Вероника Кияница - Гимназия С.О.Р. Чёртов Побег.

- А еды у вас случайно при себе нет? - с надеждой спросила я, покосившись на его брюки. Там было много карманов. Два даже на уровне коленей. Вдруг там есть что-то съестное.

- Прости, Маренка. Чего нет, того нет, - декан продолжал высекать искру и смотреть только на мох, который собирался подпалить. Огонь бы был очень кстати. Небо сегодня затянули тучи и ночь будет совершенно тёмной. Я уже едва видела место, куда мы сложили дрова для будущего костра.

Наконец, мох вспыхнул. Димитрий Авдеевич начал подбрасывать в огонь мелкий хворост, потом веточки потолще.

Я обрадовалась возможности согреться и начала сбрасывать одежду. В мокром то как согреешься? Да и платье просушить бы, пока огонь есть.

Меня немного смущала мысль о том, что люди друг при друге не раздеваются и, возможно, Димитрий Авдеевич примет мой поступок за похоть плоти или еще за какую белиберду. Но желание ощутить тепло победило эти доводы.

Раздевшись, я тут же прикрылась волосами и ближе подошла к огню. Садясь напротив пламени, я старательно игнорировала ошарашенный взгляд декана. У меня тут такой момент! Тепло! Даже горячо! Ничего не хочу знать! В конце концов, он на факультете водяных часто бывает, небось голых мавок регулярно видит.

Димитрий Авдеевич выхватил мою нижнюю рубашку, которую я пыталась постелить тут же рядом, и, отойдя в сторону, принялся её выкручивать, потом вытряхивать. После соорудил из кривой ветки поручень и повесил рубашку у огня. Очень близко. Я даже побаивалась, как бы не сгорела.

- Я поражаюсь, как в тебе одной уживаются все 'прелести' предков одновременно, - и вот это его 'прелести' явно не комплиментом было.

- Чего это вы ёрничаете? - нахмурилась я.

- Тебе отец не говорил, что водяным не стоит ходить голышом за пределами своей общины? Тем более при людях? - подхватив с импровизированного поручня мою рубашку, он резко перевернул её и повесил другой стороной.

- Говорил, - буркнула я. Вот. Как я и боялась. Хочешь согреться, а тут подстраиваться под злыдня этого нужно. - Но мне же холодно и я подумала, что вы же видели мавок и какая разница...

- Не нужно думать, - огрызнулся декан, снова поднимая и отряхивая мою рубашку. - В этом вопросе тебе просто стоит поверить отцу на слово, - он протянул рубашку мне.

Ткань оказалась почти сухой и главное очень горячей. Я быстро её натянула и отвернулась от декана. Обидно стало. Мне казалось что он из тех людей, которые к другим расам относятся с пониманием... А он вон как. Будто я плохое что-то сделала. Я и так же почти никогда и ни при ком не раздеваюсь. Бабуля отучила. Но я ведь замерзала... И сейчас вот ткань на спине опять остывала и снова становилось холодно. А вдруг моя ведьмовская четверть заболеет и что тогда?

Думая о всём этом я, крутила его и свои ботинки у огня и обливалась горькими слезами. Декан этого всего не видел. Нахмурившись, он сушил остальные наши вещи. Вытряхивал их, грел на поручне. Мне всё обиднее становилось. Вот слёзы же уже на рубашку капают, а он и не видит, и не жалко ему, и не стыдно.

С укором смотря на деловитого декана, я громко всхлипнула. Это заставило его перевести на меня свой взгляд.

Вздохнув, он оставил одежду чуть подальше от пламени и сел рядом со мной.

Я не сводила с декана оскорблённого взгляда, но он глаз не отвёл, и в свою очередь тоже выглядел не очень довольным. Правда, куда спокойнее, чем недавно.

- Обиделась?

- А чего вы меня обижаете?

- Я тебя не обижаю. Я хочу для тебя как лучше, - не согласился он.

Ага. Сам то в одних плавках ходил-просыхал, а я сидела в сырой рубашке.

Словно поняв, о чем я думаю, декан коснулся мой спины.

- Холодно тебе?

Я кивнула.

- Если хочешь, я у тебя за спиной сяду, чтобы не дуло. Пока ткань досыхает... - как-то неуверенно предложил он, но я тут же кивнула. Всё что согреет - всё подходит.

Декан пересел и я без зазрений совести вжалась в него спиной, от чего сразу стало теплее. Димитрий Авдеевич прогонять не стал. Даже обнял одной рукой, помогая устроится удобнее.

Мне это понравилось и потому я покрепче ухватилась за ладонь декана. Мало ли. Пусть и не думает убирать. Наконец стало тепло, но увы не спокойно. Димитрий Авдеевич был очень напряжен и это напоминало об опасности.

- Если приду волки, мы снова полезем в воду? - тихо спросила я.

- Скорее всего. Парочку я бы отогнал, но если будет больше... Но ты не бойся. Подмога прибудет в любой момент.

Мы снова сидели молча. Я вжималась в грудь декана и радовалась, что в этой ситуации имею полное право на подобное поведение. Правда расслабиться не получалось. Димитрий Авдеевич резко оборачивался на любой звук, а иногда и на подозрительную тишину. От того мне становилось всё страшнее. Вздрогнув от очередного его поворота головы, я залепетала первое пришедшее на ум.

- А как вы тогда меня узнали?

- М?

- Когда чертята сбегали...

- Ну все лезли-ползли в ту пробоину и только один козлёнок упрямо скакал и бодался, пытаясь остальных задержать, - он наконец отвёл взгляд от чернеющего за нами леса и посмотрел на меня. Улыбнулся. - Это могла быть только ты.

Вроде ничего такого Димитрий Авдеевич не сказал, но мне стало так тепло и приятно. Улыбаясь от уха до уха, я смотрела на него и хотела продолжения этого разговора. Еще приятных слов, улыбок... Мы сидели так еще какое-то время. Просто улыбались друг другу, иногда оборачивались и смотрели на лес, а потом снова друг другу в глаза. Эта ночь уже начинала мне нравится, а потом в темноте раздался треск и ржание лошадей.

- Мить, ты тут? - услышала я мужской бас.

- Здесь, - откликнулся Димитрий Авдеевич, поднимаясь на ноги, и помогая встать мне. К нам на коне выехал большой тучный мужик. За ним лениво плелась Забава.

- Привёл твою, - сказал крестьянин, кивнув на лошадь.

- Спасибо, Стёп. Выручил, - подхватив моё платье декан вручил его мне и сам тоже принялся одеваться.

Степан с интересом рассматривал меня. Хоть Димитрий Авдеевич и встал так, чтобы прикрыть спиной, но мужика это не остановило. Он нагнулся, продолжая таращится.

- Она мавка что ли, Мить? - спросил он в полголоса. - Я мавок с детства не видел...

- Для всех кто сегодня спросит, она человек, - неопределённо ответил декан, подходя к Забаве и хлопая её по шее. - Понимаешь?

- Ну чего ж не понять, - доброжелательно улыбнулся мужик. - Человек так человек. Подросток уже тогда. Фигурой только пусть не сверкает.

- Подросток, - подтвердил декан, сажая меня на лошадь и садясь рядом.

- Тебя как зовут, подросток? - разворачивая лошадь спросил Степан.

- Марина... - я с сомнением посмотрела на Димитрия Авдеевича. Этому человеку он не пытался врать. Может и я не должна?

- Ну Марина, так Марина, - хмыкнул мужик и поскакал вперёд.

В деревню мы приехали утром. Мне удалось немного подремать, уткнувшись декану в грудь, но сна этого для отдыха оказалось недостаточно и чувствовала я себя помятой и измученной. А когда Димитрий Авдеевич попросил меня заплести волосы, долго не могла вспомнить как это делается.