Кэтрин Хайд - Ветряные мельницы надежды

— Верно. Большая разница.

— Да, пожалуй. И как, по-вашему, мне поступить?

— Этого я не знаю.

Мы замолчали. Честно говоря, я была разочарована. Наверное, очень надеялась, что она все-таки знает. Если только не ожидала услышать от нее разрешение не жить с ее сыном.

— Мне жаль, — сказала Селия.

— Угу. Мне тоже.

— Что ж. До дома больше двух тысяч миль. По крайней мере, у тебя есть еще время подумать.

Я должен был догадаться. Еще когда они позвонили из мотеля, я должен был догадаться. Звонок был из «Панорамы Техачапи», где бабушка Энни проработала много лет.

От дома до мотеля двадцать минут езды.

Трубку снял я, потому что целыми днями просиживал у телефона.

А звонила Мария. Мы с мамой так до сих пор и десятка слов не сказали друг другу, поэтому звонила Мария — сообщить, что они приедут утром.

Голос у нее был странный. Чужой.

Я все повторял:

— Вы уже, считай, дома. Зачем оставаться в мотеле? Почему прямо сейчас не приехать?

А она повторяла, что вернется утром, словно и не слышала моих «зачем» и «почему».

Раз тридцать пообещав Натали, что утром она увидит маму, я ее все-таки уложил. А сам просидел всю ночь без сна. Ждал. И пытался понять… Почему?

Я чувствовал себя отвратительно, потому что так и не сомкнул глаз. Но конечно же, едва заслышав шум мотора, побежал встречать, подхватив Натали на руки.

Мария сначала смотрела куда-то в сторону, а не на меня. Как вы понимаете, лучше мне от этого совсем не стало.

Мама первой вышла из машины и пошла мимо меня по дорожке к дому. Я тронул ее за локоть — чтобы остановилась. И сказал:

— Спасибо.

— Рада была помочь.

Она поднялась на крыльцо и исчезла в доме. Думаю, говорить со мной ей было ни чуточки не легче, чем мне с ней.

Потом и Мария вышла из машины, открыла заднюю дверцу для Си Джея и вместе с мальчиком направилась ко мне. У меня желудок укатился вниз — так я ждал, когда же увижу на ее лице радость от встречи со мной. Мальчик смотрел на меня с ненавистью. Честное слово, он меня по-настоящему ненавидел. Такие зверские гримасы корчил, будто боялся, что иначе я не пойму, до чего он меня ненавидит.

Я протянул Натали, и она радостно перебралась на руки к маме. А у меня сердце сжалось. Будто она была в буквальном смысле привязана ко мне невидимыми ниточками, а сейчас они отрывались, и мне было больно.

Я не мог рта раскрыть от страха, и Мария заговорила первой:

— Си Джей, это Тони.

Ненависти во взгляде мальчика стало еще больше, хотя лично я думал, что такое просто невозможно.

— Тебе вообще сколько лет ?

К счастью, мне не пришлось отвечать. Мария сказала:

— Си Джей, не груби. Или будешь ждать нас в машине.

— А он не мой папа! Как хочу, так с ним и говорю. И спрашиваю чего хочу!

— Нет, Си Джей. Ошибаешься, так не будет. Иди в машину.

Он залез обратно на заднее сиденье, только сначала за спиной Марии выстрелил средним пальцем в мою сторону.

Я наконец собрался с духом и выдавил:

— Не может же он там вечно сидеть. Пусть в дом идет.

— Себастьян. Нам надо поговорить.

Я бы сказал, что сердце с желудком ухнули еще ниже, но, если честно, ниже было некуда, так что в ожидании самого страшного они просто там внизу и застыли. Мы с Марией дошли до качелей на веранде, и только там она прервала муку ожидания.

— Я с детьми какое-то время поживу в мотеле, — сказала она, будто курок спустила.

— П-п-п… Почему?

— Мне там предложили комнату. Не бесплатно, конечно, — будут вычитать из зарплаты, но все-таки жилье. Меня взяли горничной.

— Но… почему ты не хочешь жить здесь?

— Понимаешь… мне надо немножко побыть одной. Ну, то есть, с детьми, но все равно… одной. Без тебя. Ты тут ни при чем. Поверь, ты совершенно ни при чем. Просто я никогда еще не жила самостоятельно. Столько лет провела с Карлом. Думала только по его указке. Как он велит — так я и думала. А теперь вот даже не знаю, способна ли я думать.

— Но я не стану указывать тебе, что думать!

— Знаю, знаю. Но я все равно буду думать точно так же, как ты. Понимаешь? У меня ведь своих мыслей никогда не было, и я даже не замечу, как начну повторять твои.

Я отступил. Или, скорее, с головой погрузился в пустоту, где не было места спорам. Собственно, и смысла спорить тоже не было. Мария явно все обдумала. И приняла решение, которое я уже не мог изменить.

— «Какое-то время» — это сколько?

— Не знаю. Пока не подкоплю на жилье побольше и получше.

— Но ко мне не переедешь.

— Я ни к кому не перееду. Я буду жить одна. В смысле — только с детьми. Ты спросил — сколько? Долго. Думаю, долго.

Минута тишины. Ветер пустыни проносится в моих мыслях. Краешком глаза я вижу ветряные мельницы на склонах гор.

— Можно мне хотя бы видеться с тобой? С Натали? Мы с ней так подружились.

— Ну конечно. Мы ведь будем совсем рядом. Правда, машины нет ни у тебя ни у меня и водить мы не умеем. Но что-нибудь придумаем. Как здорово, что вы с Натали подружились. Я очень рада, что она хоть одного хорошего парня узнала… Ну, ты понимаешь. Не такого, как раньше.

Больше я не знал, что говорить. В душе мечтал даже, чтобы она поскорее уехала, а я… я смог бы наконец умереть. Развалиться на части. Рассыпаться в пыль.

— Что ж…

— Да-да, — быстро сказала Мария. — Пойду позову Селию, она нас отвезет.

— Минуточку, ладно? Посиди с детьми в машине. Мне надо с мамой поговорить.

— Что ты ей сказала, черт возьми? — выпалил я, едва за нами закрылась дверь гостевого домика.

— То есть?

— Она решила меня бросить! Она хочет жить одна! У нас все было так хорошо! Что ты ей наговорила по дороге в Нью-Йорк и обратно?

Мама вздохнула. Грустно так вздохнула, мне кажется.

— Себастьян… Это не я сказала Марии, что ей надо пожить самостоятельно. Наоборот, это она мне сказала. Но я с ней согласна. Девочка права. Она ни малейшего понятия не имеет о нормальных отношениях с мужчиной.

— Зато она хотела научиться! Хотела! Пока ты не появилась!

Мы как зашли, так и остановились у самой двери. И если я хоть что-то понимаю в чувствах, то нам обоим было неловко и неуютно. Я заметил, что она поддерживает правую руку левой, прижимая к животу, но не спросил, что у нее с рукой. Меня более важные вопросы занимали.

— На самом деле она к этому не готова, дорогой. Просто она не думала, что у нее есть выбор.

— А ты ей сообщила. Класс! Ладно, не знает она, что такое нормальные отношения. Большое дело! Будто я о них что-то знаю. Вместе бы и научились.

— Это не одно и то же, дорогой. Большая разница. Как если бы у человека вообще не было кредитки — или у него долг по кредитке. Понимаешь? Ты просто начинаешь жизнь с чистого листа. А у нее за спиной — долги и банкротство. У нее вся жизнь вкривь и вкось, а чтобы на прямую дорогу выйти, нужно время. Ей надо многое обдумать, и думать придется долго.