Рамита Наваи - Город лжи. Любовь. Секс. Смерть. Вся правда о Тегеране [litres]

Пока Пари работала, Асгар курил героин, иногда вместе с жившим по соседству строителем-афганцем. Они сидели молча, пока вокруг них играли дети. Единственные слова, которые произносил афганец, были: «Утопленник дождя не боится».

Асгар устроил племянника продавать фрукты на базаре, но дела шли плохо. Из-за кризиса цены на продукты возросли. Пари иногда находила заначки Асгара, но после того как она выбросила пакет с героином в унитаз, он решил хранить порошок в нижнем белье. Чтобы утешить ее, он сказал, что запишется на встречу «Анонимных наркоманов»; центры АН в последнее время открылись по всему городу. И только узнав, что Пари работает обычной колфат, уборщицей, он стал умолять простить его и пообещал, что их жизнь отныне изменится. «На этот раз точно», – добавил он.

Но единственным способом поправить положение было вернуться к привычному занятию – организовать подпольный игорный дом. На этот раз ставки были совсем другими. За азартные игры полагалось шесть месяцев заключения и до семидесяти четырех ударов кнутом. А если выяснится, что он организатор, то его ждало куда более суровое наказание.

Иранцы обожают азартные игры. По всему городу семьи играют в карты на деньги; в закоулках бедных районов мужчины делают ставки на кости и петушиные бои. Не всякая азартная игра запрещена в Исламской республике. Некоторые аятоллы заявили, что ставки на лошадей и стрельбу не противоречат шариату. К западу от Тегерана, в Наврузабаде, расположен ипподром, где посетители официально делают «предсказания», и даже на электронном табло пишется: «Сделайте предсказание и получите приз». «Предсказание» можно сделать и на сайте федерации.

Но настоящие азартные игроки посещают нелегальные казино. На севере города это шикарные заведения в высотных зданиях, куда приходят клиенты в костюмах с галстуками, где их обслуживают учтивые крупье и охраняют мускулистые охранники и где можно проиграть целое состояние.

Асгар нашел заброшенное здание к северу от улицы Насира Хосрова, идеальное для его замысла. Район не слишком отличался от того, каким он был во времена его молодости. Да, сейчас на улицах продают больше незаконных препаратов, но дороги по-прежнему дрожат от рева мотоциклов, не обращающих внимание на огни светофоров и знаки одностороннего движения; словно бесконечные вереницы рабочих муравьев, мотоциклы снуют мимо пешеходов, уличных торговцев, владельцев лавочек и стариков, играющих в нарды перед витринами.

Асгар горделиво выступал по улице в своей армейской куртке Пуффа, с бриллиантовым кольцом (с которым, как он поклялся, его должны похоронить) на мизинце и с золотой цепочкой с подвеской в виде его имени на шее. Он находился в хорошей форме для мужчины своего возраста; героин еще не испортил его внешний вид. Не хватало нескольких зубов, выбитых в потасовках, но голову до сих пор украшала густая и седая шевелюра. На шумной улице Асгар ощущал себя на своем законном месте, посреди суеты, даже если уже и не заправлял ею. Проходящий мимо смазливый торговец скользнул взглядом по беззубому мужчине и тут же отвернулся, чтобы обратиться к миловидным девушкам: «Взгляните на мои запасы, дамы, у меня лучший ассортимент в городе». Между лавками электроники и аптеками Асгар замечал остатки того Тегерана, в котором родился, остатки былой роскоши, проступавшие сквозь грязь и запустение. На бетонной тумбе сидел пожилой мужчина в фетровой шляпе, перед ним на самодельном столике, подпираемом банками промышленного клея, лежали десятки ножниц разных форм и размеров. Он сидел как раз на том же месте, когда впервые прибыл в Тегеран из своего родного города Хамедана в поисках лучшей доли.

– Привет, шеф! – крикнул он Асгару, как в прежние дни.

Асгар бросил ему купюру в две тысячи туманов. Продавец отверток обедал. Рядом с ним женщина средних лет кричала: «Мокрощелки сделаны из золота!» Асгар усмехнулся. Никто не обращал на нее внимания, но она кричала это все время, насколько он помнил.

Асгар прошел мимо Дворца Шамсо-ол Эмаре, про который говорили, что сто лет назад сюда свозили рабов из Эфиопии и Занзибара. Мужчин кастрировали и заставляли охранять гарем, а женщин тренировали быть осведомительницами и шпионить. Он шел мимо переходов, ведущих на базар, петлявших между улиц и нырявших под землю; шел мимо открытых дверей, за которыми виднелись миски с горячей похлебкой; шел мимо прилавков со сладостями, резиновыми галошами и ножами. Несущий на спине коробки мужчина в черно-белом клетчатом тюрбане остановился у магазина, где рекламировались лотерейные билеты с обещанием оплатить все расходы на поездку в Мекку. Когда он свернул в переулок, один парень крикнул проходившей мимо женщине: «Эй, красотка, дай мне пососать молоко из твоих сисек». Впервые за много лет Асгар ощутил себя живым.

На деньги, занятые у владельца лавки электроники на улице Насира Хосрова, помнившего его по прежним временам, Асгар открыл свое заведение. В нем он развесил на стенах черно-белые фотографии борцов, умерших героев, относившихся к нему как к богу. Купил старые столы и стулья. Подавал чай и арак . Через несколько месяцев у него уже сформировалась своя база регулярных посетителей. Постепенно Асгар начал зарабатывать деньги.

Узнав об этом, Пари пришла в ярость. Она смирилась со многим, даже с героином, но азартные игры были харам , то есть грехом. Очищение изменило Пари. Она восприняла его очень серьезно, молилась каждый день и читала Коран. Асгара трогала ее набожность, и он гордился ею. Через несколько недель после революции она стала носить чадру и никогда ее не снимала. Асгар оплатил ей паломничество в Кербелу. Там Пари приснился такой правдоподобный сон, что ей казалось, будто это происходило на самом деле: она стояла перед гробницей имама Хусейна, и с ней заговорил Бог. Он сказал, что простит ей все грехи, но если Асгар не прекратит свое аморальное поведение, они никогда не встретятся в раю. Из Кербелы Пари вернулась преисполненная решимости спасти Асгара от ада.

Она умоляла его отказаться от игорного заведения. Асгар уважал религию, но всегда считал, что Бог понимает, насколько им важно заботиться о своем существовании. Узнав о заведении (расспросив с пристрастием его друзей), она стала регулярно вламываться в клуб, осыпая его упреками на глазах посетителей, которые к этому привыкли. Когда Асгар пытался урезонить Пари, она утверждала, что он не хочет видеть ее в загробной жизни, а ведь он – все, что есть у нее и все, что она хочет иметь после смерти.

Когда Пари выбежала из клуба, ребята продолжили отпускать шутки про Асгара Подкаблучника, или про Асгара Храброго, который остается таким, только если рядом нет жены, а в противном случае превращается в Асгара Трусливого. Асгар улыбался и тоже отшучивался, но продолжал ощущать вину за то, что снова расстроил Пари. Между тостами он пробовал дозвониться домой, но она не отвечала. Ну что ж, он поговорит с ней утром, пообещает, что через четыре месяца они заработают достаточно денег, чтобы прикрыть подпольное казино и переехать из Шуш. На этот раз он действительно собирался сдержать обещание.