Любовь Тильман - Книга Прощания

– Это же яблочный сок! – удивлённо воскликнул Валерий Николаевич, попробовав густой ароматный напиток.

– Конечно, – рассмеялся Саша, – а вы что подумали?!

Вопрос был чисто риторический и Валерий Николаевич, тоже рассмеявшись, вдруг посерьёзнел и начал рассказывать о случайной попутчице и своём странном сне.

– До той ночи в поезде, точнее до того сна, я никогда и не слышал об этом городке.

– Вы могли что-то слышать или пробегать глазами, какой-нибудь сайт, газету, теле- или радиопередачу, но не сосредоточиться на этом. Известный пример – ступеньки, мы никогда не считаем сколько их на лестнице нашего дома и всё же подсознание знает точный ответ.

– Может и так, – согласился Валерий Николаевич, – детали действительно не совпадают. Там не было вокзала, только платформа и сложный переезд с ответвлением железнодорожной ветки.

– Платформа и сложный переезд с ответвлением?! – удивлённо переспросил Саша. – Но Вы не могли этого знать! Или это какой-то розыгрыш?!

– То есть Вы хотите сказать, что это место действительно существует?! – удивился в свою очередь Валерий Николаевич.

Когда же рассказ дошёл до ремонта и покраски дома Валери, Саша поднялся с кресла: «Всё! Достаточно! Поехали! Будем разбираться на месте».

Выйдя из машины, Валерий Николаевич, решительно отправился к знакомой калитке, прошёл по обсаженной цветами извилистой дорожке к боковому входу, пошарил рукой над притолокой, достал ключи и отпер двери дома. Теперь он был ведущим и хорошо понимал удивление, недоверие и настороженность Саши. Его самого трясло и морозило от возбуждения и необъяснимости происходящего. Они вошли внутрь.

– Хотите я покажу, где висит Ваша фотография? – спросил он, как фокусник, вытягивающий из рукава очередную карту. Он знал этот дом, как свои пять пальцев и всё-таки что-то изменилось, было ощущение музейной отчуждённости и холодного безразличия.

Они поднялись по лестнице и Валерий Николаевич неловко тыкнув пальцем в фотографию Саши сдвинул её с места, снимок покачнулся и упал.

– Простите, я не хотел, – трясущимися губами мямлил он, подбирая кусочки разлетевшейся рамки.

– Здесь какая-то записка, адресована лично мне… – запинаясь пробормотал Саша, – куда теперь: вверх или вниз?

– Нам надо где-то присесть, чтобы Вы прочитали её. – отозвался Валерий Николаевич. – Знаете, мне уже начинает казаться, что это не реальная действительность, а всего лишь продолжение сна. Посмотрите какой интересный ключ был задекорирован под одну из планочек!

– Это же уменьшенная копия деревянного ключа из нашего спектакля «Золотые ключики природы»! – удивился Саша и признался: «Я Вас понимаю, сам всё жду, что это окажется розыгрышем».

Мужчины спустились в холл. Саша присел в кресло около дивана, а Валерий Николаевич, чтобы не мешать ему, на высокий стул поодаль, у шахматного столика. Я должен Вам это прочитать, – сказал Саша, смахивая скупую непрошенную слезу, – послушайте, что Валери пишет:

«Дорогой и бесконечно мной уважаемый, мой милый Сашенька! Как хорошо, что ты эту записку нашёл. Хотела сделать вам с Танюшей сюрприз после её родов, но не успела. Подарок мой хранится за одним из очагов, какие рисовал ты для моей маленькой Талечки, оставляя за ними небольшие дары, неизменно вызывающие у неё радостный восторг. Надеюсь ключ от потайной дверки ты также нашёл. Ты всегда был ей как старший брат и я прошу тебя – будь ей старшим братом и в дальнейшем. Юра, её супруг, неплохой мальчик, но они оба ещё такие дети и кроме тебя никого больше у них не осталось. Обнимаю и целую вас всех. Валерия».

Рисунки очагов висели на стенах в детской и прилегающем коридоре, но за ними ничего не было. Взгляд Валерия Николаевича привлекла картинка, на которой, вместо очага, горело солнышко, а от него, словно искры костра, разлетались золотые одуванчики на ярко-зелёных ножках и их зрелые белопенные головки. Где-то он недавно видел нечто подобное, ещё и удивился, что такое прекрасное панно стоит в таком непотребном месте. Где же он мог видеть его?! Валерий Николаевич начал перебирать события почти минувшего дня и в памяти всплыл плохо освещённый тупик с надписью «Проход временно закрыт. Ведутся работы».

– Ну конечно же! Исторический музей! – неожиданно для самого себя воскликнул он вслух.

– Что исторический музей? – не понял Саша.

– Именно там я видел такой же сюжет, только в большем масштабе.

Музей был уже закрыт и Саша позвонил его директору:

– Людмила Петровна, прости, что обращаюсь к тебе в неурочное время, но мне позарез нужно сейчас попасть в твой музей.

– И с чем ты придёшь?

– Ладно, куплю чего-нибудь по дороге.

– Ответ неправильный. У тебя последняя попытка.

– То есть ты что-то знала и молчала?!

– Отвечай на вопрос или я отключаюсь.

– С запиской от Валери и ключом.

– Точнее!

– С золотым ключиком размером с мою ладонь.

– Значит я была права, думая, что хозяином окажешься именно ты. Валери купила эту часть здания и ни меня, никого другого из наших туда не допускала, привезла весьма неразговорчивых парней не известно из какого города. Единственно просила меня задать вопрос и, получив правильный ответ, сказать, что приехать должны вместе с Талей. Кстати кто это?

– Она сама тебе расскажет! – усмехнулся Саша и, отключив телефон, повернулся к Валерию Николаевичу: «Поехали за Татьяной! Она, как многие дети, не сразу научилась выговаривать своё имя и называла себя Таля, Талечка. Естественно об этом знали только самые близкие. Вправду сказать я был влюблён сначала в Валерию, потом в Татьяну, но первая принимала меня как сына, а вторая – как брата. И это оказалось к лучшему! Когда я встретил свою Сонечку, я понял насколько любовь отличается от юношеской влюблённости».

Юра не захотел отпускать супругу одну и к музею они подкатили впятером, с новорождённым Валерием, названным в честь бабушки. Люда уже отперла двери музея, разбудила охранника и включила коридорное освещение.

Татьяна провернула ключ в скважине замка и, вслед за щелчком, раздалась весёлая музыка, загораживающее вход полотно повернулось, продемонстрировав железную дверь, а затем отъехало в сторону, открыв залитые светом залы. У входа стоял огромный щит с надписью: «Частная галерея. Художник и фотохудожник Александр Калужник» и чуть ниже, шрифтом помельче: «По всем вопросам обращаться к содиректору и администратору Татьяне Валько и главному экскурсоводу Софии Мантиль». Рядом, на столике, лежали проспекты и ключи от дверей и банковской ячейки. Все были ошарашены и растроганы. Таня плакала.

– Так вот куда подевались мои картины, – присвистнул Саша, – ну и Сонча, ну и партизанка, называется отвезла их к родителям на дачу, чтобы в доме меньше красками пахло пока дети растут.