. В чертовом саду с таким комфортом не поспать.

Дремали мы долго. Я вдоволь выспалась, но продолжала лежать там же и ждать заката. В просвете ворот конюшни виднелось краснеющее небо. Значит уже недолго.

- Выспалась? - шепотом спросил Митя.

- Кажется, - так же тихо ответила я и села. В волосы набилась солома и я принялась её доставать.

- Заберём чертят и сразу поедем. К утру будем в гимназии... Если не придётся часто останавливаться, - хмыкнул он.

Я вздохнула.

- Мужайся, козлёнок, - сев рядом и накинув на моё плечо руку, произнёс он. - Еще одна поездка и сможешь отдохнуть.

Я завороженно смотрела на его губы, которые вдруг оказались очень близко. От этого открытия по моей коже пробежались мурашки, а потом наоборот бросило в жар. Я еще никогда так не хотела кого-то поцеловать. Просто попробовать... просто понять, как это будет. Всё еще не зная, решусь ли, я медленно тянулась губами к его губам.

А декан неотрывно смотрел на меня. Он не шевелился, или... нет. Наверное, это только показалось, что и он тоже, медленно наклоняется ко мне. Наши губы были совсем близко. Я ощущала горячее дыхание на своей коже и... так хотела к ним прикоснуться. Хоть на секунду, хоть на мгновение почувствовать их на своей коже. Пусть нельзя и пусть потом от похоти плоти заучат-залечат, но не было сил устоять. Закрыв глаза, я уцепилась за Митины плечи и неуверенно прижалась к губам.

Это было так... здорово. И вкусно. Я не знала, мне не говорили, что поцелуи бывают вкусные. Я осторожно и одновременно испуганно целовала его снова и снова, не пытаясь понять, как быть дальше и потом объясняться. Просто хотелось еще немного, еще и еще. Ладони декана едва ощутимо касались моих плеч. Может он собирался меня оторвать, не знаю, но пока они лишь едва касались, от чего становилось только жарче. А потом он тоже поцеловал. Его руки, его дыхание задрожали, и я так хотела, чтобы ему тоже нравилось. Так же сильно, как нравилось мне. Тогда он не будет злиться. Не прогонит так быстро.

- Вот же черт! - я вздрогнула от голоса Степана, который, кажется, споткнулся где-то недалеко от конюшни. Митя тут же отпрянул, смотря на меня широко распахнутыми глазами.

- Прости...те... простите... - затараторила я, осознавая, что сделала и заливаясь краской.

- Извини, - одновременно пробормотал он, убирая от меня руки и расставляя их в стороны.

- Не знаю, как так вышло... - попыталась объясниться я.

- Мить? - позвал Стёпа. - Там что-то неладное творится. Чертовщина какая-то.

Митя, который всё еще неотрывно смотрел на меня, моргнул и отвернулся.

- Мы идём.

Мне было жаль, что всё так быстро закончилось. С другой стороны, то, что сюда пришел человек, избавляло меня от не самого приятного разговора.

Вместо нотаций, Митя молчал. Не стал обсуждать моё поведение при постороннем. Стоило порадоваться и этому, но почему-то стало отчаянно обидно, ведь он не подавал и виду... будто и не целовались.