Александр Баринов - Босяки и комиссары

Вечером, как обещал, я заехал за Людмилой на такси, и мы снова отправились в центр города. Решили пойти в тот же ресторан, что и накануне. Сев за столик, подумали, что будем пить на этот раз, и взяли коньяка. Первую бутылку выпили довольно быстро, заказали вторую. Оба немного захмелели, и потихоньку стало появляться доверие. Людмила пила почти столько же, сколько и я, но алкоголь переносила хорошо, не пьянела, а лишь становилась более откровенной. Я от нее тоже почти ничего не скрывал.

Людмила рассказывала, какая тяжелая у нее жизнь — как трудно одной воспитывать двоих детей. Она пропадает с утра до позднего вечера на работе, пытаясь поддержать в рабочем состоянии оборудование. Производство на заводе огромное, но загружено оно не более чем на пять процентов мощности. Зарплату почти никому не платят, людей все время увольняют. Оказалось, что женщина, которой при входе в этот ресторан мы сдали наши пальто, работала раньше на заводе вместе с Людмилой ведущим инженером. А теперь, чтобы хоть как-то прокормить семью, вынуждена сидеть в гардеробе. С детьми толком никто не занимается. Большую часть времени они живут у родителей мужа, а отношения со свекровью и свекром напряженные, поскольку те считают, что Людмила виновата в смерти мужа. Когда приступили уже к третьей бутылке, Людмила всплакнула, вспомнив свою безрадостную и одинокую жизнь — только работа и дом со злыми родственниками, и ни одного близкого человека. После гибели мужа Людмила так и не смогла найти какого-нибудь приличного мужчину. Заводить отношения на работе при ее положении невозможно, и даже в ресторан одна она сходить не могла. В городе она человек довольно известный, сразу бы пошли разговоры, что, мол, баба спивается или загуляла. Поэтому, как призналась Людмила, она была мне так признательна за то, что я пригласил ее в ресторан.

Когда мы расплатились и вышли на улицу, оба были, конечно, пьяные. Но еще нам друг с другом было хорошо и спокойно, а значит, мы могли доверять друг другу и начинать вместе работать. Заведующая заводским складом меня не обманула — Людмила действительно оказалась тем единственным человеком, который мог помочь в моем деле.

Так как мой проект начинал, наконец, раскручиваться, и становилось понятно, что предстоит долгая и большая работа, встал вопрос, где мне жить дальше. Можно было оставаться в гостинице. В деньгах я не был особо стеснен, но платить лишнее все равно не хотел. Кроме того, Людмила не могла приходить ко мне в гостиницу — при ее положении и известности в городе это сразу вызвало бы неприятные слухи. Поэтому мы договорились, что она узнает у знакомых, не сдает ли кто квартиру. Уже на следующий день, когда я заглянул к Людмиле на работу в обеденный перерыв, она сообщила, что договорилась насчет жилья. И после работы мы отправились к ее приятельнице. Квартира оказалась двухкомнатная, с мебелью и всеми удобствами, и находилась в удобном месте — рядом с заводом, к тому же рядом был базар. Я заплатил хозяйке за месяц вперед и сразу получил ключи.

Это была пятница, на работу Людмиле на следующий день идти не надо было, и, недолго думая, мы решили отметить мое пусть и маленькое, но все же новоселье. Мы сходили на базар, купили большую рыбу и наготовили разных блюд. Потом пришли несколько подруг Людмилы с мужьями, и у нас получилась веселая вечеринка.

Наступившие выходные были почти полностью в нашем распоряжении, и мы впервые смогли говорить спокойно и без спешки. Обсудили, наконец, теперь уже наше общее дело, которое привело меня в Черкассы. Ничего определенного, правда, Людмила не сказала. Поговорили, насколько фенилацетон опасная вещь и как сложно его вывезти с заводского склада, чтобы никто ничего не заметил. Людмила пообещала, что начнет узнавать, как это лучше сделать, и попробует договориться с разными ответственными людьми, без помощи которых нам не обойтись. Я события не торопил и не спрашивал, когда точно удастся что-то сделать. Пока все зависело только от Людмилы, а мне оставалось полностью на нее положиться.

Людмила переехала жить ко мне. По будням она пропадала на работе, а я бездельничал — гулял, читал книги. Почти все вечера и выходные проводили вместе — ужинали с коллегами Людмилы в ресторане, ходили в театр, на концерт, раз съездили на пикник к ее знакомым на дачу на берегу Днепра. Что именно Людмила делала, чтобы достать нужный мне товар, я толком не знал. Она лишь иногда говорила, что встречалась по этому поводу с каким-то нужным человеком, но я с расспросами не приставал. Так прошло две недели, и однажды — это был снова выходной — Людмила меня ошарашила.

Мы с ней о чем-то говорили, как вдруг она хитро посмотрела на меня и назвала полное имя моего отца. От удивления я прямо раскрыл рот. В моем паспорте этого написано не было, а сам я, хоть и рассказывал Людмиле много о своей семье и прошлой жизни, имя отца, естественно не называл. Все люди о своих родителях говорят просто как об отце и матери. Я спросил, откуда Людмила это узнала. Тут-то и выяснилось, чем же она на самом деле все это время занималась.

Как оказалось, до меня на Черкасский химкомбинат приезжало много иностранцев, которые тоже интересовались фенилацетоном и даже самим амфетамином, который из него можно сделать. В Европе много специалистов знали, что до 1992 года завод официально производил эти вещества. Но, как рассказала Людмила, после неприятностей, которые случились у завода в 1996 году из-за истории с контрабандой фенилацетона, они к этому товару стали относиться очень осторожно и каждого, кто им интересовался, внимательно изучали. Начальник службы безопасности комбината был бывшим офицером КГБ и через знакомых всегда проверял таких гостей. И все, кто приезжал за фенилацетоном до меня, оказывались, по мнению начальника заводской охраны, ненадежными партнерами. Выяснялось, что кто-то состоял на учете в Интерполе, кто-то ранее был судим за наркотики или как-то связан с полицией. Иметь дело с такими людьми Людмила и ее коллеги опасались. Любой из них мог находиться под контролем полиции. А если такой клиент попался бы на контрабанде опасных веществ с завода, или, что еще хуже, на изготовлении с их помощью наркотиков, в тюрьму попало бы много людей.

За две недели, что прошли с моего приезда в Черкассы, как рассказала Людмила, ее коллеги тщательно меня изучили — узнали про прошлое и, как я понял, понаблюдали, как я живу и чем занимаюсь в городе. В итоге они решили, что я не подослан спецслужбами и, поскольку раньше не имел неприятностей из-за наркотиков, вряд ли вообще нахожусь в поле зрения полиции, а значит, не представляю опасности. Так я получил разрешение не только купить нужный мне товар, но и узнать, как можно делать фенилацетон и даже сам амфетамин.